Три метра над небом (сборник) - Николай Беспалов

«Хватит тебе отдыхать», – командую себе и собираюсь совершить последний рывок наверх. Но природное любопытство заставляет меня получше рассмотреть то, за что я уцепился. Тащу. Песок осыпается. Рискую свалиться в озеро. Но упорен черт, сидящий во мне: тащи, интересно же узнать, что это за фиговина.

Соорудив себе подобие рабочего места, я принялся вытаскивать это. Через минут десять я понял. Передо мной древнее убранство воинов. Кольчуга.

Долго сказка сказывается? Наверное. Никогда не складывал сказки. Но одно точно. В дом отставного старшины я вернулся с трофеем. Кольчугой.

– Профессор, Вы, случайно, не на Чудское озеро сбегали? – проявил свою эрудицию майор.

Мне было не до шуток. Продрог ужасно. Бьет озноб. Глаза текут.

– Оставьте товарища в покое. – Отставной старшина берет бразды в свои руки. – Раздевайтесь.

Потом меня обтерли спиртом и напоили горячим чаем с медом. Проспал я до вечера.

Наш ужин был обилен и долог. Беседа велась в основном о рыбалке. Отставной старшина увлекательно рассказывал о своих рыбацких удачах.

Я же думал о своей находке. Мне не терпелось отмыть её от песка и начать изучать «вещицу».

В тот день мне не удалось исследовать находку: куда уж там, если выпито было немало. Но на следующий день я проснулся раньше всех, наскоро перекусив, взял ком железа и пошел к озеру. Какую красоту застал я там! Куинджи, Саврасов, Поленов, Левитан. Кого не увидишь в той картине, что открылась мне!

Почти полчаса я любовался ею. Поражался переходам от одного состояния к другому.

«Довольно бездельничать», – приказал я себе и выбрал место для работы.

Кольчуга весила, навскидку, килограммов пять. Промыть её от песка – дело весьма непростое. Руки холодит вода. Тяжесть утомляет. Одному такую работу провести затруднительно. Но кое-что проясняется. Защитная одежда древних воинов сохранилась прекрасно.

Я не знаток древних видов оружия и защиты от него. Для чего библиотека? Вернусь в Питер и засяду за книги.

Солнце поднялось над лесом. Дымка, что стелилась над водой, рассеялась. Стало даже припекать. То, что я съел рано утром, успело раствориться в желудочном соке, и теперь этот желудок начал сердито бурчать. Мои товарищи как будто услышали его. От дома донеслось:

– Ау! Искатель! Марш домой! Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста!

Я в замешательстве. Забрать с собой кольчугу или оставить тут? Долго пребывать в сомнениях мне не пришлось – сверху раздался голос отставного старшины.

– Прикройте лапником – и всех делов. У нас тут воров нет. Помочь? – Он протягивает руку.

Обильный и сытный завтрак не располагал в работе. Было решено еще чуть-чуть вздремнуть, а потом уж отправиться на берег озера и совместными усилиями отчистить кольчугу.

К полудню кольчуга была отчищена настолько, насколько это можно было сделать в тех условиях.

– Домой приедете, там помоете эту железку в стиральном порошке. Как новая будет.

Майор был прав. Кольчуга на удивление прекрасно сохранилась. Она практически не имела повреждений.

Три дня мы с майором рыбачили. Коптили рыбу и варили уху. Кажется, рыбы я наелся тогда на всю жизнь.

Боец за это время привел в полный порядок вездеход, и потому обратный путь в Кондопогу мы проделали без приключений.

Домой я вернулся не скоро. Дела в Петрозаводске задержали меня.

Зачем я так подробно окружаю словами факт находки артефакта? Можно было бы ограничиться констатацией сего – и всего-то. Но мне кажется, даже плохонькая картина требует багета. Может быть, я не прав.

Вернувшись домой и смыв «пыль дорог», я тут же отправился в библиотеку. Мне хотелось как можно больше узнать о своей находке.

Рабочую неделю, то есть с понедельника по субботу, я провел в библиотеках. Сфотографировав свою находку в разных ракурсах и масштабах, я мог сравнивать ее с тем, что обнаруживал в литературе.

В конце концов, я пришел к выводу, что моя «вещица» есть байдана.

Она «соткана» из крупных шайбовидных колец, которые были изготовлены путем штамповки.

В «Энциклопедии Оружия» Бехайма автор итальянскую разновидность байданы, именуемую maglia ghiazzerina (итал. яцериновое плетение или просто «яцерин»), сравнивает с чешуёй, кроме того, он же неверно называет такую кольчугу разновидностью карацены.

Это меня не интересует. А вот о России. «На Руси «боданы бесерменьскыя» впервые упоминаются в Кирилло-Белозерском списке Задонщины (1470 годы). С XVI века отмечено их конкретное применение, однако, встречались они редко».

И еще интересный факт. Кольчуга Бориса Годунова упоминается в описи 1589 года: «Байдана мисюрская с сеченым кольцом, с мишенью без ожерелья, ворот и рукава, и по подолу пущена в три ряда медью золоченою». На кольцах надпись: «С нами Бог ни кто, же на ны», а с другой: «Мати Божия буди с нами».

Кроме байдан в описях упоминаются полубайданы: согласно одному мнению, так называли укороченные байданы длиной немного ниже пояса, согласно другому – дело не в длине доспеха, а в кольцах таких же пропорций, но меньшего размера.

Сделав несколько снимков с иллюстраций, я, удовлетворенный своими изысканиями, двинул… Нет, не домой. Прямиком в ресторацию. Так положено: отметить событие доброй порцией вина.

Байдана, что я нашел в песке берега Нигозера, теперь красуется на манекене у меня в кабинете. Вещица заняла свое законное место лишь тогда, когда по ней мой товарищ, мастер, театральный макетчик, изготовил торс «добра молодца».

Иногда, притомившись от трудов праведных в поисках крупиц истины в массе информации, я гляжу на «идола» и говорю с ним. Я не сошел с ума. Просто в моем характере засел вирус спорщика.

Как-то поздно вечером, когда после рюмки Scotch whisky я опять стал вести дискуссию с манекеном, он мне пожаловался:

– Голова моя без шелома. В сече порубят мою добру головушку.

Дело было зимой, в день Крещения. Стояли, как и положено, Крещенские морозы, и о поездке куда-нибудь на поиски очередной «вещицы» речи быть не могло.

До весны все мои мысли были заняты одним: как бы закончить статью для журнала «Вопросы истории». А чувства отданы особе женского пола с милым именем Полина.

Манекен нет, нет, да намекнет мне о шеломе.

– Он меня пугает, – жаловалась Полина, и я её понимал. Стоит половина мужика в железе. Мало что его половина, так голова его лыса и блестит мерзко.

– Поедешь со мной в экспедицию? – сгоряча спросил я юную деву с бюстом четвертого размера.

– На море? – Я понял, она со мной не поедет. Намерен я уехать на Валдай. А там, как известно, моря нет.

Как известно также, Валдайская возвышенность дает начало многим рекам. Волга и Западная Двина, Ловать и Мета, Сясь и Молога. По опыту своих археологических экспедиций в студенческие годы знаю: по берегам рек можно найти редкие «вещицы». Подготовкой к этой экспедиции я занялся загодя. С особой тщательностью собирал я инструменты. Скребки, лопатки, ломики. Тара тоже играла немаловажную роль. Одна – для твердых «вещиц», другая – для артефактов хрупких и бьющихся. Припас и мешочки для сыпучих «вещиц». О своем пропитании я не озабочивался. Буду жить по принципу – будет день, будет пища. В подборе напитков я поступил, как истинный гурман. Чай только крупнолистовой байховый. Обязательно в металлических коробках. Кофе беру в ограниченных количествах. Пить кофе для поддержания тонуса? Ложное представление. Только сердце «раскачивать».

К середине мая все было готово. Но вновь, как в сказке, случилось то, что надолго отложило мою экспедицию на Валдайскую возвышенность. Неведомый грипп свалил меня в постель. И не просто в постель, а на больничную койку в больнице имени Боткина. «Боткинские бараки».

На третий день моего пребывания в клинике, когда врачам удалось «сбить» температуру, я получил записку от Полины: «Милый, срочные дела вынудили меня уехать из города, но я с тобой. Скоро вернусь. Не скучай, твоя Полина».

Три недели я пробыл в больнице. За время лежания на больничной койке я прибавил в весе. Удалось даже написать небольшое эссе об исторической необходимости создания в Советском Союзе такого института государственного управления, как система ГУЛАГ.

Во второй половине июня, когда белые ночи были на исходе, я вернулся домой. С каким наслаждением я вдыхал воздух своей квартиры. Я обходил её, задерживаясь то у одной, то у другой «вещицы». Воспоминания, воспоминания…

Каково было мое удивление, когда я не обнаружил мои припасы для экспедиции. Зато увидел листок из блокнота: «Милый, прости, что я без спроса забрала твои запасы. Лето же. Пропадут. Прости, люблю. Полина».

Я вспомнил, что когда меня собирались увезти в больницу, я передал дубликат ключей моей милой подруге.

Двое суток я приходил в прежнюю норму жизни. На третий день поехал в магазин спортивных принадлежностей. Гантели на два и три килограмма, эспандер. Подержал в руке гирю. Нет. Благодарю покорно. Я вам не Жаботинский и не Власов.