Мера любви - Мэхелия Айзекс

Нет ничего удивительного, думал сейчас Ли, в том, что я был так разбит. Весь его мир в одночасье разлетелся вдребезги. И единственным утешением было напиться до бесчувствия, чтобы не понимать, что происходит. Кристи была слишком мала, слишком беспомощна, чтобы служить ему утешением. Вполне закономерно, что ее дедушке без труда удалось доказать властям необходимость позаботиться о девочке, до тех пор пока отец не будет в состоянии делать это сам. Руки Ли крепко стиснули руль. Слишком болезненными были эти воспоминания. Но он понимал, что нельзя появляться перед Полом Коппеллом в столь воинственном настроении. Он должен убедить его, что твердо намерен добиться восстановления опеки над дочерью и вполне способен воспитывать ее.

И это действительно так, свирепо сказал он себе. Горечь, которая еще оставалась в душе, была направлена только против него самого. Он был дураком, но этот урок, давшийся ему так нелегко, усвоил хорошо. Если он вернет Кристи, то никогда больше не повторит подобной глупости... Дверь ему открыла сама Нэнси Коппелл. Ли, который ожидал увидеть экономку, мгновенно насторожился. Хотя мать Синтии была не так враждебно настроена по отношению к нему, у нее не было привычки открывать двери. Для этого существовала великолепно вышколенная прислуга.

— О-о... Ли, — проговорила она так, словно не ожидала его увидеть, хотя наверняка слышала, как подъехала его машина. — Боюсь, у меня для вас плохие новости. Э-э... Кристи не совсем здорова.

Ли засунул руки глубоко в карманы. День был холодным, и он надел плащ, поскольку собирался повести Кристи в парк. Он полагал, что они покормят уток, а затем отправятся в Хиллтоп завтракать. Днем он хотел показать ей конюшни. Одна из кобыл только что родила, и Ли думал, что Кристи будет в восторге от неуклюжего тонконогого жеребенка.

Но теперь...

— Она больна? — спросил Ли, чувствуя, что голос звучит грубовато, но не в силах себя сдержать. Каких бы пакостей он ни ожидал от Пола Коппелла, но подобного предвидеть не мог.

— Не очень, — неуверенно возразила Нэнси, нервно поглядывая через плечо. — Небольшая простуда, правда, довольно противная, и я не думаю, что в такой день ей следует выходить из дома.

— Вы не думаете? — резко спросил Ли, абсолютно уверенный в том, что идея принадлежит ее мужу. Но спорить было трудно: утро действительно выдалось сырое и холодное. Ли вдохнул поглубже, чтобы успокоиться, а затем, поставив ногу на порог, спросил: — Могу я с ней увидеться?

— О-о... не знаю... — начала Нэнси, но замолчала, когда из-за ее спины раздался требовательный голос мужа:

— Кто это, Нэнси? Сегодня слишком холодно, чтобы стоять у открытых дверей. — Тут он увидел гостя, и его лицо приобрело жесткое, презрительное выражение: — А, это ты. — Пол повернулся к жене: — Разве ты не сказала, что Кристи не может сегодня выйти из дома?

— Да, конечно...

— Она сказала мне, Пол, — спокойно вмешался Ли, осознавая, что от его поведения сейчас многое зависит. — Я ответил, что все равно хотел бы повидаться с ней.

— Нет, нельзя. — Пол Коппелл не подбирал выражений. — Она... э-э... спит. Разве не так, Нэнси? — Он обменялся с женой взглядами, и Ли оставалось только гадать, что они прочли в глазах друг у друга. Пол с триумфом повернулся к зятю. — Мне жаль разочаровывать тебя, Роуленд, но так и есть.

Руки Ли в карманах сжались в кулаки. Он бы с удовольствием съездил по самодовольной физиономии Коппелла. Тот явно наслаждался происходящим: следующее свидание с Кристи должно было состояться только через неделю.

Но Ли решил не ссориться. Пол вполне способен сообщить судье, что Роуленд угрожал ему. Это только добавило бы веса утверждениям Коппелла о причастности зятя к смерти Синтии. Тесть твердил на всех углах, что Ли вспыльчив и неуправляем и ему нельзя доверить воспитание ребенка.

— Мне тоже, — сказал Ли. — Жаль, я имею в виду. — Он посмотрел на Нэнси: — Вы дадите мне знать, как она будет чувствовать себя завтра?

— О-о... да. — Нэнси повернулась к мужу в поисках одобрения, а затем продолжила: — Но я боюсь...

— Знаю. — Ли источал иронию. — Мне не позволят навестить ее завтра. Просто передайте ей привет от меня, хорошо? Надеюсь, на это-то я могу рассчитывать?

— Не хотите ли вы сказать... — сердито начал Пол, но Ли уже шел по направлению к джипу.

Делая вид, что ничего не слышит, он открыл дверцу и, сложившись пополам, втиснул свое длинное тело на водительское сиденье. Махнув на прощание рукой, он завел мотор и, трогая с места, намеренно сделал так, чтобы из-под колес взметнулись фонтанчики гравия.

Но когда он оказался на шоссе, отчаяние вновь овладело им. Несмотря на все усилия, он ни на шаг не продвинулся вперед. Мысль о том, что и этот день предстоит провести без дочери, отозвалась саднящей болью внутри. В такие моменты он готов был рыдать, как ребенок, над своей исковерканной жизнью. Но он не мог позволить Полу опять выбить его из колеи.

Чтобы чем-то заполнить образовавшееся пустое время, Ли решил окончательно помириться с Триш. В последние два дня они уже беседовали по телефону, и она, казалось, сменила гнев на милость.

Но сначала надо заехать в Хиллтоп. Экономка ждала хозяина с дочерью к ланчу и специально готовила шоколадный пудинг для Кристи. Он знал, что Мэри Престон будет разочарована тем, что малышка не приедет, не меньше, чем он. Старая женщина всей душой поддерживала его в этой тяжбе с Коппеллами...

Ли свернул к воротам и вынужден был резко затормозить. Девочка стояла посреди дороги, по-видимому решая, направиться ли ей прямо, к дому, или свернуть к конюшням. Она была довольно высокой и тонкой, одетой в короткую клетчатую юбку и куртку с капюшоном. Ли не сомневался, что впервые видит ее, и все же в юном лице было что-то удивительно знакомое.

Он опустил стекло.

— Тебе помочь? — Голос его звучал довольно резко.

Ли был совсем не в настроении разговаривать с незнакомой школьницей, которая очевидно, пришла сюда в поисках работы. Их с Маккордом без конца атаковали девчонки, помешанные на лошадях и мечтавшие о том, чтобы почистить их или убрать в стойлах в свободное от учебы время. Как правило, это были те, кто не мог себе позволить платить за уроки вер-ховой езды. Работа с лошадьми могла предоставить им счастливую возможность изредка проехаться по выгону.

Девочка забросила на плечо рюкзачок и с сомнением посмотрела на него.

— Я... э-э... я искала свою маму, — запинаясь, проговорила она. — Мама... здесь работает. Ее зовут Айрин. Айрин...

— Тревор? — спросил Ли, и девочка виновато покраснела.

— Да. Айрин Тревор, — подтвердила она, и Ли понял, что мать, должно быть, запретила ей приходить сюда.