Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. - Автор Неизвестен

10 Кишела нежить,    грозя мне погибелью в бурлящей бездне,    но я поганых мечом любимым    учил, как должно! Не посчастливилось    злобной несыти мной поживиться,    плотью лакомой, пищей пиршественной    в глубоководье, зато наутро    в прибрежных водах всплыли распухшие    туши животных, клинком усыпленных, —    и с этой поры стал безопасен    путь мореходный 570 над теми безднами.    Божий светоч взошел с востока,    утихла буря, и я увидел    источенный ветром скалистый берег —    Судьба от смерти [38] того спасает,    кто сам бесстрашен! Всего же девять    избил я чудищ и, право, не знаю,    под небом ночным случались ли встречи    опасней этой, был ли кто в море    ближе к смерти, а все же я выжил    в неравной схватке — 580 меня, усталого,    но невредимого, приливом вынесло,    морским течением к финским скалам. [39]    Но я не слышал подобных былей    о подвигах ратных, тобой совершенных:    ни ты, ни Брека — в игре сражений    не смели вы оба железом кровавым    творить, как должно, дела достойные,    зато известно, что ты убийца    своих сородичей, братьев кровных, —    проклятье ада, 590 как ни лукавь ты,    тебя не минет! Скажу воистину    тебе, сын Эгглафа: не смог бы Грендель    бесчинствовать в Хеороте, не смел бы нечистый    бесчестить владыку, когда бы сердце    твое вмещало столько же храбрости,    сколько бахвальства! Но знает он,    что его не встретят, противоборствуя,    мечами острыми, и без опаски    враг набегает на земли Скильдингов,    твоих сородичей, 600 и с Данов дань    собирает кровью, и ест и пьет он    и не трепещет при встрече с данами.    Дайте время, на деле узнает он    доблесть гаутскую! Завтра поутру,    когда над миром зажжется Светоч,    солнце на небе явится ясное, —    всяк без боязни сможет на пиршестве    пить брагу в Хеороте!» Пришлась по нраву    кольцедарителю, седовласому    старцу-воину, 610 решимость Беовульфа:    он уверовал, пастырь данов,    в близость спасения. Громче смех    зазвучал и речи среди воителей;    вышла Вальхтеов [40], блистая золотом,    супруга Хродгара, гостей приветствовать    по древнему чину: высокородная    вождю наследному [41] вручила первому    чашу пенную, да не грустил бы    в пиру властитель, владыка данов, —    до дна он выпил, 620 радуясь трапезе,    добрый конунг; затем гостей    обходила Вальхтеов с полной чашей,    потчуя воинов, старых и юных,    пока не предстала жена венценосная,    кольцевладелица с кубком меда    перед гаутским войсководителем;    многоразумная Бога восславила,    ей по молитвам в помощь пославшего    рать бесстрашную. Чашу воитель    принял от Вальхтеов 630 и ей ответствовал    жаждущий битвы, молвил Беовульф,    сын Эггтеова: «Дал я клятву,    когда с дружиной всходил на ладью,    чтобы плыть за море: или избуду я    ваши беды, или сгину    в тугих объятьях рук вражьих, —    зарок мой крепок! — добуду победу,    или окончатся дни моей жизни    в этом чертоге!» Пришлась по сердцу    хозяйке дома 640 клятва гаута.    Воссела властная золотоносица    возле супруга, и пир разгорелся,    как в дни былые; застольные клики,    смех и песни в хоромах грянули,    но сам сын Хальфдана прервал веселье,    спеша укрыться в ночных покоях:    он знал, что недруг, дождавшись часа,    когда помрачится закатное солнце    и с неба сумерки призрачным облаком    сползут на землю, — 650 враг явится яростный,    жизнекрушитель, в зал для пиршеств.    Повстала дружина; воин воину,    Хродгар Беовульфу сказал в напутствие,    благословляя ночную стражу,    такое слово: «Кроме тебя,    никому [42]до сегодня я не вверял    сокровищниц датских с тех пор, как впервые    поднял свой щит. Прими под охрану    мое жилище! Помни о славе!    Исполни клятву! 660 Врага стереги! —    и добудешь награду [43], коль скоро в сражении    жизнь не утратишь!»