Цепной волк. Антифа-детектив - Инесса Рэй Индиго

– В итоге с ним объяснялся начальник софитовской охраны, бывший комбат спецназа, но мажор так ничего и не понял. Ругался, наезжал и даже грозился сжечь клуб, если его пускать на тусовки не будут. Потом тот маньяк ещё в клуб наведывался по ночам, требовал именно моих ребят на сцену и за свой стол, пока его окончательно не лишили пропуска. Тогда он как-то узнал наш домашний номер и его больные люди названивали, просили Юленьку к телефону. Ланка, я после исчезновения его-то первым делом и заподозрила, но Жданов отмёл версию. Будто бы у бизнесмена, помимо баснословных связей в краевом центре и даже Москве, железное алиби – полгода назад сильно отравился в местном ресторане, чуть не помер, и с тех пор поправляет здоровье то в Германии, то в Израиле. Про молодых-красивых даже не помышляет.

– Понятно… – вздохнула Лана, в смешанных чувствах и размышлениях рассматривая с высоты птичьего полёта паркующиеся и отъезжающие от клиники автомобили. Рассказ о чокнутом клубном дебошире с огнеопасным характером и автобизнесом, близкой её бывшему мужу, вызвали свои свежие воспоминания с запахом гари и смерти. – Алиби, не алиби, а всё равно нашим людям из детективной сферы нужно будет проверить и его, и весь местный осиный источник. Так что подготовь все свои материалы и данные для моей Ангелы и её друга из московского следствия. Дочка с друзьями действительно занимается расследованиями с использованием своей экстрасенсорики и постарается распутать это глухое дело. Мы её завтра же повезём туда, в артемьевский пригород, она там прогуляется, пошаманит и воссоздаст всю истину, как на видеозаписи, будь уверена! – подбодрила угасающую соседку по родительскому дома холёная москвичка.

Не веря этим фантастическим обещаниям, Эмма всё равно с теплотой улыбнулась и признательно кивнула, без зависти отметив все преимущества ровесницы, с которой не виделась больше года.

То, что Светлана по первому звонку откликнулась и предложила посильную помощь было в наше время неоценимо. Однако на языке у жительницы городка с немалым количеством беглых маньяков застыли сомнения, а в душу закрались опасения за жизнь молоденькой и потому уязвимой девчонки с индиговым взглядом.

Между некогда дружными, а теперь совершенно разобщёнными подругами повисла задумчивая тишина, и теперь в гулкой тишине шелестели не два женских голоса, а только парковая листва притаившейся округи. Эмма вдохнула этот обогащённый кислородом воздух с закрытыми глазами, а после на зло врачебным рекомендациям раскурила следующую ментоловую сигаретку, без которых было трудно исповедоваться в своих мытарствах. Но Светлана не отреагировала на предложенную сигарету, она заворожённо смотрела на презентабельный чёрный «Мерседес», припаркованный за высокой оградой больницы поодаль.

К нему в сопровождении услужливой свиты помощников и одного медработника величаво вышагивал загадочный господин, с которым она полчаса назад пересеклась в коридоре, подходя к родительской палате. Лане отчётливо показалось, что тень этого немолодого атлета с презрительно-хищным взглядом криминального авторитета выплыла именно из палаты интенсивной терапии, куда госпитализировали после сердечного приступа её отчима, дядю Мишу.

Когда московская актриса с детьми и подругой только показалась на горизонте отделения с приглушённым освещением у палат наблюдалась некоторая суета и можно было списать визит незнакомца к стареньким родителям на ошибку, в чём Стелеров так убеждала мать семейства, дежурившая у кровати мужа. Но острый, как заточенный нож, взгляд инкогнито из полумрака убеждал женскую интуицию в обратном, пусть это и выглядело абсурдом – обычных волчегорских пенсионеров ничто не роднило с высокопоставленными фигурами шахтёрского городка. Но Лана не хотела показаться параноичкой с глупыми галлюцинациями, поэтому предпочла далее держать свои тревожные мысли под замком, в отличие от дочери, которая тарахтела об этом подозрительном типе «с инфернальной энергетикой» до тех пор, пока её не одёрнула бабушка.

Там, в больничном коридоре, дорогущий костюм высоченного и литого, как бронзовый памятник, мужчины скрывался под наброшенным белым халатом, а сейчас он дефилировал к своей машине в сером твидовом пальто и строгой немецкой шляпе, что роднило его с разведчиком из «Семнадцати мгновений весны». Однако внутренне напуганная его тяжёлым взглядом актриса мысленно сравнила его вовсе не со Штирлицем, а с Рихардом Зорге по причине ледяной жёсткости в облике, и удивилась тому, что он чем-то напомнил ей отчима лет 30 назад.

Двери господину в сером услужливо открыл вышколенный молодой помощник, однако барин не спешил скрыться под крылом немецкого железного коня, а ещё пару минут побеседовал с дочерью бывшего главврача. Кажется звали эту маленькую брюнетку с вечно сжатыми плечиками Евгенией, а прославленную в мире местных эскулапов матушку её величали Эрной, поскольку последняя была этнической немкой из врачебной династии Алхор.

Лана проследила, как внезапно оборвался их беззвучный разговор и местный Зорге прыгнул на заднее сиденье «Мерседеса», что мягко и стремительно умчал его в лесистое предместье Горбольницы. А потрясённую последними словами оппонента Женю взял под локоть её коллега, невысокий шатен с мягким лицом и поступью, и повёл к служебному входу больницы. Эмма всё это время не мешала шпионить подруге, при этом глядела со снисходительной усмешкой то на парковку, то на любопытные огоньки голубых безупречно накрашенных глаз. Как только наблюдение закончилось, она пояснила:

Конец ознакомительного фрагмента.