Двуликий бог. Книга 2 (СИ) - Мэл Кайли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня и мысли такой не было, — огорчённо покачав головой, я обняла любимого супруга за пояс. Признаться, тем утром у меня и вовсе мыслей не было, так беспечно и безответственно я себя повела. Я пошла на поводу у своего самолюбия, и один порок потянул за собой другой, подчинил меня чужой власти, подверг опасности невинного юношу и ещё более невинное дитя. Я корила себя за неосмотрительность, но с другой стороны понимала: преодолеть власть Гулльвейг мне не по силам. И если колдунья вновь придёт за мной, пожелав овладеть всем моим существом, я буду беспомощна. Я не покинула бы покоев ранним утром, если бы не страшный сон-морок, и отослала бы прочь влюблённого стражника, если бы коварные чары не настигли меня так скоро. Великанша становилась сильнее, она уверенно приближалась ко мне и моей семье, ко всему, что мне было дорого. Что-то влекло её в этот чертог, и я начинала догадываться что. Одна и та же бурная кровь, что теперь билась в жилах каждого из нас троих. Я обратила потерянный испуганный взгляд на лицо своего несгибаемого мужа. — Всего этого можно было бы избежать, если бы Гулльвейг не явилась ко мне под утро. Я была одна, и я испугалась. Я слышу её голос, разбираю слова, и каждый раз она всё живее! Она является снова и снова, что-то показывает мне, манит, зовёт за собой… Мне это не вынести!
— Ты видишь Гулльвейг? Говоришь с ней? — поражённо переспросил Локи, крепко сжав сильными ладонями мои дрожащие плечи. Я не сумела ответить сразу оттого, что слёзы застилали мне глаза и горло. Я едва могла вздохнуть. Пронзительный взгляд внимательным ищущих глаз прожигал меня насквозь, но я только сильнее робела и лишалась воли перед ним. Бог обмана нахмурился, лицо его вмиг стало строгим и сосредоточенным, губы зло и презрительно дрогнули. Он легонько тряхнул меня за плечи. — Сигюн! Сосредоточься! Она являлась в мой чертог? Почему я узнаю об этом вот так?..
— Она приходит во сне, иногда говорит, но чаще показывает бессвязные страшные видения, — проглотив ком напряжения в горле, с трудом вымолвила я. — Я не могу обращаться к ней, в забытьи она безоговорочно владеет мной. Локи, ещё тогда ты не пожелал говорить со мной о Гулльвейг, сказал, чтобы я замолчала, забыла. Никто не хочет вспоминать о ней… — сбивчиво оправдывалась я, словно в чём-то была виновата. Может, воля и ясность ума изменили мне после опасно долгого свидания с проклятой колдуньей, но я не справлялась, не могла противостоять власти горящих глаз каверзного аса. — Я пыталась, мой повелитель, но она не позволит. Только её золотые очи выветрятся из памяти, как она вновь стоит передо мной…
— Не к добру, — помолчав немного, наконец, устало выдохнул двуликий бог и отвёл взгляд. Взор его затуманился, словно он крепко задумался о чём-то тягостном и удручающем. Я трепетала в его руках, не решаясь поднять глаз. Несколько следующих мгновений прошли в мучительном безмолвии. Наконец, мудрый ас ласково коснулся моего лица, приподнял его за подбородок, посмотрел на печальную и обескураженную госпожу. — Я хотел уберечь тебя, Сигюн. Но в Асгарде нет такой силы, что способна противостоять Гулльвейг. Её попросту не существует…
— Локи, я прошу… — неверным голосом тихо воззвала я к милости супруга, — скажи мне правду. Скажи мне правду, какой бы страшной она ни была. Я не могу больше жить в неведении, не могу больше видеть её — это выше моих сил! Скажи мне правду, пока не стало слишком поздно! Все боятся и ненавидят Гулльвейг, даже ты робеешь перед ней! Всеотец предал её имя забвению, но оно всё равно у всех на устах… Что же происходит? Чего она хочет? Что ей нужно от меня? — утратив над собой власть, я уронила голову на грудь сильного аса. Я слабела. Злополучное утреннее происшествие и сильное переживание лишали меня самообладания и стойкости. Я так долго была одна, столько вынесла в своё время, что теперь смертельно нуждалась в покровительстве и защите хитроумного мужа. По щекам против воли текли слёзы. Как я от них устала…
— Не плачь, — к моему большому удивлению, голос Локи дрогнул. Затем его властные тёплые надёжные объятия окутали меня, ограждая ото всего мира, страха, зла. Бог огня бережно прижимал меня к себе, скрыв ото всех и коснувшись щекой моих волос. — Я сделаю всё, чего ты пожелаешь, только не плачь, — вполголоса ласково уговаривал он, поглаживая меня по плечам и спине. И ведомая его ровным глубоким тоном, я затихала, переставала вздрагивать и всхлипывать. Слёзы медленно высыхали на горящих щеках, щекоча нос и уголки губ. — Моя живая любопытная госпожа… Всё, что ты должна знать, так это то, что Гулльвейг везде сеет только боль и разрушение. Поэтому асы ненавидят её. Она отняла у нас мир, спокойствие, беспечное счастье. Стравила братьев и друзей. Заставила лучших из нас совершить страшные ошибки.
Она пришла из ледяных гор Йотунхейма, но и йотунам она не родная, они изгнали её прочь, подобно богам Асгарда. И проклятая великанша затаилась где-то, но она ждёт. Ищет возможность вернуться сюда, отомстить тем, кто предал и отверг её, уничтожить всё то, что создано чужим кропотливым трудом. Я не робею перед ней, я её презираю. Подобно тому, как она вынудила Водана развязать войну, она уговорила меня спуститься в Железный лес, свела со Сулящей горе. Это была власть, которую я не сумел превозмочь, отравляющая разум страсть… Когда я очнулся, было поздно. Вторая суть раскрылась во мне — та половина меня, которой я не могу управлять. Та, что породила смертоносных чудовищ, которые уничтожат всё на своём пути, придёт только час… Та, что едва не сгубила единственную, кем я дорожил…
— Этого не может быть… — одними губами прошептала я, лишаясь чувств, — Локи пришлось подхватить меня под поясницу, чтобы я не упала. Голова моя бессильно склонилась вбок, я смотрела перед собой, но почти ничего не видела. На некоторое время я провалилась в забытьё, в последнее время это случалось со мной всё чаще.
Когда я снова очнулась, то обнаружила себя в заботливых руках супруга. Это было единственное, что
