Третий экипаж (сборник) - Алексей Гребенников

«Не вы первый», – понимающе кивал бармен.

Надоело, подумал Буковский. Окружающее начало его злить. Спрячемся с Аней в отеле, никуда выходить не будем. Нового велосипеда у нас нет, а на старую «тойоту» маньяк не позарится. Ане – массаж, фиточай, пантовые ванны, акупунктура, медовая бочка, а я буду надираться и думать.

За окном кафе тянулась тихая провинциальная улица.

Среди припаркованных машин выделялась зеленая «вольво».

Завидовать не стоит, всё равно на такую у него денег нет. Пока нет. Хозяин зеленой красавицы торгует, наверное, алтайским лесом, сейчас лиственница в моде. Когда из торгового центра вышла девушка, Буковский невольно напрягся. Вот чему стоит завидовать! Шаг уверенный, ноги длинные, в руке брелок, зеленая «вольво» ласково откликнулась. В универе Буковскому нравилась одна такая вот длинноногая девушка, но тогда он был еще беднее.

Вернулась Аня, тронула блинчики пальцем:

«Почему они такие холодные? Сдохли, что ли?»

Официант промолчал неприязненно, а Буковский ухмыльнулся:

«Ты, Анька, разрежь блинчик поперек и посчитай годовые кольца».

Аня отодвинула тарелку и счастливо рассмеялась: «Давай с тобой в отеле не будем трое суток не вылезать из номера?» Женщины умеют угадывать то, что им хочется угадать.

ДОРОГА НА ТАШАНТУ

С Чемальской ГЭС мы вернулись вечером.

Над озером светило солнце, над рекой полз туман.

Нежный, влажный, он не холодил, не ложился на воду, но и не рассеивался, делая небо (и его отражение) невесомым и призрачным. После долгих дней новосибирской мороси дышалось легко; в баре нестройно пели под караоке – гости съезжались.

Увидев нас, Анар кивнул удовлетворенно: «Даже люкс забронировали».

Как облачко мошкары, пролетели по набережной юркие выпестыши. А сам Анар, оказывается, только что вернулся из Бийска. В бар пока не заглядывал, да и нужды не было: из распахнутого окна, как из чудесной рамы, оборачивалась белокурая девушка. На обнаженном плече – стилизованные олешки, правда, косы не было. Но сходство с принцессой Укока просто пугало.

Возник рядом Смирнов-Суконин:

– Хотите добрый совет?

Мы промолчали.

– Выпейте красного!

– А ты ел сегодня? – покосился на советчика Анар.

– А то! Я в село ходил. Бабка на рынке завернула мне пирожок. Отзывчивая бабка. У нее бумажная лента, как для кассовых аппаратов. А на ленте написано чернильным карандашом: «Тася, мы с Иваном ушли на кладбище».

– Иди, поешь в баре.

– Я уже ел в кредит. Два салата.

– Мяса съешь. Пусть запишут на мой счет.

Анар знал о системном кризисе Смирнова-Суконина.

Оказывается, до «Дарьиного сада» младший лейтенант Смирнов-Суконин действительно добирался автостопом. Хотел позвонить невесте, не смог: на счету мобильника пусто. А раз пусто, значит, он даже и генералу не позвонил. А ведь именно генерал Седов отправил Смирнова в погоню за покойником.

Так Смирнов объяснил Анару.

«Ты мульку не гони. Покойники в «Дарьин сад» не ездят». – «А этот поехал. Его током убило, а он сел на велосипед».

«Ради чего?» – не верил Анар. «Любит ездить». – «На велосипеде?» – «У него покрышки классные». – «Всё равно ведь только велосипед…»

Смирнов и сам удивлялся. У него невеста, откровенно рассказал Анару, работает над дипломом. В отсутствие любимого помогают невесте два спортивных лба с курса, до дурного не додумаются. Всё вроде схвачено, а домой хочется, и есть хочется. В Сростках Смирнов почти договорился с хозяином продуктовой лавки о небольшом денежном кредите (бросить на телефон), но увидел на прилавке упаковку яиц с устаревшей пасхальной надпечаткой: «Христос Воскресе!» (2 категория) и не удержался:

«Хотите добрый совет?»

Хозяин простодушно кивнул.

А выслушав советчика, вышиб его за дверь.

Это еще ничего. Мир и без того торчит – кризис, нервы. По-настоящему Смирнова били только под Бийском. Там он одного частника уговорил ехать как можно быстрее. «Хотите добрый совет?» – «Бесплатный?» – «А то!» Частник гордо откидывался в водительском кресле, прозрачно намекал: «Хорошо заплатишь, еще быстрее поедем». Хвастался: «Я в армии сержанта в страхе держал!»

Так, хвастаясь, вылетел на машину ДПС.

«Нас трое», – понимающе покивал старший патруля.

Смирнов догадался: «Наверное, по паре сотен на каждого?»

Старший согласно кивнул: «По три».

И частник согласился, указав на Смирнова: «Он банкует».

«А то! – согласился Смирнов. – Только у меня купюры мелкие».

Подошли еще двое. Все вместе, трое гаишников и частник, молча смотрели, как Смирнов охотно и откровенно выворачивает карманы. Мелочи (его золотой резерв) набралось до тридцати рублей, купюрами, правда, меньше. Пока частник злобно расплачивался, Смирнов укрылся в кустах, – советы у него кончились.

Через полчаса, счастливый, выбрался на дорогу.

Путь один: на Ташанту, семьсот пятьдесят восемь километров. Но и частник был не дурак, дождался Смирнова за поворотом.

«Мобила есть?» – «Не работает».

Тогда частник сорвал с руки Смирнова часы.

Так страстно срывали эполеты с декабристов царские псы.

А на вопрос, как Смирнову теперь определяться во времени, частник коротко ответил: «По солнцу».

В кратком изложении Анара история Смирнова-Суконина выглядела так.

Вызвали младшего лейтенанта в штаб округа. По широким ступеням поднялся он в тень исполинских колонн. Чувствовал себя бойцом несуществующей империи, да и настроение было неплохое. До конца службы сто пятьдесят дней, уже даже сто сорок девять, а время не стоит на месте, его не остановит даже главнокомандующий, так хитро природа позаботилась о срочниках. Опять же, невеста заканчивает диплом, впереди много хорошего. И сейчас Смирнов ночует дома, а не в казарме. Считай, почти альтернативная служба. И еще такая забавная деталь: предыдущий президент вроде как очистил российскую армию от всяких там толстяков, а первым, кого Смирнов встретил в служебном кабинете, оказался полковник совершенно непомерной ширины.

«Вы в каком виде, товарищ младший лейтенант? Не видите, перед вами целый полковник сидит! – Видно, что старым толстым генералам идет надежная смена. – В армии у нас каждая минута на учете, работаем по двадцать пять часов в сутки».

«Разрешите уточнить?» – «Разрешаю». – «Разве в сутках не двадцать четыре часа?» – «Это на гражданке. А в армии встают на час раньше».

Приказ оказался простым: доставить в Академгородок (адрес устно) трехлитровую бутыль с черной этикеткой «NIVI». Без крестов и черепов, но строгая этикетка. Передать лично в руки генералу Седову (адрес устно). Что скрывается под загадочной этикеткой, младшему лейтенанту на складе не объяснили, но, в отличие от полковника, дежурный (капитан, не старшина какой-нибудь) похвалил: «Сам догадался, что сегодня лучше не в форме?» Видимо, имело значение. Ответил: «Разрешите доложить. Сам!» А какая форма? Форму только обещали: погоны, как у летчика, покрой, как у моряка. Был Смирнов в своем единственном костюме – синенький, в елочку, аккуратно выглажен, не выглядит с чужого плеча. Правда, в продуктовых ларьках на просьбу Смирнова дать ему маленькую шоколадку «Алёнка» продавщицы, глянув на его скромный костюм, намекали: «В маленькой фольги нет».