Чарующий остров - Маргарет Уэй

— Не думала, что вас это так озаботит! — лгала она.

— Господи, я чуть не заплакал он радости, когда Надя одобрила ваш маленький план!

Она едва перевела дух.

— О, как это зло! Дэвид был такой бледный… такой беззащитный!

— Зло? — Он глядел на нее с нескрываемым раздражением. — Моя дорогая девочка, никто не может сказать, что Дэвид был когда-нибудь на вершине блаженства. Я наблюдал это выражение потерянной души столько лет, что трудно сосчитать. Вам это показывали три недели по крайней мере. Почему бы вам не потратить вашу обильную нежность и на меня, к примеру?

Она поглядела с вызовом, не желая подчиняться.

— В том-то и дело, — произнесла она холодно.

— В чем?

— Вам это не нужно.

— Как женщины умудряются усложнять жизнь. Просто-таки рождены для этого.

— Некоторые рождаются, чтобы делать мужчин счастливыми, — возразила она, внутренне вскипая от его тупого высокомерия.

— Но вы, как я вижу, рождены интриганкой!

— Ну, довольно!

— Так оставайтесь дома. Составьте Дэвиду компанию, раз вы тут для этого. — Он сделал шаг к ней, и Клэр отпрянула.

— Да вы… вы грубиян! Я не тронусь с места, пока вы не извинитесь!

На какой-то миг ей показалось, что он испепелит ее взглядом, но вместо этого гнев пропал с его лица, он уклончиво заулыбался.

— Приношу свои извинения, мисс Кортни, но это ваш последний шанс отказаться.

— Я не отказываюсь. Тина расстроится.

— Тогда пошли. — Его глаза скользнули по ее стройным ногам. — Вы собираетесь идти с голыми ногами?

— Я что-то вас плохо понимаю. До сих пор вы вовсе не казались пуританином.

— Не в том дело, моя дорогая юная леди. Царапины от кораллов чертовски плохо заживают.

— Я знаю.

— Надеюсь. Пойдите возьмите пару носков.

— У меня нет. Я их обычно не ношу.

— Господи, Твоя воля! Ну, так возьмите пару моих. У вас должно было быть время почитать о жизни на коралловых рифах. Но вы, вероятно, читали другое!

Она попыталась проигнорировать его намеки.

— Я буду выглядеть ужасно, — прошептала она, вообразив себя в его носках.

— Точно так же хорошо! — отрубил он. Ей не нравился его тон, он пугал и настораживал.

— У меня такое чувство, что вы здесь за кем-то охотитесь.

— Вам бы не следовало этого говорить.

— Так за кем же?

— За вами! — Лицо его было бесстрастным.

Она застыла в замешательстве.

— Что за нелепость! — едва выговорила она.

Он усмехнулся:

— Да нет, просто неизбежность. Пойду за Тиной, а то Сэмми от нее на стенку полезет.

Клэр испытывала моральный шок. Жесткий и непредсказуемый Адам Брокуэй запугивал ее, она осознала это с первой же их встречи.

Еще не было девяти часов, как они вышли в море. Очертания материка прикрывались белыми облаками, которые, как объяснил Адам, были не более чем утренним туманом, испарившимся с влажного побережья в неподвижный воздух.

— Чудесное приключение, правда? — спросила Тина, держась за Клэр.

Клэр сжала маленькую руку.

— Романтическое приключение в поисках клада.

— Замечательно, когда дядя Брок приезжает, да? — продолжала восторгаться Тина. — Он такой красивый, в точности как я говорила. А «Карина» шикарная, а? Дядя Брок назвал ее по имени своей матери, моей бабушки. Она умерла до моего рождения.

— Да, я знаю, милая.

— Дядя Брок думает, я здорово придумала с Мелисандой, — продолжала болтать Тина. — Он даже еще посмотрел на мою картину. «Ну-ну», — сказал он и засмеялся.

Клэр молча проглотила эти новости. Надо подождать еще каких-нибудь. Но Тина уже сменила курс:

— Страшно, правда? Я еще Внешний риф никогда не видела. Дядя Брок сказал, даже рыбаки стараются держаться внутри пролива. Это очень опасно для сухопутных жителей.

Тина, разволновавшись, так тараторила, что и не слышала, что ей отвечают. Клэр искоса бросила взгляд на темный профиль Адама Брокуэя. Он был полон великолепия, почти ликовал, ведя судно через опасные подводные рифы, самым тихим ходом, в широком голубом канале среди медно-пурпурных и розовых пятен кораллов, переплетенных с полупрозрачной зеленью песчаных отмелей.

Клэр почуяла холодок в спине, увидав первую открывавшуюся часть рифа. Он тянулся на пять или шесть миль, футов двести в ширину, словно длинная платформа с маленькими водопадами морской воды, стекающей обратно в океан. Впереди них широкое белое облако поднялось и опустилось над горизонтом, расширяясь и сужаясь, постоянно меняя направление. От этого облака доносился мощный постоянный гул величайшего в мире прибоя, вызываемого на протяжении десяти тысяч миль в течение круглого года постоянным ветром, скорость которого редко падала ниже двадцати пяти миль — великого тихоокеанского юго-восточного пассата. «Карина» прошла около мили вдоль рифа перед тем, как бросить якорь в уединенном месте. Тина возбужденно хихикала, вцепившись пальцами в Клэр. Ее дядя спустил лодку и помог им взобраться в нее, с силой гребя в сторону мерцающей короны рифа. На Внешнем рифе не было хрупких прекрасных кораллов, а рокот прибоя, даже на расстоянии, делал разговор почти невозможным. А волнение было еще не самым сильным.

Они продолжали путь среди кристально чистых озерец на крепостном валу великого океана — Тина держала дядю за руку, а Клэр шла чуть позади. За несколько сотен ярдов от края Адам обернулся и, ухватив Клэр за плечо, увлек ее вперед, в то время как Тина укрылась у него сбоку.

Это было фантастически устрашающее зрелище! Огромные волны, чередуясь, как синие горы и долины, накатывались на риф, с грохотом разбиваясь о каменистый край. По мере приближения к рифу волны превращались в зеленые арочные соборы, вздымались все круче, круче к небесам.

Клэр инстинктивно содрогнулась и отпрянула в сторону сильного мужчины, поддерживающего ее. Неожиданно он привлек ее, как Тину, прятавшуюся со своей стороны. Казалось, ничто не может защитить их от этой пучины. Стеклянные зеленые горы подымались и падали с оглушающим грохотом, разбиваясь о скалу, оставляя стены радужных брызг восьми футов высотой, сверкающие на ярком солнце.

Они стояли там, завороженные величием могущественного океана.

Немного погодя Клэр поняла, что Адам Брокуэй говорит с ней. Она вытянула к нему голову, глядя на его рот, но слова заглушались шумом прибоя. Слегка раздражаясь, он взял ее за край подбородка; они стояли очень близко, она чувствовала его дыхание. Кожа у него была как полированное тиковое дерево, твердое под обманчивой мягкостью. Он наклонился к ее уху:

— Мы могли бы стоять здесь целый день, но имейте ввиду — идет прилив и вы промочите ноги.