Север&юг (СИ) - Семакова Татьяна

— Психопат или с этим местом его что-то связывает, — поддержал Брагин. — Причём, второе не исключает первое. А ещё, у него могли быть просто стальные нервы. Или адреналин зашкаливал и он хотел отвезти тело как можно дальше от места совершения преступления. Или она, я не сексист.

— Да в нём больше сотни… — промямлила с сомнением.

— И женщины бывают разные, — пожал плечами Брагин. — На данном этапе слишком мало улик, чтобы отметать хоть один вариант.

— А как на счёт того, что самый очевидный вариант — истинно верный? — спросила тихо. — Он приехал к нему по тому самому адресу из кармана, а Третьяков его убил. Может, повздорили, может, в этом и был замысел — заманить его в свою квартиру, где он сможет переклеить обои и перестелить ламинат, ковёр этот, Вы сами сказали, найти не потрудились, сфотографировал, как Вы его тащите, и на суде заявит — подстава. А может и подрались уже в его квартире, после чего он его убил. Мы же с соседями не разговаривали, а те могли слышать и драку и выстрелы.

— Хорошая версия, логичная, но ты упускаешь один момент, — хмыкнул Брагин, — у нас нет образцов из его квартиры. Там могли убить кого угодно.

— Серьёзно? — спросила иронично, на что Брагин хмыкнул:

— Обратное не доказано. Пойми, строить версии — это всего лишь строить версии. Нельзя принимать за истину ничего, что не подтверждено наукой.

— Тогда к чему всё это? — вздохнула обречённо.

— Чтобы найти то, что можно подтвердить, — улыбнулся мягко, — чтобы появилась новая теория, требующая доказательств, чтобы идти от улик к версии и в обратном направлении, пока истина не будет достигнута. Это не просто, но чертовски увлекательно. Ступай домой, время позднее.

Я посмотрела на часы и подскочила, понимая, что едва успею забежать домой, чтобы переодеться. В зале нужно было быть к одиннадцати тридцати, добираться около часа, а на часах уже десять. Торопливо попрощалась и выскочила на улицу.

Бегом, бегом, бегом… на встречу с неприятностями.

5

Спортивные штаны, кроссовки, майка и олимпийка. Так, по моему мнению, должен выглядеть врач спортсмена, готовый к любым неожиданностям. Но готова я не была, как выяснилось позже.

— Здорова, систер, — хмыкнул Гена, встречая меня у входа, который был закрыт.

— Привет, — буркнула, косясь на барсетку в его руке. — А где сумка первой помощи?

— Сейчас из тачки возьмём, не суетись, — отмахнулся, обняв за плечи и ведя к углу здания. — И не дрейфь, сегодня по лайту. Пять боёв, десять участников, часов до трёх, не дольше.

— В смысле? — нахмурилась, почуяв подвох.

— Входим до начала первого боя и не выходим до последнего, — ответил невозмутимо. — Такие правила. Я не говорил?

— Нет, — процедила сквозь зубы.

— Да не парься! Твоя задача — стоять у ринга, пока я буду махаться. Я позвал тебя чисто для перестраховки. И, это… шманать будут, не дёргайся.

Я только собралась возмутиться, как он убрал с меня руку и трусцой пробежался по парковке, на ходу снимая машину с сигнализации. Достал из багажника небольшую спортивную сумку, вернулся ко мне и подтолкнул ко входу с обратной стороны здания, трижды грохнув кулаком в дверь.

Дверь распахнулась, нас окинул взглядом здоровенный детина и спросил недовольно:

— Чего надо? — Генка назвал пятизначный номер, мужчина сверился с листом, приклеенным к стене, вычеркнул нужный и кивком пригласил войти.

Проверил сначала сумку, после облапал Гену, не поленившись даже задрать его штанины и разуть, проверив обувь, а затем с подлой ухмылкой взялся за меня.

— Кофту снимай, — приказал, посматривая на меня сверху вниз. — Медленно, — я скрипнула зубами, но сняла. — Покрутись.

— Мужик! — осадил его Гена грозным рыком.

— Ладно, идите, — ответил с ленцой, теряя к нам интерес, но, едва Гена развернулся, так приложился пятернёй с моей ягодице, что я подпрыгнула.

— Притон какой-то… — пробубнила Генке в спину, идя вслед за ним узким коридором с выкрашенными в чёрный стенами.

— Притонов ты, похоже, не видела, — хмыкнул Гена, обернувшись и весело посмотрев на меня.

— Ты хвастаешься или мне показалось?

Гена хохотнул и немного притормозил, чтобы поравняться со мной.

— Сейчас в раздевалку. По сторонам не глазей, веди себя, как мышка. Ясно? — тон его голоса резко изменился, став непривычно серьёзным.

— Ясно… — промямлила тихо.

— Да не боись, — подбодрил хлопками по плечу, — просто там десяток полуголых мужиков, заряженных тестостероном по самое не хочу, а ты симпотная и сестра только мне. Не хочу бить морды раньше времени и за бесплатно.

Я скупо улыбнулась в ответ, а он легко распахнул тяжёлую с виду дверь.

— Да ты через три минуты будешь зубы с пола подбирать, если против меня выйдешь! — услышала надменный бас.

— Для этого нужно хоть раз попасть, увалень! — хохотнул ещё один ехидно. — Бицуху на бабских тренажёрчиках раскачал, толку — ноль!

Мы обогнули шкафчики и Генка сказал громко:

— Здорова, мужики!

— О, Геннадий пожаловал, — протянул третий, — кого ты там от нас прячешь?

Все тут же начали вытягивать шеи, заглядывая за Генкину спину, а он добавил в голос стали:

— Не лезть к ней!

— Ты нахера бабу свою припёр, кретин? — поморщился ещё один парень.

— Она — врач, — ответил Гена сурово.

— Вот эта конфетка? — услышала тихий смешок за спиной и покрылась мурашками с головы до ног.

— Вылечи меня! — послышались ехидные ремарки с разных сторон.

— Показать, где болит?

— Покажи, — оскалилась, выходя из тени брата.

Раздался дружный гогот, а на моё плечо опустилась рука.

— Давай я покажу, — шепнул Третьяков мне на ухо и получил локтем в бок. — Ай! Строптивая конфетка! — парни вновь заржали, а Дима сказал брату: — Ей тут не место.

— Ты вообще кто? — скривился Гена. — И кто тебя нахрен спрашивал?! И лапу свою убери, пока я тебе её не вырвал!

— Давай я тебя прямо тут уделаю и ты свалишь нахер, прихватив свою сладулю? — улыбнулся Третьяков и похлопал ресницами.

— Убрал. Руку, — прошипел Гена.

— Не могу, прилипла, — продолжил паясничать Третьяков, а Гена свирепеть.

— Захлопнулись! — рявкнул кто-то за нашими спинами и присмирели разом все. — Девушка — ко мне!

— Гав, — буркнула тихо и посмотрела на Гену.

— Иди, — сказал тихо, — он врач Марка, — слегка кивнул в сторону, а Дима вцепился в моё плечо.

— Ей тут не место, — прошипел сквозь зубы.

— Да хер ли тебе надо? — поморщился Гена и сбросил его руку с меня. — Май, иди, не отсвечивай.

— Ну ты и мудак… — покачал головой Дима, а я подхватила сумку и пошла к поджидающему меня мужчине.

— Майя, да? — спросил, когда я подошла. Я кивнула, а он хмыкнул: — Добро пожаловать в ад.

Мы прошли через ещё одну дверь и оказались в тесной комнатке с диваном, телевизором и ещё двумя мужчинами. Я тут же впилась взглядом в экран и увидела пустой ринг, за которым располагались трибуны и слонялись люди, занимая места.

Моему провожатому на вид было лет сорок, ещё один примерно ровесник Брагина, а третий совсем молодой, не больше тридцати пяти. Он же первый и открыл рот, брякнув:

— Однако. Теперь понятно, с чего галдёж.

— Матросову мозги давно отшибли, — поморщился самый старший. — Как же тебя угораздило, дитя?

— Угораздило что? — уточнила хмуро. — В меде выучиться или сестрой придурка родиться?

— Понял, — громко заржал в ответ и остальные его поддержали. — Впрочем, пластырь прилепить сможешь, что-то посерьёзней вряд ли понадобится.

— Я надеюсь, его против моего не поставят, — скривился мой провожатый. — В прошлый раз моему парню челюсть сломал.

— А, помню, — скривился самый старший, — неприятно.

— Этого, в татухах, — поддержал разговор самый молодой, — выглядит шустрым.

— Дальше ринга не убежит, — хмыкнул старший.

— А как распределяется, кто с кем дерётся? — спросила осторожно.

— Как ангел нашепчет, — хмыкнул молодой. — Значит, сестра? Как звать?