Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

— Свобода, ребята, свобода! — громче других радовались плюмбумы, почитатели идеалов безнаказанности.

Ещё бы не радоваться: проходит пара десятков минут, и за ссыльными пропадает контроль, и тогда всё позволено! И даже всё то, что не позволено, позволено тоже.

— В таком самосвале ещё нужно суметь выжить, — проворчал тип из Камарги.

На сей раз его слова впечатления не произвели. Ну да: нужно суметь выжить, а кто полагал, что не нужно? Нету вокруг оригиналов, которые бы думали, будто выжить не нужно суметь. Да что там несчастный грузовик, если вся планета Эр-Мангали — сплошная школа выживания. Странно было бы добраться туда с комфортом. Вышел бы жуткий контраст, каких история без последствий не оставляет.

Как только ссыльные подошли к самосвалу, в его облике произошла перемена. С унылым механическим гулом распахнулся чудовищный зев. Кай заглянул внутрь и оторопел: кажется, там вовсе не было деления на отсеки. Да и зачем, если возить людей сей корабль не предназначали. Летающий контейнер для руды — вот что такое прилетело за ссыльными, чтобы умчать их 'в последний путь'.

— Чрево кита! — воскликнул Кай.

Зря не удержался от произнесения вслух, такие интеллигентские метафоры на твой имидж здесь не работают, но больно уж явно представилось. К тому же архетипический мотив поглощения — он удивительно ресурсен. Пройдёшь такое испытание — и переродишься. В этом убеждении древние земные культуры едины с большинством инопланетных ксенокультур. И даже Сид здесь не исключение...

— Чре-е-ево! — передразнил Кулак. — Ты хотел сказать, сра-а-ака?

Весь Плюмбум так и грянул хохотом. Ещё бы: парни услышали родную речь и узнали неказистый юмор своей родины. Не исключено, что Кулак специально старался их расположить накануне предстоящего перелёта. Шутка ли: в период ожидаемой вседозволенности Парадиз опять окажется в меньшинстве. Кай уже неплохо просекал подобные тонкости тюремной жизни. Впрочем, покамест он наблюдал отношения 'с оглядкой', складывающиеся под бдительным надзором. Далее жестокость резко возрастёт — и там, на безнадзорной карантинной планете достигнет пика.

9

Войти в 'чрево кита' без содрогания не получилось. Мурашки по спине так и забегали. Не столько даже от пугающих смысловых подтекстов, сколько от недружественного вида здешнего интерьера. Что годится для перевозки руд чёрных и цветных металлов, не всегда подойдёт человеку. И дело не только в отсутствии противоперегрузочных кресел. Как вам твёрдые ребристые стены с вот-такенными заусенцами? Это ж, если хорошо приложиться, помрёшь на Эр-Мангали от переломов и кровопотери! А въевшаяся в стены ядовитая пыль в два счёта нагноит рану, заработанную об стену. А рыжая пыль, висящая в воздухе — и не мудрено, здесь никакой вентиляции — эта уже сейчас готова осесть в твоих нетренированных лёгких.

Самосвалы не так уж и велики — немногим крупнее пассажирских планетолётов. Но помещение, где очутились сосланные, занимало почти весь внутренний объём цилиндрического тела кораблика и, по отношению к трём десяткам столпившихся в центре людей, выглядело непропорционально громадным. Если бы этакую махину вёл давешний лихач с тюремного катера — никому бы костей не собрать. Пока долетишь до ближайшей стены, накопишь ускорение на такую силу удара — ой-ёй-ёй.

— Что-то я не пойму, — проблеял торговец Лаки в более высоком тоне, чем обычно, — зачем на выходе из звездолёта нас опять разделили с другими группами? По-моему, здесь достаточно места, чтобы худо-бедно разместить всех. Нас и было-то немногим более полутора сотен...

— Да на что они тебе сдались? — хмыкнул Кулак.

— Ну, если бы кто-то стоял вокруг под стенами, было бы мягче падать.

— Ха, у тебя губа не дура, — похвалил Буллит.

— Нет, всё верно: не выйдет взять больше, — покачал головой скептически мыслящий мужик с Камарги, — тюремщики точно рассчитали. До Эр-Мангали отсюда ещё, поди, путь неблизкий, а системами вентиляции самосвал не оборудован. Отсек в лучшем случае герметически закрывается. В общем, что успеем надышать, всё наше.

Между тем самосвал уже захлопнул и задраил свой кузов и сравнительно мягко стартовал: чем хороши автоматы, так это отсутствием желания себя показать. Пройдя сквозь шлюзовые камеры звездолёта наружу, он так же плавно, но быстро набрал скорость. Людям, конечно, стоять в полный рост не пришлось — кто присел, кто прилёг на пол, зарывшись в глубокий слой минеральной пыли — но зато никто и не летал носом вперёд от стены к стене, цепляясь за заусенцы.

— А что, — приободрился Лаки, — жить можно! Оказывается, кресла не так важны.

— Долетим, — пообещал Кай, — не хуже руды справимся.

10

Вскоре полёт вошёл в равномерную фазу. Теперь люди при желании могли подняться и в полный рост, но только зачем, раз в рыжей пыли уже так измызгались — наскоро не отряхнёшься. Передвигались всё больше ползком, да и не больно-то хотелось перемещаться. Весь пол одинаков: в меру грязен, в меру помят и самую малость заржавлен — и нигде там он таки не лучше, чем здесь.

Постепенно в контейнере самосвала сформировались группки по интересам. Отдельно плюмбумы-мародёры, отдельно бродяги, отдельно рецидивисты с Парадиза и примкнувший к ним Лаки. Парень явно заискивал перед бандитами, пытался их развлекать. Получалось довольно-таки плоско.

— А что, — юморил торговец, — обеда снова не принесут?

Да уж всем понятно, что не принесут: автоматы на самосвалах на то не запрограммированы. В каком месте и кому предполагалось смеяться?

А Лаки вещал дальше:

— Как там планета? Видна в иллюминатор?

Да уж, руду самосвалы возят со всеми удобствами. Только иллюминаторов ей не хватает, чтобы стать вровень с человеком.

Кстати, случись в контейнере прозрачные окошки, было бы занятно поглядеть на загадочную систему 'Карантин'. Что она такое: автономный флот боевых кораблей под управлением взбесившихся автоматов? Сеть орбитальных станций с функцией лучевого мониторинга всего живого? Может, просто силовой барьер избирательной проницаемости, поддерживаемый энергией с поверхности самой карантинной планеты?

Кай задумался и не сразу заметил, как самая большая 'группка по интересам' пришла в движение. Нашла себе какое-то азартное занятие, подалась вперёд, к центру, закрыла его спинами, с издевательскими интонациями возбуждённо загалдела.

Что там у них происходит? Кай привстал, чтобы заглянуть, и понял — не его дело. Суждение звучит цинично — да, именно так оно и звучит! — но исполнено спасительного реализма и честности перед собой. Увы, Кай не герой. Каю лучше отвернуться. Каю уже и так плохо.

Ибо плюмбумы прямо сейчас реализовывали свою заветную мечту — одну на всех, каждому и по очереди. Бродяжка с Парадиза-13, которую они сообща насиловали — возражала ли она? Во всяком случае, не вслух. Но внутренне, по всему, возражала. Визжала вовсю, изнутри уязвляя каеву беспокойную совесть.

Совсем недавно, ещё при построении во взлётно-посадочном ангаре, Каю пришлось пройти мимо этой женщины неопределённо-древнего возраста — и убедиться, что некогда отбитый дезинфекцией запах — полностью восстановился. Не сказать за других бродяг, но от этой — несло, как из мусорника. Может, обменные процессы шалили, а может, дело в привычке ходить под себя, но Кай понял главное: запахом бродяжка себя защищает. Силится защитить.

Но надо себе представлять Плюмбум! Парни, что сейчас вползали на свою даму со спущенными штанами, и те, что в ожидании своей очереди подбадривали товарищей свистом и улюлюканьем — все ведь обоняли неслабую вонь. И ничего!

Никого не остановило. Бросились, как в омут, в самый эпицентр запаха. Вот он в дистиллировано-чистом виде: героизм жителей Плюмбума. Животный голод превыше всего. Готовы его удовлетворять вопреки отвращению. Во имя удовлетворения не боятся измазаться и завоняться — даже без надежды когда-то себя отмыть. Колоритный портрет, ничего не скажешь.

Между прочим, портрет непритязательных потребителей продукции 'мясных шкафов' Оломэ. Монополия которой, кстати, ещё и на Эр-Мангали встретится.