Улыбка Амура - Ирина Леонидовна Касаткина

И она дала себе слово, что когда-нибудь вернется сюда навсегда. Впервые в жизни ей не хотелось домой к папе и маме.

А по возвращении она стала бредить Петербургом. Она развесила на стенах его репродукции и часами, молча, созерцала их, испытывая тянущую тоску. «Но возвращался я домой, в простор меж небом и Невой…» − слова этой песни так соответствовали ее душевному состоянию, что она снова и снова включала магнитофон, пока мать не начинала кричать: «Ну, все, хватит! Смени пластинку!»

И когда она узнала от Никиты, что Вадим родом из Петербурга, то даже не удивилась. Конечно, этот юноша мог родиться только там. Ведь он был так схож со своим городом интеллигентностью и какой-то возвышенной одухотворенностью. Оказалось, что отца Вадима, офицера внутренних войск, перевели на юг, и семья переехала с ним.

Вот почему Вадим такой задумчивый и немногословный, думала Настя. Наверно, он тоскует по своему городу, наверно, Питер живет в нем, как во мне. Ведь Вадим вырос там, видел его каждый день − как же ему, наверно, здесь тяжко. И ее собственный городок с его узкими улочками и разбитыми тротуарами впервые стал казаться Насте скучным и убогим.

Она согласилась заниматься постоянно у Натальи, − ведь туда часто приходил Вадим. Он относился к подругам с приветливой сдержанностью, охотно помогал в учебе, шутил и смешил забавными историями из лицейской жизни, ничем не выказывая ни к одной особого расположения. Наташка отчаянно ревновала Никитиного приятеля к подруге, а Настя помалкивала, избегая даже его взгляда. И только изредка позволяла себе тихонько любоваться милым профилем, слабо надеясь, что его хозяин этого не замечает.

Вообще-то говоря, в профиле не было ничего особенного: нос с небольшой горбинкой, глаза ничем не выдающиеся − обыкновенные, карие. В ее представлении образ красивого мужчины, вынесенный из детских сказок, выглядел совсем иначе. Но что-то в чертах этого лица, в их соединении было такое, что с первой встречи врезалось ей в сердце, затронув в нем какие-то потаенные струны. И теперь стоило ей услышать его голос или даже узнать, что он вот-вот должен прийти, они натягивались, вызывая в душе непонятно-радостную тревогу. Шестое чувство ей подсказывало, что, несмотря на ее напускное безразличие, он о чем-то догадывается, − и потому чувствовала себя при нем не в своей тарелке, разговор не поддерживала, а, закончив занятия, сразу уходила.

Умом Настя понимала, что ее поведение неестественно, но ничего с собой поделать не могла. Она и раньше была не особо разговорчива, а теперь вообще замкнулась, стремясь почаще уединяться в своей комнате.

Первым ее состояние заметил отец. − Котенок, все хорошо? − спросил он однажды, заглянув к ней. Настя сидела на диване в любимой позе: поджав ноги и откинув голову на спинку. Она была настолько погружена в свои мысли, что не сразу сообразила, о чем ее спрашивают. Но, почувствовав его заботу, вдруг поняла: ей самой хочется поговорить с папой. Поговорить откровенно, как в детстве, − когда она забиралась к нему на колени, прижималась к широкой груди, вдыхая родной запах, и изливала все свои горести и проблемы этому самому близкому и любимому человеку. И вместе с тем она чувствовала, что о Вадиме не сможет сказать даже ему, − настолько это было трудно. Но может поделиться своим чувством к городу, который врезался ей в душу и ассоциировался с этим юношей.

− Папа, я влюблена, − помедлив, ответила она. − И это очень серьезно! Никогда не думала, что могу так сильно влюбиться.

− Что ж! − Отец погладил ее по головке, как маленькую. − Тебе уже шестнадцатый год − это естественно. И кто же он? Я его знаю?

− Его знают все, и он прекрасен! Он стоит на Неве. Он город. Папа, это мой город! Вот, никогда не жила в нем, а все равно он мой. Папа, я решила: через два года окончу лицей и поеду поступать в вуз только туда. Вы меня отпустите?

− Конечно, дочка! Будешь относиться к учебе серьезно, получишь хорошие знания, − почему нет? Любой питерский вуз даст тебе блестящее образование, безусловно, лучшее, чем здесь.

− А мама? Думаешь, она отпустит меня одну.

− Ну, мы ее уговорим. Неужели вдвоем не убедим? Ты, главное, веди себя соответственно. Чтобы она к тому времени видела, что ты уже достаточно взрослая, что тебе можно доверять. Тогда она не будет за тебя беспокоиться. А я думал, у тебя молодой человек появился.

− Нет, не появился, совсем нет. Теперь ты знаешь, чего я хочу больше всего на свете. Поэтому буду учиться изо всех сил! Буду бить на медаль, вот увидишь.

− Только не перетрудись − это тоже ни к чему. Жизни надо радоваться каждый день, особенно в твои годы. Юность лучшее время, ею надо насладиться в полной мере, чтобы потом было чего вспомнить. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, девочка моя!

− Я знаю. Спасибо тебе. Ты лучший папа на свете!

Она прислонилась к его плечу, самому надежному плечу в мире, а он обнял ее и притянул к себе. Так они долго сидели, прижавшись друг к другу, пока в комнату не заглянула Галчонок.

− Чего это вы сидите в темноте? Случилось что?

− Ничего не случилось, − как можно убедительнее ответила Настя, − просто мы с папой соскучились друг по другу.

− А по мне?

− И по тебе тоже. Иди, пообнимаемся.

Они занялись этим полезным делом, − а с кресла одобрительно глядел на них большими янтарными глазами любимый кот Федор.

Глава 5. Борис

Каникулы кончились. За ними потянулась длинная третья четверть, заполненная школьной текучкой и ежедневными дополнительными занятиями, отнимавшими почти все свободное время. Но девочки уже втянулись в этот процесс и потому не особенно им тяготились. А Наталья от переполнявшего ее чувства ответственности даже похудела. Она уже стала стабильной четверочницей, чем страшно гордилась, свысока поглядывая на прежних приятелей, − те погрязли в трояках и давно смирились с этим.

В один прекрасный день, когда после окончания уроков дежурная Настя подметала в классе обычный мусор − в основном выплюнутые жвачки и скатанные бумажные шарики, которыми обстреливали друг друга скучавшие на уроках мальчишки, − в класс влетела взъерошенная Наташка.

− Настюха, там во дворе этот… как его? Борис! − выпалила она. − По-моему он тебя поджидает.

− Какой Борис? − Настя давно забыла о приключении на