Наведение транса - Ричард Бендлер

И когда вы смотрите вокруг… на океан… вы видите волну… за волной… они катятся с горизонта… к вам… и каждая имеет свой собственный вид… особенную форму… особенный цвет, когда она плещет… И когда вы смотрите, как волны… движутся к вам… вы замечаете… как ветер сдувает пену с каждой волны, когда буруны разбиваются о берег… И когда вы смотрите на эту пену, вы ощущаете… влажность воздуха… когда бриз дует вам в лицо… И если бы вы сделали пару шагов… в воду… и ощутили бы прохладу воды, журчащей у ваших ног… и лодыжек… и вы в самом деле наслаждаетесь этим…

И если вы посмотрите вдоль пляжа, вы увидите знакомую фигуру… вы не думали увидеть его здесь… и вы машете ему… и он зовет вас… напоминая другое время и место… и что-то очень приятное и удивительное… из того переживания… вы радуетесь переживанию… и учитесь… из него… чему-то полезному для вас… И когда вы будете готовы… не торопясь, как вам удобно… вы возвращаетесь…

Какой вид коммуникации я здесь применил?

Женщина: Кажется, главным образом зрительную коммуникацию, и еще вы много раз переходили от нее к кинестетической и обратно. Достигли ли вы момента, когда остановились бы на кинестетической?

Я достиг бы его, если бы продолжил наведение. Когда я двигаюсь туда и обратно, я проверяю, может ли она следовать за мной. Вы можете представить себе это как словесный аналог совместного дыхания. Я дышу некоторое время вместе с нею, а затем изменяю мое дыхание. Если она следует за мной, у меня есть раппорт: я могу вести, могу развивать дальше любое требуемое переживание.

Кстати, как я узнал, что она может следовать за мной? Сказав несколько первых фраз, я уже знал, что она способна идти за мной. Как же я это узнал?

Мужчина: Ее голова двигалась в такт вашим указаниям.

Да. Когда я сказал ей, что она смотрит вверх, она приподняла голову. Когда я сказал, что она смотрит вниз, она опустила голову. Когда я сказал, что она смотрит на волны, она оглянулась на волны. Ее телесные реакции указывали, что она испытывала подсказанные мною переживания. Я получил достаточно информации, показывающей, что у меня есть раппорт. А затем возникает вопрос: сохранится ли раппорт, если я переключу систему? Ответ: попробуй и выясни это. И вот я заставил ее посмотреть вниз на пляж. А затем я сказал: «И вы чувствуете песок у вас под ногами».

Джен: Да, я почувствовала.

Женщина: А если бы вы перевели ее в другую систему, вы бы там остались?

Да. Тогда я говорил бы главным образом о ее телесных ощущениях. Когда она входит в воду, она чувствует журчание воды… и влажность воздуха… и ветер дует ей в лицо.

Сначала я развиваю зрительное изображение, говоря, где она находится, а затем нахожу точку наложения зрительного образа и некоторой другой системы. Если, например, в данном случае она смотрит вниз на пляж и видит свои ноги на песке, то она чувствует при этом, как ее ноги опираются о песок. Если она смотрит вокруг и видит, как ветер сдувает пену с бурунов, она чувствует при этом, как бриз обдувает ее лицо.

В любом переживании есть зрительная, слуховая и кинестетическая размерность. Вы начинаете с любой системы представления, какую вам предлагает субъект. Это подстройка: присоединение к модели клиента. Затем вы применяете простую словесную формулу: «Вы видите тучи, проходящие по небу… и когда вы смотрите, как движутся тучи, вы чувствуете на вашем лице дуновение бриза». Вид движущихся туч вызывает мысль о ветре. Точка наложения зрительного образа движущихся туч, гонимых ветром, и кинестетической системы, в которую я хочу ее перевести, – это ощущение бриза на ее лице. Словесная формула здесь такая: «Когда Х, Y», где Х – подстройка, а Y – ведение.

Женщина: Насколько я заметила, вы только один раз применили слуховую коммуникацию. Вы сказали ей, что она слышит зовущего ее друга. По какой причине вы не подчеркивали слуховые восприятия?

Я в этом не нуждался. В нашей культуре слуховая система редко достигает полного развития, за исключением музыкантов. Я мог бы включить слуховые элементы в ряде других мест: звук ветра, звук волн, разбивающихся о берег.

Я хотел бы провести различие между наведением и использованием. Наведение состоит в продолжении зрительного восприятия, затем наложении кинестетического, и если она следует за мной, в продолжении кинестетического, что приведет к радикальному изменению состояния ее сознания. Когда это произойдет, и когда я получу физиологические признаки, о которых уже говорилось, тогда мне останется лишь построить заново полное переживание. Тогда я включу все три системы. Я заставлю ее подойти к другому человеку, протянуть к нему руки, коснуться его, внимательно посмотреть на его (или ее) лицо и заметить выражение этого лица, а затем слушать, что этот человек захочет ему сказать. Потом я использую эту фантазию, со всеми тремя системами представления, в качестве матрицы любых желательных для нас изменений.

Женщина: Здесь была слуховая помеха. У кого-то громко щелкнул магнитофон, и я удивилась, почему вы не использовали этого. Конечно, это вам помешало.

Это помешало мне, но не ей. Она этого не слышала. Я знал это, потому что она не реагировала. Не было изменений в ее дыхании, в ее цвете кожи, в ее мышечном тонусе. Поскольку не было реакций, было бы нелепо об этом говорить.

Женщина: Но если бы она услышала этот звук, как вы включили бы его в наведение?

«И есть беспокоящие звуки, даже на пляже».

Мужчина: А можно было включить раскачивание ноги?

Я мог бы это сделать. Я мог бы вызвать у нее раскачивание на пляже. Это бы превосходно действовало. Я мог бы использовать раскачивание ноги, или другие части ее поведения, и это был бы хороший выбор. Но нет надобности применять все хорошие приемы в каждом наведении; можно ограничиваться тем, что дает вам требуемую реакцию.

Джен: Я помню, что нога у меня качалась, и тогда я знала, почему, а теперь не знаю.

Каким образом она может восстановить эту информацию, пользуясь тем же принципом наложения систем представления?.. Джен, покачайте снова ногой. Закройте глаза, покачайте снова ногой и обратите внимание на зрительное впечатление…

Немного быстрее.

Джен: Я вижу только человеческие лица.

Как я вспоминаю, я истолковал это таким образом: когда она это делала, у нее была возрастная регрессия – она стала маленькой девочкой на пляже. Взрослые и дети по-разному раскачивают ногами. Теперь она качала ногой довольно взрослым образом. Но в измененном состоянии она делала это больше – по-детски. Она была снова маленькой девочкой на пляже. Представляете ли вы, сколько вам было лет, когда вы были на пляже?

Джен: Столько же, как сейчас.

Она сказала, что ей было столько же лет, как сейчас, но в то же время она продемонстрировала мне несловесные изменения лица и голоса, характерные для возрастной регрессии. Таким же образом я описал бы, как она качала ногой раньше.

Итак, есть ли вопросы об этом виде наведения?

Мужчина: Я не помню, с чего вы начинали. Вы задали ей какой-то вопрос?

Да. Я сделал нечто чрезвычайно полезное. Я спросил: «Любите ли вы ходить на берег моря?», и заметил ее реакцию. Если бы я автоматически предположил, что она любит ходить на пляж, то я мог бы ошибиться, если, например, она видела в три года, стоя на пляже, как утонула вся ее семья. В этом случае пляж оказался бы плохим местом для успокоительного наведения.

Правило состоит в следующем: надо выяснить, какой системой представления человек обычно пользуется в нормальном состоянии. Некоторые используют все системы, и в таких случаях можно начать с любой. Но в условиях стресса – а терапия является как раз таким условием – люди обычно бывают специализированы. Это составляет часть того затруднения, от которого они ищут помощи. По отношению к данной проблеме они бывают специализированы в той или иной системе представления. И часто оказывается достаточно ввести две других системы представления, чтобы они приобрели некоторое новое поведение. Вы можете сделать это с помощью наложения.

Наложение всегда видно во всем, что мы делаем. Не только наложение одной системы представления на другую, но также наложение при переходе от внешнего к внутреннему. Один человек говорил мне: «Я выполняю наведение ста различными способами». Я заинтересовался этим и просил его продемонстрировать все способы, какие он может себе представить. Оказалось, что все они с формальной точки зрения были тождественны. При каждом наведении он пользовался одной и той же последовательностью: внешее зрительное восприятие, внутреннее зрительное, внешнее кинестетическое, внутреннее кинестетическое, внешнее слуховое, внутреннее слуховое. Его наведения имели каждый раз другое содержание, но он всегда применял при наведении один и тот же прием. И хотя у него лишь одна последовательность, он весьма эффективный гипнотизер, в смысле достижения обычных результатов традиционного гипнотизера.