На Лазурном берегу - Кристина Хегган

– Куда пошел Джад? – спросила она.

Макс погладил ей руку.

– По моему поручению. Не бойся – ничего такого, что могло бы обеспокоить твою хорошенькую головку.

Кого, черт подери, он хочет одурачить? Будто Ники не о чем беспокоиться! Ей уже тридцать девять лет, а у нее практически ни гроша за душой. Всеми ролями в кино, которые получила за последний год, она обязана только Максу и его связям.

Да, конечно, она сколотила себе состояние, когда была моделью. Но промотала его почти так же быстро, как и заработала, – уверенная в том, что будет следующий контракт и следующий щедрый гонорар. Однажды Ники заметила, что количество ее фотографий в журналах начало стремительно уменьшаться. Под напором модных веяний, рекламировавших «молодой и естественный образ», кутюрье всего мира внезапно затосковали по долговязым плоскогрудым пятнадцатилетним подросткам с торчащими от перманента волосами и широкими белозубыми улыбками. Что же касается выгодных контрактов в кино, на которые могли рассчитывать модели ее уровня, то их просто не было.

Ники увидела, что адвокат вернулся на свое место, и, расправив шелковую шаль на своем белом трикотажном комбинезоне от Нормы Камали, так чтобы она элегантно, спадала с плеч, прижалась к Максу, размышляя о том, как было бы хорошо не возвращаться в Лос-Анджелес сразу после спектакля. Но на завтра назначена запись фрагмента для нового шоу, и надо иметь немного времени в запасе, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок в салоне красоты, а уж потом идти в студию.

Спектакль закончился, Джек ушел домой праздновать день рождения жены, а Карен присоединилась к своим гостям, приглашенным на ужин, который устраивался за кулисами каждый раз после спектакля. Билл Хардгров, глава города и банкир, был уже здесь и, представляя приехавших из Нью-Йорка, демонстрировал свою несколько хвастливую, но неизменно очаровательную манеру поведения.

Человек, которого Билл представлял актерам, был примерно пяти футов десяти дюймов росту, широкоплеч и красив грубой мужской красотой. Его темные густые волнистые волосы были слегка тронуты сединой, темные глаза, казалось, не упускали из поля зрения ни одной детали даже во время разговора.

Высокую женщину в сногсшибательном, с очень глубоким вырезом белом комбинезоне, стоявшую рядом с ним, узнать было совсем не трудно: Ники Уэлш, одна из популярнейших манекенщиц Америки, чьи фотографии чаще других появлялись в «Харперз-базар». Ее белокожая безупречная красота навевала воспоминания о кинозвездах тридцатых годов, а фигура откровенно притягивала к себе взгляды всех мужчин и женщин.

Неожиданно блондинка посмотрела на нее. Их взгляды встретились, и Карен почувствовала, как по спине пробежал холодок. В том, как эта женщина прищурила свои миндалевидные голубые глаза, было что-то, вдруг напомнившее грозного кота, когда тот примеривается к жертве.

– Ага, вот и она! – воскликнул Билл Хардгров и, приобняв за плечи, вовлек ее в центр образовавшегося кружка. – Друзья, я хочу представить вам Карен Маерсон, исполнительного директора и очень талантливого главного режиссера «Королевской сцены». Карен, это Максимилиан Прэгер, чья компания, как ты, наверное, знаешь, недавно приобрела фирму «Микроэлектроникс», его адвокат Джад Гринфилд и мисс Ники Уэлш, которая не нуждается в представлении, – добавил он со сладкой улыбкой.

Услышав имя Максимилиана Прэгера, Карен почувствовала, как под ложечкой у нее все заледенело. Молча и более внимательно посмотрела еще раз на человека, по чьей вине был уволен Брайен, и увидела чрезвычайную уверенность в себе, которая приходит только после многих лет бесспорного успеха. Что ему, черт возьми, здесь нужно? И как бестактно со стороны Билла Хардгрова притащить этого Прэгера сюда и выставлять напоказ, словно героя местного значения!

– Надеюсь, вам понравился наш спектакль? – любезно спросила она.

Бизнесмен из Нью-Йорка ответил широкой дружелюбной улыбкой и, высвободившись из цепких пальцев манекенщицы, протянул Карен руку.

– Я не могу припомнить более приятного вечера в театре, – сказал он, не сводя с ее лица внимательных темных глаз. – Пьеса просто восхитительная. И очень хорошо поставлена.

– Так, значит, вы заядлый театрал, мистер Прэгер?

Она сказала это безразличным тоном, надеясь привести ни к чему не обязывающую беседу к логическому завершению и заняться другими гостями.

– Я стараюсь время от времени бывать в театре, хотя мне редко удается это за пределами Нью-Йорка. – Макс виновато улыбнулся. – Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, мисс Маерсон.

Карен высвободила руку.

– Миссис Маерсон, – поправила она. – Я и не думала обижаться. – И, не дожидаясь ответа, повернулась к Ники Уэлш, которая все еще смотрела на нее. – Я большая ваша почитательница, мисс Уэлш. Вы еще работаете моделью?

Отчуждение на лице Ники мгновенно пропало.

– Нет. Я теперь актриса. – Взглянув на свои усыпанные бриллиантами часики, она добавила: – Кстати, я должна сегодня же возвратиться в Лос-Анджелес.

Она положила свою изящную белую руку на локоть Макса и легко поцеловала его в щеку.

– Спасибо, дорогой, что позволил мне воспользоваться твоим самолетом. Он точно не понадобится тебе сегодня? На лимузине ведь придется так долго ехать!

– Не беспокойся, все в порядке.

После того как Ники попрощалась со всеми и напоследок позволила еще раз себя сфотографировать, Карен снова оказалась объектом пристального внимания Макса Прэгера.

– Вы не против, если мы с вами немного поговорим о делах? – Не дожидаясь ответа, бизнесмен взял ее под руку и увлек подальше от гостей. – Обещаю, что не задержу вас надолго.

Карен смотрела на мужчину, не совсем понимая, как это ему удалось увести ее от людей, с которыми она разговаривала. Помимо своей воли Карен чувствовала его притягательную силу, его теплую ладонь на своем локте. И вдруг ею овладело непреодолимое желание поколебать, разбить его самоуверенность.

– Я думала, вы работаете исключительно с недвижимостью, – сказала она с некоторой долей сарказма. – Ну и изредка интересуетесь маленькими фирмами, занимающимися электроникой.

Хотя ее улыбка и спасала это замечание от скрытого намека на оскорбление, Карен заметила, как Прэгер сначала быстро и удивленно взглянул на нее, а уж потом, закинув голову, весело рассмеялся.

– Вы попали в самую точку, миссис Маерсон. Но вообще-то у меня самые разные интересы. В том числе и театр. Я финансирую постановки, в основном на Бродвее, а иногда и кинофильмы.

Карен сразу насторожилась. Что магнат от нее хочет?

– По-моему, «Королевская сцена» не подходит вам по рангу.