Тайные врата - Кристин Керделлян

В Швеции? На сей раз я замер. Почему в Швеции – непонятно.

– В Музее Стокгольма, – продолжил Клавери, видя мое изумление, – хранится самая большая коллекция рисунков Ленотра в мире. Может, среди них найдется рисунок, имеющий отношение к Аполлону? План части парка? Или там есть человек, который скажет, где надо искать?

– Откуда вы все это знаете?

Чиновник посмотрел на меня почти с вызовом, гордый от того, что может продемонстрировать знание французской истории. Прежде всего американцу.

– Несколько лет назад я работал в Лувре, – ответил он. – Мы обменивались многими произведениями со Стокгольмом. Но рисунки Ленотра остались там. Их не вывозят. Они слишком хрупкие.

– Но почему они там?

– Старая история. Внучатый племянник Ленотра предоставил шведскому архитектору доступ к рисункам мэтра. Он позволил сделать копии и даже вывезти оригиналы.

– Кто ваш человек в Стокгольме?

– Это вопрос на восемьсот тысяч долларов?

Говорил он медленно, а вот думал быстро.

– Вы все поняли совершенно верно, месье де Клавери.

Чиновник стряхнул кончиками пальцев невидимую пылинку с рукава пиджака.

– Страндберг, Катрин Страндберг. Хранительница музея.

На следующий день я распорядился сделать перевод денег для Клавери. И вылетел в Стокгольм.

7

Эмма вошла в номер несколько разочарованная, если не сказать обескураженная. От общения с Пьером всегда появлялось странное чувство незавершенности. Даже ничего не значащие разговоры, казалось, оставляли ощущение недосказанности. В прошлом, когда они несколько раз завтракали вместе, он ничего о себе не рассказывал. «Считай другом того человека, – говорила мать, – с которым можешь поговорить о том, что болит». С Пьером они никогда не говорили о сокровенном, как и о пустяках. Они, несомненно, могли бы быть друзьями, но он как будто определил между ними зону отчуждения. Конечно, сегодня вечером они стали немного ближе, но невидимая стена так и не исчезла.

Эмма села на кровать и включила компьютер, чтобы отвлечься; пока ноутбук загружался, она приняла душ. Вернулась, набрала пароль, опять отошла почистить зубы. Выйдя из ванной в любимой голубой пижаме, Эмма попыталась подключиться к Интернету. На этот раз, к ее большому изумлению, не появилось никакого сообщения об ошибке. Она набрала адрес сайта своей компании, и он сразу же открылся. Удивительно – все опять работает!

Мир спасен от Big One, неотразимого всемирного вируса! Значит, исследователи обнаружили авторов атаки и нейтрализовали их. Это наверняка было непросто, но специалисты, как видно, добились успеха. Она едва не позвонила Пьеру, чтобы рассказать об этом, но сдержалась.

Эмма поудобнее устроилась на кровати и начала с ответов на письма Брэда. Забавно, какими банальными они казались в этих обстоятельствах. Никаких намеков на разговор перед отъездом. Брэд писал, что работа не очень пострадала от сбоя Интернета, беспокоился об Эмме, с нетерпением ждал новостей. Она написала ему коротенькое письмо с новостями, не больше десяти строчек, и закончила по-французски: «Как я счастлива, что ты есть!» На языке Мольера эта фраза казалась ей весомее, чем на английском. Она не впервые замечала: чувство, выраженное по-французски, казалось не таким поверхностным.

Еще на два срочных сообщения Эмма ответила лаконичным «о'кей». За два предшествующих дня ей пришло порядка двадцати писем. В двадцать раз меньше обычного. Значит, большая часть потерялась из-за сбоя работы Сети. Она уже собиралась закрыть почтовый ящик, как название последнего письма привлекло ее внимание. Тема письма обозначена на английском, отправитель – служба оповещения, на рассылки которой она подписалась.

Будьте осторожны с мелатонином. Погибли пять пассажиров. Эксперты опасаются начала эпидемии.

От статьи, которую она немедленно открыла, ее пробрала дрожь. «Тайна мелатонина»: информация о смерти пяти человек, принявших накануне или два дня назад лекарство, помогавшее избавиться от последствий перелета с большой разницей во времени. Как и в случае с Катрин Страндберг, все незадолго до гибели перенесли длительный перелет. Все страдали от частичной потери памяти последние часы перед смертью – забывали, где живут, имена близких, иногда даже свое имя. Причины смерти тоже оказались одинаковыми: затрудненное дыхание, отек и остановка сердца, часто после нескольких часов комы. На момент смерти две жертвы находились в Бостоне, одна – в Сиднее, четвертая – во Франкфурте. Пятая, очевидно, шведка – сотрудница музея. Никаких намеков на физическое насилие в статье не было. В должном порядке провели вскрытия, но пока еще ни один врач не смог определить точное течение заболевания, вызвавшего смерть. Можно ли говорить об аллергии, вызванной передозировкой лекарства? О непереносимости мелатонина, не выявленной прежде? О начале эпидемии? Эмма спросила себя: как журналист, написавший статью, связал воедино Сидней, Бостон и Франкфурт? Не говоря уже об Арроманше.

Был уже второй час ночи. Эмма не знала, стоит ли пытаться заснуть, но все равно забралась в постель и накрылась одеялом. Погасив свет, она опять подумала о Пьере. Судьба снова свела их, и у нее было смутное чувство, что стоит им остаться здесь еще на какое-то время – и произойдет что-то очень важное. Ничто не говорило о том, что они должны быть вместе, но ей очень хотелось узнать его получше. Возможно, помимо его воли ему отведено немалое место в ее подсознании. Эмма пожалела, что не сказал Пьеру о том, что чувствовала там, под аркой. Но что? Что она чувствовала?

Эмма зажгла лампу. Телефон стоял здесь же, на прикроватной тумбочке. Всего-то протянуть руку, набрать 928 и узнать, что думает Пьер об их отношениях. Но как он это воспримет? Она никогда не делала первого шага в отношениях с мужчинами. И ведь она в него не влюблена. Знать бы точно, чего она хочет! Может быть, просто поговорить по душам… Да, как минимум. Но все же больше всего она хотела быть уверенной в том, что нечто важное не окажется упущенным.

Эмма снова выключила свет. Женщина не должна звонить мужчине среди ночи. Психоаналитики говорят, что это даже опасно. Потому, что, если отношения строятся на таком поступке, устанавливается необратимый дисбаланс. Мужчины, и это правда, хотят только тех женщин, которых они сами соблазнили.

И что, какая разница? Речь идет о Пьере, а значит, не о желании. Что касается отношений, которые могут у них развиться, зайти слишком далеко все равно не получится: между их городами две тысячи километров.

…В половине второго ночи Эмма поднялась и на ощупь нашла телефон.

8

Пьер сидел на песке лицом к морю, ночное небо было почти безоблачным: он ждал прихода Эммы, пытаясь вспомнить названия звезд. Когда она десять минут назад позвонила, он, пораженный, что Сеть заработала, сидел в Интернете. Фрэнк напугал его своей статьей про Big One. И вот Интернет удалось восстановить. Однако атака двух последних дней свидетельствовала о могущественной организации – группе террористов, у которой есть средства, прежде невиданные, и которые на этом не остановятся…

С 15.00 часов в Нью-Йорке, с 21.00 во Франции все работает нормально, однако Пьер все же не мог окончательно успокоиться. Что-то не давало ему покоя. Как все программисты, он не мог считать дело решенным, пока не проанализировал все «винтики». Кто руководил атакой? Какую цель преследовали киберпираты? Просто хотели продемонстрировать свою техническую мощь? Вряд ли. Можно предположить политическую цель: уничтожить Интернет – символ глобализации. А главное, если оставить в покое их мотивы, как они смогли обойти файерволы и антивирусы?

Вернувшись из клуба, Пьер сразу вышел на форумы специалистов, выискивая информацию в блогах хакеров и на сайтах производителей программного обеспечения. Прочитанное ничуть его не утешило. Разумеется, серверы были очищены, что и позволило оживить систему.

Но причины сбоя никто не смог установить точно. Эксперты находились все еще на стадии гипотез – многочисленных и противоречивых.

Единственное, в чем они были единодушны, – это масштаб поражения: речь шла о самом крупном сбое, который знал Интернет с момента своего появления. Стала очевидной чрезвычайная уязвимость Сети. Несмотря на систему оповещений и реальный прогресс, достигнутый в последние годы в обеспечении безопасности, компьютерные пираты намного опережали системы защиты. Пьер только что в электронном письме написал Фрэнку, казалось, уже успокоившемуся: «Вот увидишь, эта атака войдет в анналы. Надо извлечь из нее уроки». В это время его размышления прервал звонок телефона. Эмма.