Крылья - Игорь Рыжков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, хорошо. – Вера привстала. Склонилась над краем кружки и сделала большой глоток. – Вку-у-у-сно. – Заулыбалась она.
– Ну, еще бы! – С удовольствием хмыкнул я. – Знамо дело вкусно. Чего же вкусней воды с сахаром бывает? – Вера не ответила. Она требовательно нажала губами на край кружки, и теперь пила не отрываясь. Пила до тех пор, пока не выпила все.
– Спасибо, Самсончик – Она откинулась на нары и закрыла глаза. – Мне лучше. Правда.
– Ну и хорошо. Ну, славно. Вере легче. Теперь надо о себе и о нас подумать. А что подумать то? Двери вот я не прикрыл. Тепло выносит. А прикрою, жарко может быть. Вспотеем. Влагу потеряем. Тоже плохо.
– Нору надо обойти, вдруг, где ни-будь действительно Последники лежат. Хотя мне сейчас, что Последники, что Храмовники, что Династы.… С любым готов в обнимку на нарах спать. Я прикрыл рот ладонью. Нельзя о Династах по-простому говорить. Они как боги.… Но устал я. Сильно устал.
Я взял из жестяной баночки горошину Тима и откусил ровно половину. Вторую положил обратно. – Посплю сейчас. Если проснусь и ничего – Вере дам.
Хуже то все равно не будет. – Спать хотелось уже нестерпимо. Я привалился к Вере боком и рухнул во сны.
# # #
Уиллисис – служитель Храма, высокий, худой, одетый в пурпурную тогу, подпоясанный золотой цепью, с деревянным орденом на груди, на котором отчетливо проступала древняя витиеватая резьба в виде стилизованного изображения знака «Крыльев», подошел к низкой железной двери, и тронул посохом дремлющего охранника.
Крепкий Солдат, с толстыми длинными руками, открыл большие в пол головы глаза, утопленные глубоко в череп и склонился в поклоне.
– Приветствую Вас, Настоятель. – Он выпрямился и шевельнул чуткими ноздрями.
– Вы к Королеве?
– Да, сержант. – Храмовник кивнул лысой головой. – У меня нет ничего кроме этого посоха и новостей. Вы можете пропустить меня без досмотра.
– Хорошо, Настоятель. – Солдат отступил в сторону. – Королева ждет.
Уиллисис прошел лабиринтом небольших комнат, петляя и поворачивая в стороны, затем дважды постучал посохом в высокую стрельчатую дверь со стеклянными вставками.
В двери тонко запел пружинный механизм, и она медленно отворилась. Храмовник прошел внутрь и снова ударил по двери дважды. Та затворилась столь же мягко.
Он прошел по голубой дорожке сотканного из споровых корзинок голубого мха, даже не разглядывая богатое убранство Сердца Храма.
Он бывал здесь довольно часто. Храмовник прошел по ковровой дорожке до конца и оказался перед парным троном. Тот был пустым. Храмовника это не расстроило. Сегодня не было приема, и Королева могла быть занята чем угодно.
Он осмотрелся в зале и, приметив движение в одной из ниш, двинулся туда. Остановившись за десять метров от туалетного столика, перед которым сидела Королева, он склонился в глубоком поклоне.
– Здравствуйте, Госпожа. – Уиллисис – восьмой настоятель Храма, древний как сам Город склонился перед Королевой низко, как только мог. Пурпурная мантия смешно съехала на голову, но он молчал. Молчал, скорбно поджав губы, поскольку нес плохую весть.
– Встань Уиллисис. Не время для церемоний. – Королева, высокая стройная, с правильным красивым лицом, на котором почти не отразились долгие, очень долгие годы ее жизни, одетая в серебристое платье, сотканное целиком из тончайших нитей шелковичных червей, прикрытая длинным полупрозрачным плащом, отраженная большим зеркалом, улыбнулась Высшему Храмовнику.
Уиллисис выпрямил спину и посмотрел в глаза Королевы с изящным, не характерным для основного населения Города раскосом.
– Присядь. – Королева встала, показала рукой на стул из дерева, более драгоценного, чем золото. Храмовник присел на стул одновременно почтительно и осторожно.
Он знал этикет и постарался показать, что любит свою госпожу и ценит, но не боится.
– Налей себе вина Уиллисис. – Храмовник склонил бритую макушку с одиноким красным пятном – знаком высшего звания Храма.
– Я не смею, госпожа. – Королева улыбнулась одними губами.
– Налей и мне и себе Храмовник. – Она присела, напротив, за круглый стол из кованого железа, уставленный тарелками и кувшинами.
Здесь было все, что только можно было вообразить. Грибы из глубоких старых штолен, превращенных в плантации и имеющих отменный тонкий вкус. Вытяжка – соус из Светляков, которым приправлялись грибы. Шарики из рубленных животных протеинов, с мелкими спорами драгоценного Ишумского лишайника. Вода, чистая словно стекло, с зеленоватым оттенком грибного настоя.
И, конечно же, вино. Вода с сахаром через некоторое время начинает покрываться мелкими пузырями. Потом приобретает кисловатый освежающий вкус и веселит голову. Рецепты приготовления вин Химики берегли свято, из поколения, в поколение, улучшая их вкус.
Уиллисис налил вина Королеве, треть высокого бокала из тонкого стекла и немного себе.
– Налей себе столько же, Уиллисис. – Поморщилась Королева.
– Здесь никого нет. Зачем играть в приличия? – Храмовник, молча, исполнил приказанное.
– Я пришел к тебе с плохой вестью, госпожа.
– Я знаю. – Прервала его Королева. – У нас давно не было хороших новостей Храмовник. Пей. Пей и рассказывай. – Уиллисис глотнул вина. Признательно кивнул и поставил бокал обратно на стол.
– Тим ушел десять дней назад, Госпожа, и до сих пор не вернулся. – Королева играла с вином разглядывая на просвет большие круглые стеклянные шары со Светлякам. Ее настроение вовсе не было печальным.
– Твоя весть не настолько плоха, как тебе кажется, Храмовник. Тим уходит каждый год и каждый раз возвращается. Печально лишь то, что он так и не достиг своей цели. Я огорчена лишь этим, Уиллисис. Он вернется и попробует дойти еще раз.
– Он не вернется, Королева. – Храмовник тяжело вздохнул. С силой растер лицо.
– Он дошел? – Радостно улыбнулась Королева. Храмовник поджал губы.
– Ландгрувер способный ученик, Госпожа. Он может не только слышать, но и видеть. Вчера мы смотрели Тима.
– И что?
– Он погиб… – Бокал в руках Королевы дрогнул. Она поставила его на стол и склонила голову.
– Как это случилось, Уиллисис?
– Страх… Высота.… Потом боль. Боль в груди, в спине. Затем песня.… Пока он был жив, Ландгрувер слышал песню…
– Ты сказал, что Ландгрувер видит?
– Да, Госпожа, Ландгрувер видит.
– Кто ему пел Уиллисис?
– Вероника. – Королева сокрушенно качнула головой. – Она еще слишком молода для того, чтобы уходить. Вы послали за ней?
– Нет.…Почему? – Храмовник нахмурил брови. Упрямо поджал губы.
– Вы знаете почему, Госпожа. – Королева легко коснулась руки Уиллисиса.
– Прости, Храмовник. Прости. Я не привыкла к этой боли. До сих пор не привыкла.
– К этому невозможно привыкнуть, Королева. – Храмовник рискнул взять свою порцию вина и пригубить. – Невозможно. Тим был последним из первых, насколько я знаю.
– Да, Уиллисис. Он последний из двенадцатого поколения.
Да, Госпожа я помню. Из
