Последние звёзды уничтоженного мира - Мария Александровна Ушакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не смотри так, — Лолита повернула голову в противоположную от Петра сторону.
— Я… — выдавливал из себя каждый звук мужчина, — Так рад, что ты проснулась.
Девушка улыбнулась, но быстро убрала радостное выражение с лица. Она вытерла глаза об плечи и снова повернулась к Павлову. Его восхищённый взгляд так и не пропал, что вызвало более широкую улыбку Лолиты, которую она уже не убирала.
— Прекрати, — смущённо прошептала она, склонив кокетливо голову, — Я так хотела увидеть тебя. Боялась, что ты ушёл. Насовсем. Пока я была в коме, я видела такие ужасные сны. Мои родители спорили с тобой. Они хотели отключить меня от ИВЛ, а ты отговаривал их. Такая глупость.
Пётр кивнул. Говорить о том, что всё это — не сон, он не собирался. Пусть лучше она никогда об этом не узнает. Он готов был держать это в секрете до последнего.
— Я хотела выспаться, но не два месяца, — посмеялась Лолита, — Что ты делал это время? Рассказывай.
— Я пошёл работать к Роберту Нильсену на полставки, — наконец-то он мог поговорить с ней, услышать её голос по-настоящему, увидеть её внимательный взгляд, — Пока что я работаю с одной девочкой и, возможно, у меня скоро появиться ещё один клиент.
— Ого, — искренне удивилась девушка, но через эту эмоцию очень сильно просачивалась слабость и усталость, которую сразу увидел Пётр, — Но я не сомневалась, что вы будете работать вместе с Нильсеном.
— Он оказался именно тогда, когда нужно и там, где нужно, — разговоры с директором центра пролетели перед глазами в виде картинок, — Надеюсь, он разрешит работать по полной ставке в следующем месяце.
— Но ты же ещё учишься.
— Договорюсь с ректором университета закончить курс экстерном. Ничего нового они мне уже не дадут.
— К чему такая спешка?
Мужчина вздохнул больничный горький воздух, от которого сжались лёгкие. Он подавился, обдумывая более удачный ответ. Нельзя же сказать, что «твои родители отказались оплачивать твоё лечение, поэтому это буду делать я»?! Верно, это прозвучит ужасно и неизвестно, что будет после этих слов.
— Я хочу, — всё ещё прочищал горло психолог, — Покататься с тобой по миру.
Лолита молчала, но одна поднятая бровь говорила всё, что она думает. Пётр незаметно укусил себя за щеку в наказание за такой ответ. Нужно было ещё немного покашлять.
— Ты это сейчас серьёзно? — крепкий голос девушки наконец-то дал о себе знать, — Я прикованная к кровати, Пётр. Нет, даже не так! Я парализована!
— Поверь, я это знаю, — также уверено ответил он, — А ты уже решила всю жизнь так пролежать?
На это девушка ничего не сказала. Пётр смог произнести это с такой интонацией, что Лолита почувствовала упрёк в свою сторону. В неё будто ткнули палкой, как по спящему животному. Серьёзный взгляд мужчины сжимал тело Лолиты, пусть она его и не чувствовала.
— Мы сделаем всё, чтобы твоё тело вновь было твоим. Чтобы ты его чувствовала, — сейчас Пётр будто вернулся в свой кабинет и начинал разговор с новым пациентом, — Для учёбы я найду время, поверь мне.
— Да…
— Не смей так вздыхать, — перебил Павлов, и с каждым словом его брови опускались всё ниже и ниже, — Всё получится, если ты этого захочешь.
Он щёлкнул девушку по носу, отчего она вновь одарила его лёгкой улыбкой. Минуты разговоров давались Босстром тяжело и уже через полчаса бодрствования, она еле открывала губы. Пётр решил остаться с ней на ночь, чтобы она смогла насладиться сном. В отличие от неё, сам Павлов долго вслушивался в равномерное тихое дыхание своей возлюбленной. Ему было так хорошо слышать его, что даже сон казался не таким сладким.
8
Договориться с деканом об обучении экстерном получилось без лишних проблем. Павлов подробно описал всю ситуацию, и уже после него подписал необходимые документы. На окончание обучения Петру дали три месяца, за которые он должен был сдать экзамены и написать дипломную работу. У мужчины уже были наброски и проблем возникнуть не должно было. Но почему-то, когда он приступил к выполнению работы, мозги будто испарились. На девственно белом электронном листе была только тема и точки, выстроенные друг за другом, как солдаты. Пётр не отпускал клавишу, рассчитывая на то, что совсем скоро вдохновение придёт, и он сотрёт этот несчастный отряд недосказанности.
Сколько времени он уже сидит так? Час, два? Сутки? Пётр откинулся на спинку стула и закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Перед ним расстилалась только темнота. Никаких образов. Если бы что-то подобное произошло в течении прошедших двух месяцев, то он непременно обрадовался этому. А сейчас, когда собранность была необходима… куда она пропала?
Психолог направился на кухню. За окнами уже разгорался закат. Через несколько минут он окончательно погаснет, и тогда может быть свет появиться в голове Петра? Было бы неплохо. Заварив крепкий чай, Павлов встал напротив окна и смотрел на красные облака у горизонта. Солнца уже не было. Такой же закат был, когда их компания сидела во дворе Ребекки. Сидеть бы сейчас на тёплой земле вместе с Лолитой и смотреть на это чудо природы. Петру так захотелось ощутить эту красоту на всём своём теле, что в конце концов он открыл окно. Свежий воздух ударил в уставшую голову мужчины, и в первые секунды боль протянулась от висков до затылка. По обнажённой коже рук ласково пробежал ветер.
Правая нога Петра завибрировала. Он не обратил на это внимания, пока не понял, что это вибрирует вовсе не нога. На экране смартфона Павлов увидел незнакомый номер. Уже вечер. Кто мог нарушить такое блаженное состояние?
— Слушаю вас, — без интереса ответил Павлов.
— Ой, здравствуйте, доктор Павлов!
Только не этот глупый голосок! Нужно было не отвечать. Пётр молчал, стараясь не высказать своё недовольство. Но… это же потенциальный клиент.
— Доктор Павлов! — продолжала женщина, — Это тётя Беатрис. Кирстен Юхансен. Простите, что так поздно, доктор. У меня просто целый день не было возможности вам позвонить, и вот наконец-то смогла уделить этому важному делу немного времени…
— Я занят. Вы могли бы говорить по существу? — Павлов глотнул чай и поставил кружку на стол так, что собеседница помедлила со своим ответом, услышав громкий стук.
— Эм… Знаете, я вам говорила, что думаю над тем, чтобы записаться к вам. Так вот, — она нервно засмеялась, — Мы можем провести сеанс завтра утром?
— Позвоните завтра в наш
