Дальняя бомбардировочная... - Александр Голованов

Так, исподволь, несмотря на напряженнейшую боевую работу, готовили мы экипажи. И не ошиблись. Подготовка экипажа к боевым действиям шла как будто бы медленно в условиях ведения войны, но это оправдывало себя. Количество боевых экипажей росло довольно быстро. К концу 1943 года мы имели уже более тысячи таких экипажей, хотя сотни самолетов, а следовательно, и личного состава потеряли за этот год войны. Благодаря хорошей подготовке летного состава, который шел в бой уже обстрелянным, имеющим некоторый боевой опыт в составе других экипажей, вероятность его потери сокращалась пропорционально имеющемуся опыту. Война показала, что чем меньше боевого опыта имеет тот или иной экипаж, тем вероятнее его потеря. Значительное количество в АДД, экипажей, совершивших более ста боевых вылетов, на деле подтверждало правильность и той методики подготовки, которая была введена в АДД.

Нет возможности здесь привести имена всех товарищей, которые сделали к этому времени сто и более боевых вылетов. Например, в 455-м авиаполку, где командиром был подполковник Г. И. Чеботарев, экипаж старшего лейтенанта Федорова совершил 136 боевых вылетов, старшего лейтенанта Шевелева — 147, капитана Уромова — 145, старшего лейтенанта Десятого — 149, капитана Симакова — 140, старшего лейтенанта Иконникова — 140. В этом же соединении, но в 42-м авиаполку (командир подполковник А. Д. Бабенко) экипаж лейтенанта Лапса совершил 125 боевых вылетов, старшего лейтенанта Платонова — 148, капитана Васильева — 175, майора Баукина — 151. Называю всего два полка и лишь несколько человек из каждого, но надо сказать, что во всех частях и подразделениях имелось значительное количество таких экипажей.

Полным ходом работал наш Летный центр, где проходил переподготовку штурманский состав. За 1943 год здесь прошли переподготовку 860 штурманов. Они получали все то новое, что было к тому времени известно в самолетовождении, закрепляли старое, уже известное. [371]

В 1943 году нам пришлось столкнуться и с новшествами, введенными немцами для борьбы с нашими ночными бомбардировщиками. Этим новшеством явились радиолокационные приборы, которыми были оборудованы уже не единичные самолеты противника, а целая группа таких самолетов. Эти установки были довольно эффективны в ночных условиях. Наши потери стали расти. Нередко получалось так, что самолет противника обнаруживался лишь после того, как он открывал огонь с довольно близких дистанций. Особенно это проявилось в битве на Курской дуге.

Такими истребителями-перехватчиками немцы стали прикрывать свои объекты в тылу, а также начали организовывать службы обнаружения и наведения на тех участках фронта, где более интенсивно отмечалась деятельность нашей авиации. Поначалу это были просто самолеты, оборудованные приборами наведения. Барражировали они в воздухе в определенном квадрате и пытались при появлении в этом квадрате нашего самолета самостоятельно обнаружить его и атаковать. Несколько позже появились наземные локационные станции обнаружения и наведения, взаимодействовавшие с истребителями, находившимися в воздухе. Эти наземные станции, обнаружив наш самолет в воздухе, выводили на сближение с ним свой истребитель, который, имея у себя на борту локатор и поймав цель, уже самостоятельно ее атаковал.

Сейчас радиолокация общеизвестна и усовершенствована до того, что, например, на линиях Аэрофлота наземные локаторы просто ведут самолет в зоне того маршрута, по которому ему надлежит лететь. Стоит этому самолету незначительно уклониться в ту или иную сторону, как ему сейчас же об этом сообщат с земли, а то и просто дадут курс, по которому он должен идти. Указания по этому поводу с земли являются обязательными для экипажа. Когда же во время войны мы столкнулись с атаками наших самолетов при помощи средств локации, то не все нам было ясно и понятно. То, что наши самолеты сбивают при помощи средств наведения, было вскрыто довольно быстро. А вот как преодолеть новую преграду? Здесь только усилением наблюдения экипажами за воздухом вопроса не решишь.

Пришлось заняться различными экспериментами, и в конце концов мы нашли наиболее эффективные средства. Во-первых, перелет линии фронта на малых высотах, что исключало своевременное обнаружение самолетов. Известно — чем выше летит самолет, тем с более далекого расстояния можно его обнаружить, и чем ниже он летит, тем меньше вероятность его своевременного обнаружения. [372] Во-вторых, каждый самолет снабжался на полет лентами фольги разных размеров, которые выбрасывались с самолета как в районе самих целей, так при надобности и по маршруту. Эти ленты фольги не давали возможность станциям обнаружения и наведения установить, где же точно находятся самолеты и сколько их. Перехватчики, находившиеся в воздухе, также не могли по своим приборам точно установить — идут ли они на цель или на разбросанную фольгу. Когда наши самолеты одновременно бомбили цель с разных высот, масса фольги, по сути дела, закрывала весь экран. Так же мы меняли маршруты и места перелета линии фронта. Использовались нами и другие элементы маскировки, но эти были основными, и внедрение их в практику привело к серьезному снижению потерь. Нужно сказать, что присутствие перехватчиков противника в районе самой цели обнаруживалось довольно быстро, потому что в это время вся наземная система противовоздушной обороны бездействовала, боясь сбить свои самолеты, и оживала после первых разрывов наших бомб, когда немецкие самолеты уходили из зоны действия ПВО. В этом случае наши экипажи знали, что встреча с перехватчиками при отходе от цели вполне возможна, и применяли необходимые способы и средства маскировки.

Если читатель обратил внимание, с июля, то есть с момента наступления немцев на Курской дуге, АДД прекратила систематические налеты на глубокие тылы противника и полностью перешла на поддержку и обеспечение оборонительных действий, а затем наступательных операций наших войск на этом направлении, как на переднем крае, так и в глубине.

Применение стратегической авиации непосредственно на поле боя приняло огромные, я бы сказал, невиданные до сих пор масштабы. Более 65000 вылетов было сделано в 1943 году в интересах войск наших фронтов. Можно представить эти масштабы, если вспомнить, что в 1942 году АДД произвела на выполнение всех задач около 38000 самолето-вылетов. Применение стратегической авиации в интересах фронтов полностью себя оправдало. Используя ее на главных направлениях, можно было в любой момент, не тратя времени на переброску фронтовой авиации, создать огневой перевес на нужном направлении. АДД превратилась как бы в воздушную крупнокалиберную артиллерию, которая могла нанести удар там, куда не достают другие средства, или там, где эти средства маломощны.