Дальняя бомбардировочная... - Александр Голованов

По глубоким тылам противника за первую половину 1943 года сделано немногим более тысячи боевых вылетов, и объясняется это тем, что вопросы войны в этом году решались на фронтах, непосредственно на поле боя, где были сосредоточены все силы, все внимание нашего Верховного Главнокомандования. [378]

И во второй половине года главные силы АДД были задействованы непосредственно в интересах разгрома врага на поле боя. Там решалась стратегия войны, и личный состав Авиации дальнего действия внес достойный вклад в разгром гитлеровских полчищ в кампании 1943 года.

Сотни самолетов были нами потеряны. Многие сотни летчиков, штурманов, стрелков-радистов и стрелков-бортовых инженеров, техников, механиков отдали свою жизнь за свободу своей Родины. И эти жертвы не были неоправданными…

В жестоких боях враг цеплялся за каждую пядь нашей земли, пытаясь удержаться, но мы его гнали все дальше на запад, и чем дальше, тем настойчивее, чем дальше, тем стремительнее. Однако впереди предстояли еще кровопролитные бои.

Верховный Главнокомандующий, который нередко поднимал дух у тех или иных военачальников в 1941-м и 1942 годах, сейчас, наоборот, охлаждал пыл тех, у кого наши крупные победы несколько вскружили головы. Сталин говорил: недобитый враг — самый опасный враг, а мы его еще не победили. Мы можем и должны радоваться нашим успехам, но преуменьшать силы врага мы не имеем права. Трудностей впереди у нас еще много.

Вспоминая эти слова Сталина, скажу, что мне лично никогда не приходилось встречать человека, который в такой степени умел бы не только держать себя в руках и управлять своими чувствами, вливать в людей твердую уверенность в свои силы, в себя в самое тяжелое время, но и умел бы сдерживаться сам и сдерживать людей от проявления длительной радости или торжества после достигнутых успехов и нацелить их на преодоление дальнейших трудностей. Непросто было достигнуть этого в 1941-м и 1942 годах, но, я бы сказал, еще труднее это было делать тогда, когда, казалось бы, все идет в лучшем виде и беспокоиться не за что.

Сталин сразу же нацеливал людей на преодоление дальнейших трудностей, на ликвидацию так называемых «узких мест». Это у него получалось как бы само собой — дальнейшим, совершенно очевидным, необходимым шагом. Поэтому достигнутые успехи вскоре как-то сами по себе превращались в повседневное явление, и люди уже боролись за достижение новых рубежей. Это умение управлять людьми особенно было видно у Верховного в делах военных, фронтовых.

Ни один человек не сможет сказать, что он слышал от него такие слова, как: я решил, я приказал, я предложил. Таких слов в его лексиконе не существовало. Однако каждому, кто соприкасался с Верховным, было хорошо известно, что без его ведома, без его согласия никто, нигде, никогда, никаких операций не проводил. [379] Что касается советов, то у каждого их есть великое множество и каждый приписывает себе результаты такого совета, если, конечно, они положительные, а если результат не положителен, никто о своих советах вспоминать, понятно, не будет. Советы давать куда проще, чем претворять их в жизнь.

Многое, очень многое исходило от самого Сталина. Обычно это начиналось со слов: «Вот тут товарищи предлагают…» И дальше шло изложение сути дела. Были и просто прямые указания по таким важнейшим вопросам, как прорыв подготовленной обороны противника или артиллерийское наступление. Об этом я уже говорил.

За 1943 год мне лично известны два случая посещения Сталиным фронтов — Западного и Калининского. Эти посещения в августе были связаны с тем, что не получалось дальнейшего продвижения этих фронтов на запад, так как оборона противника была хорошо подготовленной, развитой и все время усовершенствовалась, представляя собой весьма труднопреодолимое препятствие. Однако никаких объявлений войскам, что у них был Верховный Главнокомандующий, не было.

Известно — чем больший пост занимает тот или иной человек, тем проще и легче ему получать награды. Мне хотелось бы здесь рассказать, как И. В. Сталин был награжден орденом Суворова 1-й степени.

Поздней осенью 1943 года приехал ко мне в штаб генерал-полковник Ефим Иванович Смирнов[110] и привез обращение командующих в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой наградить товарища Сталина орденом Суворова. В обращении перечислялись заслуги Верховного перед Советским государством в ведении войны против фашистских захватчиков. Я спросил, почему я, командующий, подчиненный непосредственно Ставке, должен подписывать представление на своего руководителя, ведь так не бывает. Ефим Иванович ответил, что выполняет поручение и что только по ходатайству командующих Сталин согласится принять этот орден. Подписей под представлением еще не было. Считая неудобным подписывать первым такое представление, я обратил на это внимание Смирнова. Он сказал: «Решили начать с тебя».

Конечно, это представление я подписал от чистого сердца. Но это для меня был и предметный урок: чем выше занимает должность тот или иной человек, тем щепетильней должен он быть в отношении различных почестей и наград.

В начале ноября 1943 года был опубликован указ о награждении И. В. Сталина, где было сказано: «За правильное руководство операциями Красной Армии в Отечественной войне против немецких захватчиков и достигнутые успехи наградить…»

Я более чем уверен, что редакция этого указа не прошла мимо Сталина. Об этом говорит лаконичность и скупость формулировки. В вопросах, касающихся лично себя, Сталин был весьма строг. [380] Действительно, разве наличием наград определяется «удельный вес» руководителя государства во время ведения войны? Известно, у Владимира Ильича Ленина за всю Гражданскую войну вообще не было никаких наград, а с кем он может быть сопоставлен?! Авторитет Сталина во время войны, мне кажется, мог бы только уменьшиться, допусти он какую-то слабость в этом вопросе.

Наступал 1944 год — год величайшего престижа Советского Союза, его армии, его народа. Не было на земле ни одного народа, который не знал бы Советского Союза. Это он, советский народ, сломал хребет непобедимой армии Гитлера, это он, советский народ, гнал его полчища со своей земли.

1944-й год встречался личным составом АДД, в условиях огромного морального подъема, уверенности в неизбежности нашей победы. [401]

1944

Десять сталинских ударов

1944-й год вошел в историю военного искусства, как год десяти сокрушительных ударов по фашистским войскам. В своем повествовании автор и будет придерживаться их последовательности.