Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

Видо присмотрелся — секретарь до сих пор был бледен и, кстати, странно разговорчив, раньше он таким личным не делился.

Ему снова стало стыдно. Фильц оказался прав, за решение патермейстера Моргенштерна охотиться на кота едва не расплатился весь капитул — и рейтары, и прислуга, и секретарь, человек подчеркнуто мирный, но вовсе, как оказалось, не трус. Да что там, не всякий клирик решился бы вступить с полудемоном в такое противостояние!

— Я вам очень благодарен, — сказал Видо то, с чего, по правде, следовало начать разговор. — Подам рапорт о награждении за доблесть…

— Меня? За доблесть?! — изумленно воззрился на него секретарь. — Да Господь с вами, еще чего не хватало! Подумаешь — разок пальнул, в нашей службе чего только не бывает! Если за каждый выстрел награды ждать, Орден разорится. И люди мне, кстати, ни к чему. Забирайте всех, вам нужнее.

— Приятно, что вы обо мне беспокоитесь, — не удержался Видо, чтобы слегка его не поддразнить. — Но, если что, патермейстера вам нового пришлют, не переживайте.

— И не думал переживать, — отбил выпад Фильц. — Но третий съеденный клирик — это уже слишком нехорошо для репутации Ордена! А кроме того, представляете, сколько отчетов мне придется писать о вашей гибели и как сложно будет сдать дела новому мейстеру в отсутствие прежнего? У Шварценлинга хоть заместитель есть! И то секретарь покойного обермейстера наверняка сейчас жалеет, что волки его не сожрали вместе с патроном, прости Господь беднягу!

— Хорошо, возьму всю дюжину, — вздохнул Видо. — То есть уже десять оставшихся. Вряд ли капитан так быстро найдет Клаусу и Фрицу замену. И то еще нужно узнать, все ли в состоянии ехать!

— Ведьмака своего прихватите, — вдруг посерьезнев, посоветовал Фильц. — И девицу Еву-Лотту. Девочка, конечно, молоденькая, ремесла нашего толком не нюхала, но сегодня хорошо себя показала, а личный лекарь вам не помешает. Рану залечить, а то и зелье какое проверить… Да просто попробовать, чем вас на постоялых дворах и в гостях потчевать станут!

— С этим я даже спорить не стану, — согласился Видо. — Генерал-мейстер везде возит своего экспертуса по зельям и алхимии. Но Ясенецкий мне зачем?!

— Как зачем? — ухмыльнулся Фильц. — Графский сын, который из дома не выезжает без личного кофешенка, выписанного аж из Московии, — это же прелесть, что за маска! Никто вас не воспримет всерьез, если вы притащите на расследование свиту из кофешенка и хорошенькой ведьмочки с во-от такими достоинствами! — Он обрисовал в воздухе нечто, напоминающее очертаниями виолончель. — Опять же, язык у вашего протеже подвешен, с людьми он ладит, вдруг что-то выспросит или заметит свежим взглядом? А пока народ будет судачить о ваших аристократических привычках и его варварских манерах, у вас появится время присмотреться, что же там такое творится. Если уж самого Шварценлинга сожрали, то вам лишняя осторожность и подавно не помешает.

— Благодарю вас, господин Фильц, — подумав, кивнул Видо. — Это… в самом деле отличный совет. Хотя не очень пока представляю, как все оформить. Я же не могу принять его на службу Ордену! Просто не имею права привести к присяге! Был бы у него ранг второй или третий… да хоть бы даже четвертый — мы бы оправдались исключительными обстоятельствами. Но седьмой требует присяги в Главном капитуле, а для этого нет времени, да и…

— Да и не отпустят его в таком случае обратно, — подхватил Фильц. — Без вас найдутся охотники на такого ассистента, и самого Ясенецкого при этом особо спрашивать не станут. А он господин с характером, способен взбрыкнуть, и чем это закончится, один Господь ведает. Нет уж, такого жеребчика к узде нужно приучать постепенно, чтобы он сам согласился променять положение вольного ведьмака на орденский знак и все, что к тому полагается.

— Господин Фильц, вы как будто в самом деле о неразумном животном говорите, — поморщился Видо. — Герр аспирант весьма неглуп, он сможет сделать верные выводы и последовать той дорогой, на которой ему гарантированы привилегии и защита. Что до выбора куратора, то вам ли не знать, что мнение ведьмака учитывается тем основательнее, чем выше он рангом, так что Ясенецкого уж точно не станут принуждать к неприятному ему партнерству.

— Вы еще попробуйте ему это объяснить, — хмыкнул Фильц. — Мозги у него имеются, что правда, то правда. Только вот к ним прилагаются нахальство, как у нашей новой кошки, и упрямство, как у нашей новой козы. Поневоле увидишь перст провидения в том, что они попали в капитул все вместе. А что до принятия присяги, так это пока и не нужно. Вы же все равно обязаны провести ему освидетельствование, выдать знак и лицензию. Вот и возьмите его после этого на службу не орденским ведьмаком, а в частном порядке — тем же кофешенком. Я бы предложил его секретарем зачислить, да ведь позору не оберемся — он перо до сих пор едва в руках держит, даже это, усовершенствованное!

— Полагаете, согласится? — задумался Видо, про себя уже решив, что идея и вправду превосходная.

В сознание непрошено прокралась мысль, что ему необходимо присутствие Ясенецкого, и далеко не только по тем причинам, которые озвучил Фильц. Если московит знает, о чем говорит, и действительно может справиться с этими приступами… Господи, как же восхитительно перестать думать о них, как о безумии! Просто приступы. Вроде подагры, мигрени или морской болезни. Неприятно, однако дело совершенно обыкновенное!

Так вот, если Ясенецкий способен помочь от них избавиться, то задержать его при себе на нужный срок становится вопросом жизни и смерти! А в дороге и во время расследования у них будет время!

Это стоит любых кар от Главного Капитула, когда выяснится, что патермейстер Моргенштерн не сразу подал сведения о семиранговом ведьмаке и вообще всей этой истории. Кары Видо переживет! Неважно, разжалуют ли его до унтермейстера, отправят в подчинение в другой капитул или вообще сошлют в архив. Карьеру можно сделать заново, Орден не разбрасывается истинными клириками, если те не совершают чего-то абсолютно ужасного и недозволенного. Зато у него появится шанс на спасение от этой мерзости!

— Как мы уже определили ранее, ваш протеже не дурак, — усмехнулся Фильц. — И наверняка сообразит, что с его стороны отказать вам в такой незначительной услуге невежливо и неразумно. Хорошим отношением будущего имперского графа не