Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна

— Постой, — Рами нахмурился, — то, что ты не можешь обернуться, с этим как-то связано? Опять это змеиное кубло что-то затевает? Регента нет, в армии брожения. И ты хочешь убрать меня подальше от двора, потому что мой телохранитель… пострадал?

— Умнитсса… Не в маму…

— Юг — сейчас не защита, остается Румон.

— Ты — мое единссственное по-нассстоящему ссслабое мессто, Рами. Так-то меня даже огненным шаром пятого уровня не взять. А есссли сссхватят тебя — я ссам ссебя зсавяжу бантиком и сдамсся.

— А не проще с меня снять это милое украшение? — Рами выразительно потряс рукой в браслете, — Я ж без него всех недовольных в огне искупаю, помолиться не успеют.

По громадному телу змея прошла такая волна, что принц чуть не слетел на пол:

— Ещще не хватало, чтобы мой сын в двенадцать лет начал убивать магией!

— Первый раз я убил в пять, — спокойно напомнил Рами, — правда, не магией, а из арбалета, но что это меняет?

— То, что этого никто не видел, — буркнул император. — Добро пожаловать в политику… не зсабудьте белую хлопковую ссалфетку, ссеребряный сстоловый прибор и большую фарфоровую мисску для дерьма.

— Спасибо, уже завтракал, — в тон ему отозвался принц. — Вообще, знающие люди утверждают, что дерьмо удобнее хлебать половником. Хорошо. Считай, что мы договорились. Но ведь это не все. Если бы речь шла только о моей безопасности, ты бы засунул меня в Ойш и поставил три цепи охраны. Есть что-то еще?

Кончик хвоста с силой хлопнул по полу, да так, что здание легонько, но вздрогнуло.

— Чувссствую себя самым тупым в сссемье, — пожаловался змей, глядя в пространство, — кругом одни гении. Плюнь хоть в коня — попадешь в гения. Да, нужно. И кроме тебя с этим никто не справится. Поссстарайссся встряхнуть Марка. И убедить его…

— Что?

— Что ему придется в ссскором времени принять регентство. Эшшшери больше нет. Я… в таком виде… даже не смешшшно…

— Но никто же не сказал, что это необратимо? — в волнении вскочил Рами.

— Никто меня пока ничем не обнадешшшил. Сынок, безвслассстие губительно для сстраны. Тянуть больше нельзя.

Змей казался как-то очень по-человечески расстроенным. И не тем, что приходится расставаться с короной и властью, а тем, что свою "огненную рубашку" он оставляет совсем юному принцу, отнимая остаток детства. Которого и так, считай, не было.

Все это было написано на плоской чешуйчатой морде огромными имперскими рунами, знай — читай.

— А… мама? — тихо спросил Рами.

— Алета останется со мной. Даже если я больше никогда не обернусь. Она так сказала.

Рами закрыл глаза. И освобожденная память с медвежьей услужливостью немедленно подсунула ему худшую ночь в его жизни.

…Тяжелый запах тухлых яиц, пыль, забивающая горло и адское напряжение. Ночь оказалась не только без звезд, но еще и без луны. Умом Рами понимал, что, скорее всего, ночные светила затянуло облаком пепла, выброшенным из жерла Каванараги, но ум — одно, сердце же упрямо твердило, что настал конец света, давно обещанный жрецами и с этим даже Марк ничего не сможет сделать.

Он конечно крут, как обрыв, но бывают вещи, с которыми ничего не сделаешь. Они просто сильнее.

Если бы Рами в тот момент кто-то сказал, что этому его убеждению жить осталось меньше клепсидры… он бы посмеялся и не поверил. Такой неодолимой казалась вставшая перед ними задача.

— Высочество, давай, подключайся к линзе…

Вода упала на руки адской тяжестью, словно не магией в воздухе держал все эти тары, растянутые над кораблем, а в ведрах, на вытянутых руках. В первое мгновение принц едва не отпустил силу, показалось — сейчас его раздавит, когда расслышал хриплый голос Маркиза:

— Как, выдержишь? Я площадь убавил, должно нормально быть, ты как бы не в три раза сильнее меня… Держишь?

— Да, — кивнул Рами, сосредоточенно распределяя тяжесть линзы по всему телу, как учил Марк. — Нормально, отдыхай.

Разрешение "отдыхать" Маркиз воспринял как-то уж слишком буквально — рухнул, где стоял и, бросив на него обеспокоенный взгляд, принц чуть не упал. Маркиз… спал. Прямо на мокрой палубе, посреди всего этого бардака, под небом, готовым рухнуть на головы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Во дает!

Услышав его Рой обернулся, проследил глазами за обалделым взглядом принца. Невозмутимо кивнул, спрятав в глубине глаз улыбку.

— Поднимаем! — махнул рукой Обжора.

И в этот момент снова тряхнуло землю. Вода за бортом выгнула спину, как напуганный кот, ахтеркастль почти лег на борт. Князь Дамиан вцепился в весло, команда метнулась на противоположный борт, несколько отчаянных моряков уцепились за него снаружи, как обезьянки, и повисли, пытаясь не дать кораблю перевернуться.

Рами приложился спиной о мачту, взвыл, но каким-то чудом контроль над линзой не выпустил. Матрос в сумасшедшем темпе потравливал лебедку.

Наконец, все вроде бы успокоилось…

— Вытягивай дальше. Медленно. Один фут — один стук сердца, не быстрее…

— Да я ж разве помню, сколько я вытравил? — рявкнул матрос.

— Не волнуйся, — как-то очень спокойно сказал Обжора, — я помню. Пока все хорошо, ты нигде не ошибся.

То, что это было голимое вранье, можно к гадалке не ходить. Но действовало, как лошадиная доза успокоительного.

Наконец, "тавальетта" показалась на поверхности, ее немедленно открыли и сразу стало ясно, что все плохо. Все настолько плохо, что придется всем демонам скопом постараться, чтобы стало еще хуже.

Обжора был единственным, кто, взглянув в лицо Марка осмелился спросить:

— Милорд?

— Потом, — через силу бросил стратег, — потом будем говорить, пить и плакать.

Князь Дамиан не спросил ни о чем, только глаза на миг зажмурил, словно ослепило его вспышкой недоброго огня. А потом спокойно, деловито спросил:

— Малец ведь дно видит. Может, получится корабль на какую мель выбросить?

— Не получится, — коротко и, пожалуй, излишне резко отозвался стратег, — нет здесь мелей. Такое место и выбирали. Маркиз, выспался?

— Сферу вокруг корабля? — мгновенно отозвался тот, словно и не спал.

— Не удержим. Малую левитацию, футов на… пожалуй, что и пятьдесят, тогда точно хорошо будет. Высочество, бросай шаманить и двигай ко мне. Задача такая: милорд, герцог Монтрез позовет огонь. А нам — проложить ему русло и не дать вырваться наружу, пока вода не загасит лаву.

Маркиз сглотнул и с безумной надеждой посмотрел на стратега:

— Он… Когда он начнет?

— Он уже начал, — сообщил со своего места Рой. — Разве не чувствуете? Котел пробит…

— Держим!

Все остальное слилось для Рами в нескончаемый кошмар. В какой-то момент он понял, что расклад изменился и не в лучшую сторону, самый сильный из них, но и самый уставший, просто упал в обморок, не выдержав адского напряжения.

Маркиза даже не оттащили в сторону, не проверили — потерял он сознание или мертв. Никто бы не удивился… Рой продержался дольше, и выдержал бы до конца… только не до конца огненного шторма, а до своего собственного. Заметив это, Обжора толкнул его в сторону, направленной силовой оплеухой гася сознание — и вовремя. Еще немного, и мальчишку было бы не спасти.

Сам он выстоял почти до конца, и уступил чудовищной силе, которая сминала волю, как бумагу только тогда, когда понял — все получилось. Огненная река под толщей воды остывает, а земля уже не содрогается в спазмах и корабль можно опустить.

Понял… только сделать не успел.

— Я не чувствую огня, — прошептал Рами, оседая на доски палубы, — что это значит? Все хорошо? Мы справились? Огонь погас…

— Все хорошо, мы справились, — подтвердил Марк.

Как ни удивительно, стратег выглядел… просто усталым. Очень усталым, но в забытье сваливаться не спешил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но почему я совсем не чувствую огня?

— Ты устал, сынок. Почти надорвался.

— Выгорел? — прямо спросил Рами.

— Не знаю. Нужен целитель, чтобы сказал точно. Сейчас тебе колдовать вообще нельзя, даже по мелочи, даже пробовать.