Под сенью Великого Леса (СИ) - Локхарт Лисс

Но все равно не становилось.

Если бы не полное отсутствие сил, Дерк уже бы предпринимал активные попытки разрушить удерживавшую его магическую клетку. Спасти ее, удивить, заставить сражаться. Что угодно, лишь бы она прекратила плакать.

Впрочем, она становилась серьезной и собранной, как только заходил Ворлак Мердил. Она никогда не давала понять, что ему удалось сломить ее дух. Если хватало дерзости и сил, она говорила грубости и вела себя так неприлично, что Дерк даже краснел до кончиков ушей. Если же Ворлак отнимал у нее много энергии (для управления Темной Сущности ее требовалось непомерное количество), она просто смотрела на него с насмешкой. Так, словно знает какой-то секрет. Никакого секрета она, конечно, не знала, но Ворлак зверел при мысли, что у нее есть туз в рукаве. Ей это нравилось, да и Дерку, что уж тут скрывать, приятно было посмотреть на бессильную ярость Ворлака.

Иногда он начинал мучить ее, и тогда становилось не до шуток. Дерк припадал к прутьям магической решетки и силой воли пытался хотя бы облегчить ее боль, но конечно же не мог этого сделать. А она только смеялась, пусть даже и вымученно, Ворлаку в лицо и твердила, что ему никогда не стать ни властелином, ни даже хорошим магом.

Она была сильной.

Но не сейчас. Сейчас она плакала, уткнувшись носом в колени. Сидела спиной к Дерку и ни разу к нему не повернулась, не посмотрела. Дерк видел только огонь ее волос, беспорядочно разметавшийся по черному платью.

Великие духи знают, сколько таких мучительных часов они провели в напряжении и молчании. Дерк не выдержал первым.

— Береника…

Она то ли не услышала, то ли не стала оборачиваться, и он позвал еще раз, уже увереннее.

— Береника. Пожалуйста, посмотри на меня.

Она обернулась через плечо, встретилась с Дерком глазами, и Дерк подивился, сколько в них света и тепла. Когда-то он доверился этим глазам, полюбил их всем сердцем. Затем они обманули его и поставили под сомнение само существование Великого Леса.

— Отстань, Дерк, — неожиданно по-детски ответила Береника. — Я вообще не хочу тебя видеть.

— Ну вот, — вздохнул он. — Ты сама довела ситуацию до такого состояния, а я теперь еще и виноват. Удивлен, как мы вообще раньше находили общий язык.

— Да уж, я тоже, — огрызнулась она. — Ведь все было бы иначе, послушай ты меня хоть раз. Но нет, заладил свою прописную неведомо кем истину и дальше своего носа не удосужился посмотреть!

Дерк покачал головой.

— Давай хоть сейчас обойдемся без этой лжи. Уж не знаю, для чего ты все это затеяла и зачем тебе понадобилось уничтожать Великий Лес, но я устал смотреть твой спектакль.

Береника горестно усмехнулась, потрясла головой.

— И вот опять ты это делаешь. Поразительно, Дерк, как смерть наставника лишила тебя проницательности. Как я уже сказала, не хочу тратить на это время. У меня есть более важные вещи, чтобы подумать над ними.

— Например, план по уничтожению Великого Леса? — съехидничал Дерк, уязвленный ее словами.

— Да хоть бы и это, — хмыкнула Береника.

Они замолчали. Береника так к нему и не обернулась, и Дерк снова начал по ней тосковать. Хотя казалось бы — вот она, такая родная. Он знает каждую линию этой гордо выпрямленной спины, каждый локон пламенных волос, каждую родинку на лице. Но нет. Чужая. Теперь уже чужая.

— Береника, — снова позвал он.

— Ну чего тебе? Дерк, правда, мне не нужны нотации и нравоучения. Я останусь при своем мнении, ты — при своем, а свою мораль засунь в драконью задницу. Там ей самое место.

— А если я скажу, что готов тебя выслушать?

— Ага, сделаешь мне одолжение, — скривилась Береника. — Чтобы ты опять сделал вот это свое лицо: «Ну ты же ничего не понимаешь, Рени, во всем виновата скверна, бла-бла-бла…» Избавь меня от мучений, прошу.

Дерк почувствовал себя неловко. И впрямь, он не испытывал никакого желания в очередной раз выслушивать безумные слова Береники о том, что Великий Лес нужно уничтожить. Нельзя же просто так взять и поверить им! Великий Лес — его дом. Пускай он родился не здесь, но здесь он вырос, здесь провел немало славных часов и вложил в это место всю свою душу. Великий Лес был с ним рядом после смерти Мерлина, чего не делала Береника. И после всего этого она предлагает его уничтожить.

— Догадываюсь, что за мысли сейчас крутятся в твоей голове. Безнадежный ты, Дерк, от слова совсем, — печально усмехнулась Береника. — Такой великий маг, а толку — ноль. В ситуации разобраться не сумел, близких не защитил, весь Пояс Артемиды опасности подвергнул. Достойный преемник Мерлина, нечего сказать.

В висках застучало. Если бы не прутья клетки, Дерк с голыми руками бросился на Беренику и заставил ее ответить за такие слова.

— Как ты вообще после всего, что произошло, смеешь упоминать имя учителя?

— Да ты посмотри на себя! — воскликнула Береника. — Ты же так изменился, что посмотреть страшно! Был подающим надежды магом, а превратился в труса, который только и может думать, что о своей собственной мудрости!

— Если в твоих глазах хороший маг — это тот, который пытается уничтожить свой родной дом и все, что строил Мерлин, то я не хочу им быть!

— Да Мерлин сам пытался все это разрушить!

Слова Береники повисли в воздухе. При желании Дерк мог бы их даже потрогать. Он сделал глубокий вдох и выжидательно уставился на Беренику, а она впервые полностью повернулась к нему.

— Ты же читал дневник. Хотя бы его часть. Зная твою твердолобость, ты наверняка еще на середине счел его подделкой, затряс головой и закрыл, отказываясь поверить. Но все, что там написано — правда, Дерк, хочешь ты этого или нет. Я не действую наугад и не творю безумные вещи. Я выполняю долг, который достался мне от учителя. Поверь, я сама от него не в восторге, но должна. Потому что он знал, что кроме меня, выполнить его некому.

Дерк не знал, что ответить.

— Теперь я, кажется, совсем запутался.

— Нет, — покачала головой Береника. — Ты просто не пытаешься разобраться.

Она готова была снова отвернуться, но он задержал ее.

— Стой. Погоди. Я правда готов тебя выслушать. Пожалуйста, Береника, объясни, что происходит. Я устал играть с тобой в кошки-мышки. Все эти годы мы были врагами. Если не заслуженно, я прошу у тебя прощения. Просто расскажи мне все с самого начала. Так, как оно было.

Береника ответила не сразу. Дерк видел, сколько эмоций разом промелькнуло в ее глазах: надежда, печаль, страх. Затем она медленно выдохнула и наконец кивнула.

— Хорошо. Надеюсь, Ворлак сейчас не придет, а то испортит весь рассказ. Он ведь всегда все портит… В общем, как ты и попросил, я начну с самого начала. Наверное, с тех самых пор, когда мы с Реданией еще жили под одной крышей.

Это было бессовестно давно, так давно, что я уже и подробности начала забывать. Не могу сказать, что семья наша была счастливой или что мы жили душа в душу, но нам было неплохо всем вместе. Впрочем, с Реданией мы никогда особо не ладили. Думаю, причина в том, что даже тогда мы были Белой и Черной Колдуньей, хотя тогда нас так никто еще не называл. Она была светом, пускай и холодным, а я — тьмой. С самого рождения мне был дан незавидный дар управлять скверной. С одной стороны, здорово, можно не бояться самой страшной темной магии в Поясе Артемиды. С другой, это и не дар вовсе, а проклятие. Тот, кто наделен такой способностью, обречен на вечное непонимание и проблемы.

Так было и со мной. Мой дар креп с каждым годом, я становилась сильнее, и контролировать свои способности становилось все сложнее. Мне пришлось оставить обучение в академии, ограничить общение с сестрой, на которую моя аура дурно влияла, и только изредка обмениваться с друзьями лживыми письмами. Я врала все свое детство. Говорила, что уехала в другую страну, что там мне хорошо и что так усердно тружусь, что не хватает даже времени на общение. Это была отборная ложь. Я жила там же, где и до этого, была заперта в своей комнате, ненавидела весь мир за то, что он так обошелся со мной, и скучала. Думала, я всю жизнь так проведу, в этих четырех тесных стенах, где ничего хорошего, кроме картины с лесом, не было.