Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

Уже в конце апреля 1962 года Постановлением Президиума Верховного Совета СССР под председательством H. С. Хрущева была образована новая Конституционная комиссия в составе 97 человек, которая структурно была разделена на 9 рабочих подкомиссий. На первом общем заседании комиссии, прошедшем 15 июня, H. С. Хрущев выделил 5 приоритетных направлений, которые, по его мнению, должны были определить новаторский характер всей новой Конституции[1028]. По сути, он задумал подвести под новую партийную Программу, нацеленную на строительство бесклассового коммунистического общества и постепенное отмирание социалистического государства, довольно солидную юридическую базу в виде этой Конституции. Однако, как известно, из-за отставки Н. С. Хрущева данный Конституционный проект так и не был реализован, и к нему вернулись вновь только в конце 1960-х годов уже при Л. И. Брежневе, когда важнейшей составляющей нового политического курса, ставшего визитной карточкой всего брежневского правления, стала концепция «развитого социализма», заменившая собой старую хрущевскую концепцию «развернутого строительства коммунизма».

Начало теоретичфескому обоснованию данной концепции, названной по обычаю «творческим развитием идей марксизма-ленинизма», которым она противоречила по самой своей сути, положил известный горбачевский клеврет и перевертыш, а в то время заурядный партийный аппаратчик Ф. М. Бурлацкий, который позднее с присущей ему «скромностью» причислил себя любимого к интеллектуальной элите страны. Еще в 1964 году, будучи тогда хрущевским клевретом, он защитил в АОН при ЦК КПСС свою докторскую диссертацию «Общенародное государство». А затем, в декабре 1966 года, в газете «Правда» была опубликована его статья «О строительстве развитого социалистического общества», что чуть позже, уже в ноябре 1967 года, и дало «теоретическое» основание самому Л. И. Брежневу впервые публично заявить в своем докладе, посвященном 50-летнему юбилею Великой Октябрьской революции, о реальном построении в СССР развитого социалистического общества[1029].

Официально этот вывод был позднее закреплен в решениях XXIV съезда КПСС, на котором был провозглашен хорошо известный курс на повышение эффективности общественного производства, соединение всех достижений научно-технической революции с явными преимуществами социалистической системы хозяйства и достижение еще большей «социальной однородности советского общества» уже в условиях «развитого социализма». Конечно, как считают многие историки (Р. Г. Пихоя, Д. О. Чураков, А. В. Шубин, А. И. Вдовин[1030]), действенных механизмов для реализации этих целей создано так и не было, однако расхождение данной теории с реальными социальными процессами в стране и падением эффективности общественного производства становилось менее заметным, чем в хрущевские времена. Хотя сама концепция «развитого социализма» стала, по сути, крупнейшей ревизией прежних представлений о возможности в исторически обозримой перспективе построить коммунизм в отдельно взятой стране. Но она оказалась весьма удобной в том отношении, что не разрушала саму веру в коммунизм, а переводила его строительство из конкретно-исторической задачи в чисто теоретическую плоскость. Согласно этой концепции, путь к коммунизму предполагал неопределенно длительный этап развития, во время которого развитой социализм обретал окончательную целостность и гармоничное сочетание всех производственных, социально-политических, нравственно-правовых, идеологических и других отношений в советском обществе.

Как удалось установить, после отставки H. С. Хрущева вопрос о работе над новым проектом Конституции впервые обсуждался на одном из заседаний Политбюро еще 20 июня 1968 года, когда была рассмотрена соответствующая записка за подписью Н. В. Подгорного и И. В. Капитонова[1031]. Именно тогда были созданы новые 9 подкомиссий, две из которых — по политическим и теоретическим вопросам и редакционную — возглавил лично Л. И. Брежнев, который еще в начале декабря 1964 года был назначен новым председателем Конституционной комиссии. В сентябре 1968 года рабочая группа во главе с А. Н. Яковлевым подготовила новый вариант проекта Конституции и записку на имя Л. И. Брежнева «Некоторые вопросы, связанные с подготовкой проекта новой Конституции СССР»[1032]>. Однако уже в июне 1969 года за подписью того же А. Н. Яковлева генсеку был направлен очередной проект, но уже не новой, а частично измененной сталинской Конституции СССР 1936 года и сопроводительная записка к нему «О некоторых конституционных вопросах». Рассмотрев эти бумаги, Политбюро ЦК пришло к выводу о целесообразности «воздержаться от внесения вопроса об изменении Конституции СССР 1936 г.», и на два с лишним года вопрос о принятии новой Конституции «повис в воздухе». И лишь в марте 1972 года рабочая группа А. Н. Яковлева представила генсеку последний вариант нового проекта Конституции, который направили на доработку в четыре подкомиссии Конституционной комиссии Верховного Совета СССР[1033].

Работа этих подкомиссий шла ни шатко ни валко, пока в самом начале февраля 1973 года Политбюро не поручило Секретариату ЦК создать рабочую группу по подготовке нового проекта союзной Конституции. И в самом конце марта 1973 года своим Постановлением Секретариат ЦК под руководством М. А. Суслова сформировал такую рабочую группу, которую уже возглавил секретарь ЦК Б. Н. Пономарев. Ровно через год эта группа представила свой проект новой Конституции, но по каким-то причинам он не совсем устроил Л. И. Брежнева, в связи с чем к этой работе по его же просьбе подключился уже К. У. Черненко. И именно с ним, как явствует из дневника генсека, в конце мая 1976 года он и обсуждал один из последних проектов основного закона страны[1034].

Судя по личным брежневским записям, наступивший 1977 год с первого же месяца был буквально насыщен рабочими контактами генсека, которому пришлось решать огромный круг различных вопросов и проблем. Например, с А. Н. Косыгиным он решал важные кадровые вопросы, в том числе отставку многолетнего министра путей сообщения Бориса Павловича Бещева и главы Оргкомитета Олимпиады-80 Игнатия Трофимовича Новикова; с К. У. Черненко и К. М. Боголюбовым генсек обсуждал вопросы работы Политбюро и ряда ключевых Отделов ЦК; с секретарями ЦК Я. П. Рябовым и А. П. Кириленко — вопросы развития тяжелой промышленности и оборонного комплекса; с новоиспеченными маршалами В. Г. Куликовым и Н. В. Огарковым говорил о новых задачах в работе Главкомата ОВС ОВД и Генштаба Вооруженных сил; с послами С. В. Червоненко и В. М. Виноградовым генсек обсуждал проблемы советско-французских и советско-иранских отношений; принимал министра иностранных дел Италии А. Форлани, с которым говорил о выделении 700-миллионного льготного кредита советской стороне; наконец, лично посещал в больнице захворавших А. А. Громыко и К. В. Русакова[1035].

В том же дневнике было зафиксировано и то, что накануне очередного заседания Политбюро ЦК 14 марта 1977 года Л. И. Брежнев лично принимал К. У. Черненко и Б. Н. Пономарева «по вопросу Конституции» и обсуждал с А. Н. Косыгиным и Н. В. Подгорным «перемещение Лесечко и Катушева». А на следующий день Политбюро приняло решение о порядке и сроках подготовки проекта новой Конституции СССР и утвердило новый состав редакционной подкомиссии Конституционной комиссии Верховного Совета СССР. Через 10 дней рабочая группа разослала всем членам и кандидатам в члены Политбюро и секретарям ЦК обновленный проект новой Конституции, а Секретариат ЦК дал поручение И. В. Капитонову, М. В. Зимянину и К. У. Черненко «разработать и представить конкретные предложения по организационным мероприятиям», связанным с принятием новой Конституции. А ровно через месяц, 26 апреля 1977 года, все члены высшего руководства, за исключением А. П. Кириленко, на очередном заседании Политбюро в целом одобрили представленный проект и приняли решение созвать Пленум ЦК по данному вопросу. При этом рабочей группе Б. Н. Пономарева в течение целой недели пришлось обобщать все замечания, поступившие от членов Политбюро и секретарей ЦК общим объемом в 160 страниц[1036]. А 19 мая Политбюро ЦК вновь рассмотрело обновленный проект, представленный рабочей группой Б. Н. Пономарева, и постановило внести его на обсуждение Конституционной комиссии и Пленума ЦК.