Пророки - Либба Брэй

День прошел нервно – посетителей стало еще больше. Их число удвоилось со времени появления Соломоновой кометы. Город жужжал, как потревоженный улей. Мэр Уолкер попросил горожан притушить свет в полночь, чтобы можно было разглядеть комету, которая показывается раз в жизни, во всем ее великолепии. Ньюйоркцы вынесли кресла, матрасы и подушки на террасы и крыши жилых домов. Магазины распродаж пытались заманить покупателей скидками на шляпки и вентиляторы. Ночные клубы предлагали специальные лотереи, результаты которых объявят в полночь, и готовили коктейли под названием «Сенсация Соломона» и «Падающая звезда». Устроили даже конкурс красоты в купальниках и победительнице обещали титул «Мисс Комета». Складывалось ощущение, будто кто-то устроил вечеринку и пригласил весь Манхэттен. Но Эви не наслаждалась чувством праздника: если им не удастся задуманное, Джон Гоббс останется здесь навсегда, и с ним придет Армагеддон.

Когда из музея вышел последний посетитель, Эви заперла двери, и они с Сэмом и Джерихо расположились в библиотеке. Пробило семь часов вечера. Комета должна была пересечь небо над Нью-Йорком без одной минуты полночь. Джерихо лежал на диване, еще слабый после вчерашней раны.

– Джерихо, ты нормально себя чувствуешь? – немного смущенно спросила Эви. – Тебе что-нибудь принести?

– Нет, у меня все… зашибись, спасибо. – Он улыбнулся, попробовав на вкус новое слово.

Сэм исподтишка наблюдал за ними. Что-то произошло между этими двумя, пока они ездили в Бретрин добывать талисман и сбегали от фанатиков. И Сэму это не нравилось.

– Божечки мои, я просто пучок голых нервов. – Эви включила радио, чтобы отвлечься. Оркестр Пола Уитмена исполнял горячий джазовый номер под названием «Старый Соломон». Сейчас веселые мелодии казались совершенно неуместными.

– Я кое-чего не понимаю, – начал Сэм. – Как он мог еще не совершить десятого жертвоприношения? Вы думаете, что он разом сделает оба жертвоприношения этой ночью, так?

Эви закусила палец. Действительно, это казалось странным.

– Не знаю. Знаю только, что если мы сегодня сожжем талисман и произнесем заклинание, то сможем избавиться от Джона Гоббса навсегда.

В библиотеку влетел Уилл с кучей вещей в руках.

– Я принес все, что нужно.

Он вручил Эви кусок мела, а Сэму – пакет соли.

– Эви, нарисуй на полу большой круг с пентаграммой внутри. А ты, Сэм, обойди комнату по периметру и обсыпь его солью.

Кто-то громко и настырно постучал в дверь музея.

– Что это еще такое? – возмутилась Эви. – Не волнуйтесь, я скажу им, что музей уже закрыт.

Увидев на пороге детектива Маллоя, она была поражена. Он не улыбался и не сыпал остротами, как обычно. Его лицо было мрачно и угрюмо. Сердце Эви ушло в пятки. Маллой в компании нескольких полицейских прошел мимо нее прямо в библиотеку. Уилл побледнел, увидев его.

– Произошло еще одно убийство, – сказал Маллой. – На Кони-Айленде, в «Туннеле Любви», нашли тело Мэри Уайт Блодгетт. Такие же метки, как и на всех остальных. У нее был вырезан язык.

– И, увидев Зверя, вдова принялась стенать, пока ее язык не был остановлен… – тихо произнесла Эви.

– Оплакивание вдовы. Десятое жертвоприношение, – сказал Сэм.

Уилл побледнел, казалось, он вот-вот потеряет сознание.

– Дочь миссис Блодгетт сообщила нам, что пару дней назад вы приходили к ней вдвоем с этой юной леди и задавали странные вопросы о Джоне Гоббсе, – продолжил Маллой.

– Это правда, – сказал Уилл.

– Ты даже не собирался рассказать мне об этом, Фитц? – Его голос звучал обиженно и разозленно.

– Я не думал, что… Это не было важно. Я следовал голой интуиции.

– Я уже достаточно заплатил за следование интуиции, – сказал Маллой. – Я же сказал вам держаться подальше от расследования. Если я спрошу, не хранится ли в вашем музее вторая пряжка с туфли Руты Бадовски, что бы ты сказал?

– Я бы сказал, что это звучит абсурдно.

Мрачное лицо Маллоя скривилось, будто ему только что сообщили о скоропостижной смерти близкого друга.

– Я тебя как приятеля прошу, Уилл.

Взгляд Уилла стал суровым.

– Как я уже сказал, абсурд.

Маллой медленно кивнул.

– Надеюсь, что ты прав. Вы не против, если мы произведем обыск, профессор?

Полиция уже наводнила музей, опустошая ящики, вытряхивая содержимое полок. Кто-то из офицеров чуть не уронил статуэтку, разволновав Уилла.

– Не могли бы вы быть поаккуратнее, пожалуйста? Это бесценные артефакты.

Еще один коп выдвинул ящик рабочего стола Уилла и достал оттуда пряжку Руты Бадовски.

– Она здесь. Прямо как сказано в записке.

– Как она… – Уилл замер на мгновение, будто его пригвоздили к месту. – Секунду, в какой записке? О чем вообще идет речь?

– Можешь объяснить мне, как улика с места преступления оказалась в твоем музее? – Маллой смотрел на него, не моргая.

– Не знаю, – тихо сказал Уилл. – Клянусь, я не знаю, Терренс.

– Значит, ты не знаешь и о том, как твоя зажигалка оказалась на месте преступления? – Маллой показал им пропавшую зажигалку.

Уилл коснулся рукой пустого нагрудного кармана.

– Я недавно потерял ее, и…

– Ее нашли в доме Мэри Уайт Блодгетт.

– Пряжку забрал я, – выпалил Сэм. – Нашел ее на пирсе и решил, что смогу выручить денег. Множество помешанных на оккультизме идиотов готовы заплатить за подобную белиберду.

– Сэм, не надо, – предупредила Эви.

Он грустно улыбнулся ей:

– Все нормально, куколка. Зато теперь мы в расчете, и я не должен тебе двадцать баксов.

– А вы хорошо сработались с молодняком, Фитц, – скептически заметил Маллой. Он оглядел комнату: пентаграмма, мелом нарисованная на полу, рассыпанная соль. – Уилл, вы что тут делали?

– Если я тебе расскажу, ты решишь, что я сошел с ума.

– Если ты не расскажешь мне сейчас, тебе придется делать это в тюрьме! – взревел Маллой. – Я думаю, ты не до конца осознаешь, во что вляпался, Фитц!

– Детектив Маллой, что за записку вы нашли? – отвлекла его Эви.

– Она была написана миссис Блодгетт перед самой смертью и спрятана в кармане ее ночной рубашки. Дочь подтвердила, что это ее почерк. Она написала, что Уилл – убийца.

Уилл пошатнулся.

– Что?

– Это просто чушь собачья! – вскричал Сэм.

– Она написала, что в музее мы найдем все необходимые доказательства. Что вы расспрашивали ее об убийствах и совершали их, чтобы подогреть интерес к музею. – Плечи Маллоя поникли. Он будто постарел на десяток лет за то время, пока держал пряжку Руты Бадовски. – Мистер Фицджеральд, вам придется отправиться с нами в тюрьму и там ответить на несколько вопросов. Ребята, маленького вора тоже захватите, просто в воспитательных целях.