Пришедшие из мира имен - Леся Соколова

— Он не хотел понять тебя?

— Хотел. Но не мог.

                Меня попустило. Я понял, что разговор окончен. К нескольким висящим живым фигуркам-голограммам — объёмным записям на момент вызова — прибавилась ещё одна. Мастер Анцимун просил меня зайти в мастерскую, отчаянно жестикулируя. Фигурка последнего вызова, стоящая первой в очереди Анцимунов, в недоумении разводит руками.

 Необходимость проверить сведения о смерти Аоры привела меня в состояние стопора. Наверное, я не хочу узнать правду. Сестра, единственная любимая по настоящему женщина, жива в моей памяти. Пусть так всё и остаётся. То, что мы только что делали с Гертом — полный бред.

14.

Каждую ночь я тренируюсь. Как только достигаю успехов и поражаю противника, он, или она тут же удваиваются и игра усложняется. Так до бесконечности. Если это управляемый сон, значит, я могу изменить правила. Сегодня я очнулся в просторном холле здания, а раньше проявлялся сразу в зале для тренировок, в котором нет окон и можно бегать по стенам.

                Это тот же огромный пассаж, куда привёл меня Яромир в первом сне. Уходящие ввысь винтовые лестницы обвивают внутренний периметр. Десятки дверей ведут в разные комнаты. Я захотел узнать, куда ещё можно пойти, кроме тренажерного зала. Внимательно оглядевшись в поисках ящера с зеркальными глазами, я не обнаружил его стол на прежнем месте. У кого же спросить?

                Что-то внутри меня шевельнулось, и я вспомнил про свой пропуск с допуском без ограничений. Подобно живому существу, он услышал мои мысли и зашевелился, всплывая откуда-то снизу к горлу. Я понял, что могу гонять этот диск по всему телу и вывел его в ладонь, чтобы рассмотреть получше.

                Кругляшок пропуска похож на иероглиф, непонятный мне знак. Я всмотрелся в него и, чем больше уделял внимание, тем глубже он разворачивался определённым осознанием, возникающем в голове . Глядя на это сочетание линий и букв, я уже знал схему расположения дверей и их назначение. Большинство открывающихся передо мной понятий совершенно не знакомы. Я попытался зацепиться за то, что хоть немного понимаю: Регистрация гражданских состояний (имеется в виду рождение, смерть и создание пар), Книги Жизни, Хроники различных планет Конфедерации, Создание живых объектов, Субстанционарность и так далее

                Имелся так же список различных Управленцев и Консультантов, запись на аудиенцию к ним, в том числе по личным вопросам. На вершине объёмного многомерного списка звучало одно Имя. Это Имя прописано в каждой клеточке любого живого существа, поэтому не нуждается в обозначении словом.

Там так же значилось, что аудиенция возможна ВСЕГДА.

 Эта доступность в любой момент завораживает, но, поразмышляв немного, я решил, что не стоит отвлекать Создателя по пустякам. Однажды мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО будет нужно, а если я стану ломиться просто так, Он не воспримет меня всерьёз. Думая это, я отдавал себе отчёт, что Он и так всё обо мне знает. По одной простой причине: я неотделимая часть Его. Почему во сне я это знаю, а наяву забываю?

                Я решительно направился к лестнице и начал подниматься вверх по ступеням. Какой-то человек так быстро нёсся навстречу, что чуть не сшиб меня, я еле успел прижаться к перилам. «Куда так спешить?»

                — У тебя тоже совсем мало времени! — Услышал я где-то внутри, но ничего не понял. Мало времени для чего? Через несколько беспролётных этажей, я потерял им счёт, направляясь в библиотеку Хроник. Поднявшись ещё выше, диск пропуска ярко засиял во мне, указывая, что это здесь. Я пошел по пустому коридору: не очень популярный этаж, на других было гораздо более людно. В пустоте коридора я услышал и ощутил всей кожей глубокое дыхание и прислушался, остановившись. Я уже знаю, что дышит само здание, но, даже во сне, этому сложно поверить. Положил ладонь на стену, она мягко подалась, как живая кожа и покрылась мелкими пупырышками. Отнял руку и в исчезающем следе побежали вертикальные строки, похожие на капельки крови, которые я не успел прочесть. Дверей немного, я подошел к широкой старинной и поискал ручку, но ничего подобного на двери не было. В её зеркальной поверхности моё отражение ведёт себя, опережая события. Я внимательно присмотрелся к его поведению, и сделал то же самое: написал на двери лучом света, исходящего из пальца, цель визита и подождал, пока она впитается. Затем на двери возник движущийся рельеф высокого человека с большой связкой ключей, наклонившись, он и протянул мне печать, которая вышла из двери, подобно ручке на высоте моего роста. Я взялся за ручку, оставляющую след-рисунок на коже и сразу оказался посреди огромного зала-библиотеки с высоким купольным потолком.

                Всё-таки иногда очень удобно не иметь плотного тела и перемещаться по законам иной мерности. Стоя посреди круглой центральной площадки, я рассматривал архитектуру зала, пытаясь понять, как подобное сооружение вписалось в многоэтажку. Проходы между высоченными стеллажами с книгами радиально расходятся куда-то в бесконечную даль. Узкие стрельчатые окна периметром обрамляют купол потолка, пропуская дневной свет в виде играющих солнечных лучей. Насколько я помню, этаж не был последним в здании, а купольный потолок, переходящий в расходящиеся лучами галереи мог находиться только на самом верхнем ярусе сооружения.

 Почему файлы хранятся в виде древних книг?

 В Ягинуине уже давно забыли подобные пережитки прошлого. Стоя там, я знал, что это всего лишь традиция, на самом деле в этом здании понятие материи относительно, вполне возможно, что лично в моей голове хранилище оформилось в подобный вид, а по сути — это компактный Свет.

                Подходя к двери, я намеревался прочесть Хроники Раунуола, чтобы понять какую роль эта загадочная планета сыграла в стремительном эволюционном скачке Тауруса. Красноватый выпуклый, похожий на ожог, след от дверной ручки пульсирует на коже правой ладони, я протянул руку вперёд в направлении книг, поворачиваясь вокруг собственной оси. Моё сердце радостно забилось, как будто при встрече со старым другом, я прожил сердечную связь с одной из книг, как будто бы она и в самом деле была человеком. Отделяясь от стеллажа с одной из полок Книга, плавно покачиваясь, зависла передо мной. На её обложке красовалась объёмная голограмма Раунуола, но название было совсем другим. Как только связь с Книгой была установлена, вокруг нас развернулась небольшая комната с креслом, а Книга превратилась в некий сгусток сферического Света с множеством подвижных нитей — закладок, шевелящимися усиками щекотавшими мои руки. Я сел в кресло и потянул одну из нитей, намотавшись на палец, она внедрилась в руку, побежала глубже внутрь, обматываясь вкруг костей скелета, и исчезла в голове, разливаясь светящимся белым озером тёплого молока. Я перестал дышать, вкушая приятное взаимодействие, пока не заполнился до самой макушки. Переполняя меня, жидкий свет начал сочиться из глаз, складываясь вокруг меня узорчатым туманом.