Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский

— Любка, говоришь? — Профессор открыл дверь машины. — Ну пошли, познакомишь.

Глава 24

Профессора я освободил не просто так. Мне нужен был собственный человек в московском «блаткомитете». Лакоба прислал весточку — мол, насчет шадринских надо встретиться, побазарить. Да и апельсины имеют зуб за тему с авизо. Тут уже на базаре можно и не съехать — к бабке не ходи, стрелку забьют. А эти бандитские разборки уже прилично утомили. Старикам делать нечего, вот пусть сидят и гоняют по кругу свои жёвки, упражняясь в словесной эквилибристике. А у меня дела. Мне на эту хрень некогда отвлекаться. Дел еще полно, не смотри, что 31-е декабря на дворе. У меня дома даже елки нет.

— Настя! — нажал я на селектор. — Слушай, пошли кого-нибудь ко мне, а? Надо елку поставить и игрушки купить. Займись этим!

— Хорошо, — ответила единственная оставшаяся у меня секретарша, которая услышала обрывки слухов про свою напарницу и до сих пор пребывала в состоянии полуобморока. Вот пусть исчезнет ненадолго, а то смотреть на ее перепуганную физиономию не могу уже. Прямо хоть новый кастинг проводи…

— Сергей Дмитриевич, — снова раздался ее голос в селекторе. — К вам Николай, водитель ваш. И с ним посетитель. Господи-и…, — по-моему, она поперхнулась.

— Зови! — я хотел радостно потереть руки, но когда посетитель вошел, напрочь позабыл о своем намерении.

— Босс, это Руля, — сказал Колян, показывая на нечто огромное, переминавшееся рядом.

Это было именно то, что нужно. Гигантского роста, широкий в кости мужик мог сниматься в фильме ужасов без грима. Ранение далось ему тяжело. Он был худ как вешалка, а кожа обтянула голый череп, который, казалось, состоял из одних углов. Милляр в роли Кощея Бессмертного просто отдыхает. Тонкий, почти безгубый рот не добавлял ему привлекательности, а тяжелый взгляд много повидавшего человека продрал до костей даже меня.

— Сергей Дмитриевич, — протянул я руку. — Наслышан.

А еще, этот мужик, несмотря на худобу, был чудовищно силен. Это я понял по осторожному рукопожатию. Так обычно поступают люди, которые боятся сделать больно своему собеседнику. Зачетный экземпляр.

— Руля, — ответил тот густым басом и замолчал. Потом огляделся, покивал сам себе. Кабинет у меня был с большим телевизором, компьютером и даже собственным принтером. Ну и мини-бар в форме открытого земного шара впечатлял. В первую очередь набором дорого импортного алкоголя.

— Готов приступить? — спросил я, и Руля вместо ответа просто кивнул.

— А по имени-отчеству тебя как?

— Михаил Сергеевич я.

Надо же… Полный тезка с Горби.

— Колян, к особистам его веди, — сказал я. — Пусть подумают насчет легального ствола. Потом отвезешь к Лене, она его приоденет. Хотя под такой рост найти одежду будет нелегко… И скажи Насте, что нужно найти квартиру. В десять вечера обоих при параде жду в казино. У нас корпоратив в дальнем зале.

— В казино? — непонимающе посмотрел на меня Колян. — Корпоратив?

— Новый год же! — хлопнул я его по плечу. — Гуляем сегодня!

— Понял, — кивнул Колян, а Руля кивнул тоже, хотя, судя по лицу, он не понял ничего. Слишком быстро все вокруг него закрутилось. Непривычно для того, кто год провел на больничной койке.

Та-ак! — задумался. — Что у нас еще по плану? Воров с наступающим праздником поздравить, и Профессора им показать. Пусть порадуются, что мы таким калибром обзавелись. То, что он как бы сам по себе, никого обманет. Я покажу им еще один клык, и они все поймут верно. Вор в законе — это величина. Его убивать без приговора других воров нельзя, за это верная смерть. И огорчить его тоже нельзя. Он одним словом из пацана опущенного сделать может, если по понятиям прав окажется. В общем, Профессор — это сила. И сила немалая, если она за тебя воюет. Будем стараться, чтобы упрямый старик проникся веяниями времени. Замшелые порядки понемногу уходят вместе с их носителями, вынесшими с зон по букету болезней. Потому-то и не живут они долго, на радость нашей правоохранительной системе.

Мы погрузились в машину и поехали в Советскую. Там нас тот самый блаткомитет и ждал. Внезапные перемены в раскладе нравились не всем и, видимо, на наследство шадринских появились охотники — в столице у них много чего прикручено было. Говорят даже рынок в Лужниках — самый большой в стране — они держали вместе грузинскими ворами. А вот с хрена бы этим левым резвым браткам наследство? Это они разве под пулями сидели и дрожащими губами молитвы читали? Вот и нечего. Я на шадринские темы права заявлю. А Профессор мне в этом поможет. Он мастер обосновать то, что обосновать невозможно. А тут-то как раз просто все. Я по всем понятиям прав.

— Тут, Профессор, вот какая темка, — сказал я, когда мы, покачиваясь на заднем сиденье Мерседеса, ехали на встречу. — Парни эти, которые убить меня хотели — беспредельщики полные. И за это поплатились. Тебя сейчас гнуть начнут, но ты стой. Мы воевали, нам и трофеи получать.

— Могут упереться, — пожевал губами Профессор. — На падаль, сам знаешь, воронье всегда летит. Куда отступить могу, если что?

— Людей их я под себя беру, — ответил ему я. — А по темам можно говорить. Скажи, что список тем вынесешь на сходняк. Надо понять, что у них есть. Я знаю банки прикрученные. Хотя… наркоту можешь отдать всю. Не хочу в это лезть.

— Почему? — испытующе посмотрел на меня Профессор. — Деньги большие.

— Мне бабок хватает, — признался я. — Я с людьми серьезными общаюсь сейчас. Повредит это. Да и дела такие скоро начнутся, что шмаль эта просто мелочью покажется. Про ваучеры и приватизацию слышал?

Дождавшись кивка вора, продолжил:

— Но ты прав, наркота — тема жирная. Вот ее и сдай. После тяжелых, продолжительных боев. А вот чего сдавать нельзя ни при каких обстоятельствах — это банки, недвижку и крышу по крупным барыгам-рынкам. Это наше, как земля за колхозом. И если выгорит все, то ты свою долю законную получать будешь. Да такую, что на тропических островах жить сможешь.

— В Сочи хочу, — вдруг признался Профессор. — Моря лет двадцать не видел.

— Увидишь, — пообещал я. — И не только Черное. Приехали. Ну, с богом!

Как обычно и бывает тогда, когда разработан подробный план победы, все пошло наперекосяк прямо с порога. Серьезные люди, которые пришли пообщаться и поделить то, что им не принадлежало, выглядели бледно и суетились, как мальчишки. И даже представление Профессора прошло как-то скомкано и невнятно.

— Что случилось-то? — толкнул я в бок Вахтанга.

— Компаса