Великая война. 1914–1918 - Джон Киган

трясине и отсутствию укрытий немцы прибавили для британских экспедиционных сил дополнительные препятствия: увеличили глубину своей системы окопов, ходов сообщения и высоту проволочных заграждений, построили бетонные доты и бункеры, нередко внутри разрушенных зданий, что позволяло скрыть ведущиеся работы и маскировало готовые объекты[585]. Законченные «фламандские позиции» представляли собой девять линий обороны: система наблюдательных постов в воронках от снарядов, затем три ряда траншей и брустверов, в которых во время оборонительных действий укрывались батальоны, защищающие фронт дивизии, далее следовала зона боёв, где были и пулемётные гнёзда, поддерживаемые линией дотов, а за ними тыловая зона — там в бетонных бункерах, разбросанных среди позиций артиллерийских батарей поддержки, укрывались подразделения, которым предстояло контратаковать[586]. Не меньшее значение, чем расположение оборонительных сооружений, имела организационная структура войск. К четвёртому лету войны в немецкой армии осознали, что оборона позиций требует двух отдельных формирований, и соответствующим образом реорганизовали свои дивизии. Численность защитников траншей, которые должны были принять на себя первый удар атакующего противника, уменьшили, и это были роты и батальоны только передовой дивизии. Сзади, в тыловой зоне, располагались части, предназначенные для контратаки. Им ставилась задача выдвинуться вперёд, когда наступление противника будет остановлено оборонительными сооружениями и локальными ответными ударами подразделений на передовой[587].

В июле 1917 года «фламандские позиции» защищали 10 дивизий, в том числе такие стойкие и закалённые в боях, как 3-я гвардейская и 111-я, где в 73-м ганноверском стрелковом батальоне служил Эрнст Юнгер. На стратегически важном участке обороны, который предстояло атаковать британской 5-й армии, на 10 километрах фронта были сосредоточены 1556 полевых и тяжёлых орудий. Британцы развернули 2299 пушек, по одной на каждые пять метров фронта, то есть в 10 раз плотнее, чем на Сомме 14 месяцами раньше. 5-я армия под командованием Хьюберта Гофа, в прошлом лихого кавалериста, также сосредоточилась компактно — на каждое соединение приходилось 1.5 километра фронта. Это были гвардейская, 15-я Шотландская и горная дивизии, стоявшие плечом к плечу от гребня Пилкем, где к северу от Ипра британцам противостояли немецкие гвардейцы, до изуродованных пней, оставшихся от Священного леса южнее города, который служил укрытием для британских экспедиционных сил в 1914 году.

5-й армии также придали 180 аэропланов из 508 действовавших в зоне боёв. Их задача состояла в достижении превосходства в воздухе над прифронтовой полосой на глубину до 7–8 километров, где начиналась линия немецких аэростатов наблюдения[588]. При хорошей погоде видимость из корзины привязанного аэростата достигала 100 километров, и это позволяло наблюдателю быстро и точно корректировать огонь артиллерии с помощью телефонного провода, спускающегося по тросу аэростата. Совершенствование радиопередатчиков давало и двухместным воздушным самолётам-разведчикам возможность направлять огонь артиллерии, хотя и не без труда — двусторонняя передача голоса пока была технически невозможной. Война в небе, которая в 1918 году перейдёт в новую стадию, с огневой поддержкой наземных войск и дальними стратегическими бомбардировками, в 1917-м ещё ограничивалась в основном корректировкой артогня, уничтожением аэростатов и дуэлями пилотов, чтобы приобрести или сохранить преимущество в воздухе.

Французская авиация, входившая в состав армии, избежала беспорядков, которые парализовали наземные подразделения в 1917 году. Она эффективно противодействовала немецким воздушным рейдам над Эной в апреле и мае, а также оказала серьёзную поддержку Королевским военно-воздушным силам во время Третьей битвы при Ипре. Лучшие французские аэропланы, «Спад-12» и «Спад-13», в то время превосходили большинство немецких моделей. Удивительно ли, что и французские пилоты быстро становились настоящими воздушными асами? Самыми известными из них были Жорж Гинемер и Рене Фонк, наводившие ужас на противника. Фонк сбил 75 самолётов врага и безусловно стал лётчиком номер один Антанты. На счету Гинемера было 53 воздушные победы[589]. Самого его сбивали семь раз. Жорж Гинемер погиб 11 сентября во время Третьей битвы при Ипре. Ему было 22 года… Немецкие пилоты тоже быстро учились и тоже часто погибали совсем молодыми. Лейтенант Вернер Фосс сбил 48 самолётов противника (из них 22 за последние три недели своей жизни) и 23 сентября 1917 года принял последний бой. Его атаковала группа из шести британских истребителей. Фосс повредил четыре из них, в том числе машину командира этого соединения Джеймса Маккадена, но был сбит. Ему шёл 21-й год. Истребителем Вернер Фосс пробыл всего 10 месяцев. Настоящей легендой Первой мировой войны стал Манфред фон Рихтгофен — Красный барон. Рихтгофен действительно был бароном и действительно летал на красном «фоккере». Он выиграл 80 воздушных боёв. Погиб этот выдающийся лётчик 21 апреля 1918 года в 25 лет.

Достижения этих и многих других лётчиков стали результатом не только их мастерства и агрессивности. В немецкие ВВС начали поступать самолёты новых типов, в частности манёвренный триплан фирмы «Фоккер», и теперь уже они превосходили британские и французские машины. Впрочем, во время Первой мировой войны самолётостроение развивалось так быстро, что преимущество постоянно переходило от одной воюющей стороны к другой. Время разработки новой конструкции самолёта, которое сейчас растягивается на десятилетия, тогда составляло несколько месяцев, а иногда и недель. Чуть более мощный мотор — его мощность находилась в пределах от 200 до 300 лошадиных сил — или небольшое усовершенствование конструкции могли обеспечить огромное преимущество. В 1917 году Королевские военно-воздушные силы получили три новых усовершенствованных аэроплана, одноместные «Сопвич Кэмел» и S.E.5, а также двухместный «Бристоль Файтер», которые позволяли даже неопытным пилотам, а их было немало, противостоять немецким ветеранам[590]. Появились у британцев и свои асы, мастерством не уступавшие французским и немецким. Самыми известными из них были Эдвард Мэннок, уже упоминавшийся Джеймс Маккаден и Альберт Болл. Маккаден, бывший авиатехник, и Мэннок, перешедший в ВВС из инженерных частей, проявляли в воздушных схватках удивительное хладнокровие и расчётливость. Их манера ведения боя отличалась от манеры большинства выпускников лётных школ, типичным представителем которых являлся Альберт Болл[591]. Он одержал 44 победы в воздушных боях и погиб 7 мая 1917 года. Немцы отдали должное 20-летнему британскому герою воздушных сражений, похоронив Болла с воинскими почестями. Независимо от национальности или происхождения все, кому приходилось выдерживать постоянное и безжалостное напряжение воздушного боя, в конечном счёте становились похожими друг на друга: «…улыбка одними губами и пристальный, с прищуром взгляд человека, который в состоянии контролировать свой страх»[592].

Как бы то ни было, исход Третьей битвы при Ипре решался на земле, а не в небе. Как под Верденом и на Сомме, главный вопрос состоял в том, сможет ли массированная артиллерийская подготовка достаточно быстро и полностью сокрушить оборонительные сооружения и живую