Котел - Лэрри Бонд

– Вы хотели меня видеть, герр подполковник?

Последнее слово он процедил сквозь стиснутые зубы.

Вилли бесстрастно кивнул.

– У нас новый объект для наступления, и я поручаю эту задачу твоему батальону.

Вилли повернулся и отошел к своей командирской М577, где ждал их для краткого совещания майор Тиссен. У подполковника не было другого выхода, и он последовал за своим начальником.

Внезапная контратака польской армии, остановившая стремительное наступление 2-го Армейского корпуса к югу от Познани, была настолько неожиданной, что верховное командование ЕвроКона было вынуждено бросить в бой свои ревностно сберегаемые резервы. На протяжении двух дней две свежие танковые дивизии 5-го Армейского корпуса вели наступление на позиции измотанной польской армии и в конце концов увязли в затяжных, кровопролитных стычках, надеясь расчистить подступы к городу с запада и с востока. Под угрозой фланговых маневров, которые могли и вовсе изолировать Познань, поляки эвакуировали жителей и возобновили сопротивление, оставляя один оборонительный рубеж за другим, но стараясь выиграть время до подхода подкрепления с востока или от Объединенных сил.

Две из шести польских дивизий вышли из боя и отступили к Варшаве, оседлав ведущие к польской столице шоссейные дороги на случай, если немцы или французы повернут в этом направлении. Остальные дивизии, огрызаясь огнем, пятились к Гданьску. Каждый километр, который они уступали, приближал их к более выгодному району обороны и к портовому городу, где вскоре должны были высадиться американские и английские войска.

Армия ЕвроКона изменила направление своего главного удара и повернула на север, преследуя отступавшие польские дивизии. Теперь у них появился еще один важный стратегический объект наступления, третий за прошедшие две недели: необходимо было захватить Гданьск и перерезать тот канал, по которому поступали к противнику подкрепления и припасы. После этого, получив военное преимущество, Париж и Берлин могли начинать мирные переговоры с отступившим и изолированным от союзников врагом.

Фон Силов задумчиво рассматривал карту. Гданьск должен был стать главным объектом наступления с самого начала. Первые атаки франко-германских войск в направлении Вроцлава и Познани помогли им отвоевать значительную часть территории страны – и ничего больше. Захват главного портового города давал реальную надежду, что эта идиотская война может быть выиграна или, по крайней мере, приближена к достойному завершению.

К несчастью, для того чтобы захватить Гданьск до того, как там выгрузятся механизированные дивизии армии США с их тяжелым вооружением, требовались большие усилия. С того дня, как пала Познань, за три дня непрекращающегося преследования дивизии ЕвроКона продвинулись больше чем на восемьдесят километров и приближались к крупному промышленному центру под названием Быдгощ. От него до Гданьска было, однако, еще сто пятьдесят километров, а Быдгощ – в этом он не сомневался – наверняка окажется крепким орешком.

Любой, кто вознамерился бы пройти сквозь город или обойти его справа или слева, вынужден был форсировать реку Нотець, а затем преодолеть довольно широкую полосу густых лесов. Обойти этот район широким маневром к западу было в лучшем случае трудно, в худшем – невозможно. Наступающим войскам пришлось бы двигаться через Померанию – страну тысяч озер и болот. Путь войскам там преградили бы три широкие реки, петляющие по болотистым равнинам. Обходить Быдгощ с востока тоже не имело смысла – с этой стороны свободу маневра ограничивала широкая Висла.

Вилли хмурил брови. Сеть дорог и условия рельефа вынуждали ЕвроКон атаковать Быдгощ в лоб, двигаясь вдоль узкого коридора, ограниченного условиями рельефа. И если противник искал возможности для успешной контратаки, то это было именно такое место.

Река Нотець, хотя и не такая широкая, как Висла, была труднопреодолимым препятствием. Если дать полякам достаточно времени, то они успеют зарыться в землю сразу за рекой и надолго закроют дорогу на Гданьск. Штаб корпуса хотел, чтобы 19-я мотопехотная бригада захватила плацдарм на северном берегу реки Нотець как можно быстрее. Но где лучше всего это сделать?

Майор Тиссен ответил на его вопрос, наклонившись над картой и указывая пальцем на маленькую деревушку, расположенную в нескольких километрах от их нынешнего местоположения дальше по шоссе.

– Здесь, герр подполковник, в Рунаржево. Там мост.

Вилли кивнул, хотя внутри у него все похолодело. Командование требовало, чтобы они атаковали прямо посередине. Если поляки все еще отступают, то мост будет взорван прямо у него под носом. Если они развернутся, чтобы превратить реку в оборонительный рубеж, то атакующая дивизия угодит в настоящую мясорубку.

Перехватив встревоженный взгляд Клауса фон Ольдена, Вилли понял, что и он пришел к тем же неутешительным выводам. Уголки тонких губ подполковника поползли вниз.

– На какую поддержку я могу рассчитывать, майор? – спросил фон Ольден без обиняков.

– Боюсь, мы не сможем поддержать вас сколько-нибудь серьезно, герр подполковник, – виновато улыбнулся Тиссен.

Фон Ольден ткнул пальцем в лесной массив, обозначенный на карте севернее моста. Этот лес мог послужить прекрасным укрытием для польских танков и пехоты, если кому-нибудь придет в голову устроить здесь засаду.

– А как насчет того, чтобы обработать этот район с воздуха? Используя, скажем, напалм или кассетные бомбы?

Майор покачал головой.

– Увы, сэр, никакой воздушной поддержкой мы не можем вас обеспечить.

"Ничего удивительного", – подумал Вилли. Центр воздушной войны переместился на запад, на территорию Германии и Франции. Несколько потрепанных эскадрилий истребителей и истребителей-бомбардировщиков, остававшиеся у обеих сражающихся сторон, использовались исключительно для обороны от воздушных налетов противника или для проведения бомбоштурмовых ударов по важнейшим стратегическим объектам. Ни одна из сторон не могла предпринять ничего существенного, чтобы завоевать господство в воздухе над полями сражений.

Фон Ольден принялся раскачиваться с пятки на носок.

– А артиллерийская поддержка? – спросил он. – На что я могу рассчитывать?

– Только на дивизионную артиллерию и минометы, герр подполковник. Вся корпусная артиллерия занята в других местах, – ответил Тиссен.

Между тем подозрения Вилли почти превратились в уверенность. Командующий 2-ым Армейским корпусом генерал Монтан задумал какой-то трюк. Вряд ли можно было всерьез рассчитывать, что одна-единственная мотопехотная бригада сумеет захватить мост в Рунаржево без всякой поддержки. Судя по всему, его люди должны были драться и умирать только для отвлечения внимания противника. Видимо, Монтан надеялся, что, когда поляки стянут свои силы к мосту, чтобы прикончить 19-ю бригаду, другие соединения корпуса сумеют перейти Нотець где-нибудь в ином месте, не встретив серьезного сопротивления.

Фон Силов почувствовал, как его начинает охватывать гнев. Ему было вовсе не по душе, что его так равнодушно и безжалостно приносят в жертву. Неужели проклятый француз думает, что его германские войска откажутся драться, если узнают правду?

На мгновение Вилли задумался о том, чтобы отказаться выполнить приказ об атаке, однако сразу вернулся к реальности. Если рассуждать абстрактно, то его дерзость будет выглядеть довольно красиво. Если посмотреть на это с практической точки зрения, то он все равно ничего не достигнет. Генералы Монтан и Лейбниц немедленно отстранят его от командования и заменят его фон Ольденом или кем-то вроде него.

Он уставился в карту, чувствуя на себе пристальные взгляды фон Ольдена и Тиссена. Офицеры ждали его распоряжений. Некоторое время в голове Вилли не было никаких мыслей вообще, затем в его мозгу начала вырисовываться идея.

Если нельзя обойти укрепленный район обороны, если нет времени, чтобы сокрушить его мощным огнем, тогда остается только один выход. Как говорят пилоты-истребители, скорость – это жизнь. То же самое было вполне применимо и к наземной войне. Быстрый маневр мог послужить ключом к обороне противника, мог сорвать его планы и помочь захватить инициативу. Этот принцип лежал в основе германской военной доктрины.

Вилли посмотрел на командира 192-го батальона.

– Когда вы сможете начать атаку, подполковник?

– Через час. Может быть, через два, – пожал плечами Клаус. – Когда мы подойдем к реке, мне понадобится время, чтобы разобраться поротно, разведать территорию и проинструктировать офицеров. Кроме того, мне понадобится поддержка танков 4-го батальона.

– Нет, – качнул головой фон Силов и посмотрел на север. – Чем дольше мы провозимся, тем больше у поляков будет времени, чтобы окопаться. – Он повернулся к фон Ольдену и добавил: – Так что не тяните резину, подполковник. Атакуйте, обрушивайтесь на них всеми силами, пока они не закрепились на том берегу. Разворачивайтесь в боевые порядки на ходу, а я стану вводить в бой новые батальоны по мере того, как они будут подтягиваться. Вам ясно?