Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта - Владимир Корнилов

12 декабря Донецко-Криворожский обком коммунистов распространил инструкцию с предложением на местах в оккупированных немцами территориях края воссоздавать Советы и фабричные комитеты. Во всех городах началось брожение и митинги против петлюровской Директории. 17 декабря в Харькове состоялся митинг крестьян, которых пытались мобилизовать в украинскую армию. К ним присоединился и украинский батальон, находившийся в Харькове[1184].

Как это ни парадоксально, но подготовка к большевистскому наступлению на Харьков для освобождения его от немцев велась в тесном контакте с… немцами. Состояние германских войск после капитуляции Берлина уже можно было сравнить с разложением российской армии начала 1917 года, в немецких частях начали править Советы (недаром пропагандисты Донецкой республики долго готовили листовки на немецком языке), в Харькове и ряде городов Донбасса были даже зафиксированы случаи, когда немецкие солдаты участвовали в митингах совместно с рабочими. Ближе к концу декабря представители Временного правительства советской Украины подписали договор с Советом солдатских депутатов 1–го армейского корпуса германской армии в Харькове (мог ли предполагать холеный генерал Клаузиус, вступая в столицу ДКР, что будет представлять собой его вышколенная армия всего — то через полгода пребывания в этой объятой анархией стране!) о порядке эвакуации немецких войск. Большевики обязались беспрепятственно пропускать германских солдат через российскую территорию на запад с оружием в руках. При этом договором предусматривалась даже возможность задержки немецких войск на некоторых территориях по обоюдному согласию[1185].

В конце декабря Харьковский совет при полном попустительстве немцев фактически взял власть в городе в свои руки, даже не ожидая наступления советских войск из — за пределов зоны оккупации. Хваленому полковнику Болбочану нечего было противопоставить практически безоружным рабочим Харькова — настолько был низок авторитет центральной украинской власти в оккупированной Донецкой республике! Харьковцы за подписью Эпштейна и др. сообщили своим коллегам в ЦК КП(б) Украины: «1 января начинаем выступление. Сообщите ваши ресурсы и намерения. Немцы берутся задержать украинские войска, заняв совместно с нами вокзал. Действуйте решительно, напролом. Украинские войска очень ненадежны, пред смелостью отступают. Линия Лозовая — Екатеринослав в наших руках»[1186].

В этой ситуации Временное правительство Украины и Антонов — Овсеенко приняли решение начать спешное наступление 2 января. И уже на следующий день они были в Харькове! 3 января в 15.45 Реввоенсовет армии советской Украины, в который входил и Артем, рапортовали Вацетису: «Петлюровцы очистили Харьков. Советские украинские войска вступают в город». Одновременно по тому же сценарию и вновь — таки при поддержке немцев советские армии вошли в Изюм и Чугуев[1187].

Так «желто — блакитный» флаг гетманско — петлюровской Украины бесславно покинул Харьков и Донбасс. С тем, чтобы вторично появиться там лишь в 1941 году. По странному стечению обстоятельств — вновь вместе с немецкими оккупантами.

Артем, Межлаук, Квиринг, ряд других членов правительства и областного комитета ДКР вернулись в свою столицу. Лидеры Донецкой республики моментально развернули работу по воссозданию прежних структур власти. 4 января комендантом Харькова вновь был назначен Кин[1188].

Параллельно Артем и его коллеги занимались работой в составе советского правительства Украины. К примеру, подпись Артема стоит под решением Временного правительства Украины, принятого 6 января в Харькове, о том, что отныне советская Украина должна именоваться УССР — Украинской Социалистической Советской Республикой[1189].

При этом, как пишет В. Солдатенко, «Ф. Сергеев по сути не приступил к исполнению обязанностей члена правительства, не занимался организацией военно — революционных комитетов на местах, подготовкой украинских войск к активным боевым действиям… Ф. Сергеев вообще считал, что военной работой должно руководить не правительство, а военный отдел ЦК КП(б)У через местные партийные комитеты». Артем и Квиринг создали свою, донецко — криворожскую, оппозицию главе украинского правительства г. Пятакову, фактически взяв под контроль ЦК украинских коммунистов[1190].

Пятаков в сердцах жаловался Сталину, с которым Артем по старой «царицынской» дружбе контактировал напрямую, в обход украинского ЦК: «Артем всячески препятствует работе. Видимо, неверно понимает стремление центра… Если считаете наше существование лишним, скажите, так и сделаем, но допустить, чтобы Артем делал по — своему, опираясь на авторитет центра, не можем»[1191].

Артем же, несмотря на всевозможные жалобы и кляузы, целенаправленно работал по восстановлению органов Донецкой республики. В первые же дни его пребывания в Харькове в январе 1919 года Артем собрал вокруг себя весь костяк руководства ДКР — Межлаука, Ворошилова, Магидова, Рухимовича и др. 11 января Троцкий, жалуясь Ленину на Рухимовича, которого он не любил со времен Царицына, писал о «царицынской группировке», собравшейся в Харькове: «Рухимович не один, они цепко держатся друг за друга». Троцкий выступал за то, чтобы командующим армии назначить Артема, лишь бы не Ворошилова или Рухимовича («Рухимович — это псевдоним Ворошилова», — писал он)[1192].

8 января Артем добился отстранения Антонова — Овсеенко с поста главкома группы войск и назначения на эту должность военного министра ДКР Рухимовича (причем Антонов уверяет, что харьковцы отстраняли его за «украинский сепаратизм»). Однако это решение было оспорено Троцким, Пятаковым и Затонским, а затем отменено по распоряжению Ленина[1193].

Георгий Пятаков (автор карикатуры — В. Межлаук, подпись «Руки загребущие, глаза завидущие» сделана рукой К. Ворошилова)

В ответ представители ДКР Артем, Квиринг, Яковлев — Эпштейн обвинили Пятакова в склочничестве и предложили Ленину заменить его на Раковского, предупредив: «Только в этом случае кризис главы правительства не станет правительственным». К 16 января 1919 г. правительство советской Украины было в подавляющем большинстве представлено членами правительства ДКР: из восьми «министров» было пять донкривбассовцев — Артем, Квиринг, Магидов, Рухимович, Ворошилов. На заседании 16 января остальные трое (Пятаков, Затонский и Аверин) оказались в меньшинстве и не смогли препятствовать инициативе харьковцев по отстранению главы правительства Пятакова. Новым главой Временного правительства УССР был избран сам Артем. А Реввоенсовет советской Украины вообще составили одни представители ДКР — Рухимович, Ворошилов и Межлаук.

Но в это же время в Москве, учтя предыдущую просьбу Артема и К° о замене Пятакова на Раковского, приняли решение отправить последнего в Украину в качестве руководителя украинского правительства. 22 января тот появился в Харькове, а уже 24–го на скоротечном заседании правительства был официально назначен его главой[1194]. Таким образом, Артем пробыл номинальным председателем правительства УССР восемь дней. После же появления Раковского он окончательно утерял интерес к этой институции (28 января после реорганизации правительства в Совнарком УССР ему был дан пост наркома советской пропаганды[1195]), сосредоточившись со своими харьковскими коллегами на организационной работе по воссозданию рабочих органов Донецкой республики.

Тот факт, что сам Артем и его харьковские коллеги по ДКР не «похоронили» Донецкую республику по состоянию на начало 1919 года, бесспорен. Есть немало свидетельств того, что в январе — феврале в освобожденном Харькове, в котором Артем по возвращении «нашел положение дел существенно изменившимся по сравнению с тем, каким оно было» до его отъезда, лидеры Донецкой республики занимались рутинной работой по реорганизации и возобновлению нормальной деятельности разрушенных за год оккупации органов власти ДКР. Сейчас сложно судить, в какой форме Артем и его команда видели дальнейшее функционирование своей республики — в первоначально задуманном виде субъекта общероссийской федерации с прямым подчинением столице России или же в виде автономного субъекта освобождаемой от немцев советской Украины.

Скорее всего, лидеры ДКР вынуждены были остановиться на втором варианте. Причин этому несколько. Во — первых, никто не отменял постановления ЦК РКП(6) о том, чтобы считать Донецко-Криворожский бассейн автономной частью Украины, а дисциплина внутри Компартии к тому времени значительно ужесточилась. Во — вторых, за период оккупации термин «Украина» начали использовать практически ко всей оккупированной территории, включая и Донкривбасс. В-третьих, соответствующие московские договоренности требовали от большевиков ДКР на автономных началах работать в структурах КП(б)У — хотя бы из «дипломатических соображений», хотя бы до конца войны. Именно поэтому практически все руководство Донецкой республики, прибывшее в свою столицу, оказалось в правительстве советской Украины. В-четвертых (и это немаловажный фактор), «самостийнические» тенденции внутри зарождавшейся Компартии Украины были официально преодолены, и, не без помощи лидеров ДКР, непреложным тезисом для всех стало обязательное условие — объединение Украины с Россией. Не считаться со всеми этими обстоятельствами Артем и его люди не могли.