100 великих загадок Африки - Николай Непомнящий

Барабаны – это как бы междугородные звонки по телефонной системе африканцев. Барабаны дают им возможность делать множество «местных звонков». Но существуют и другие способы передачи новостей на короткие расстояния.

Народ сунквалла, живущий на холмах вдоль нигерийско-камерунской границы, использует для этого рога крупных антилоп или буйволов, а иногда и бивни слонов. И эти инструменты тоже сделаны таким образом, чтобы могли издавать два тона. Два или три человека, «говорящих» с помощью рога и стоящих довольно близко друг от друга, могут одновременно передавать сообщения с одного края долины на другой. Они работают на звуках разной тональности или волнах разной длины, так что слушатели без труда распознают нужное им сообщение.

Френк Хайвс, этот знаменитый районный комиссар в Нигерии, спросил однажды своего переводчика, что означало услышанное им сообщение, переданное с помощью рога. Вот диалог, который привел этот переводчик:

– Почему вы не прислали нам сегодня никакого «мяса»? Мы голодны.

– Извините, но никто не умер.

Барабаны в Африке используют для передачи информации не только упомянутые мною племена. Охотник, который провел много лет во Французском Конго, рассказывал мне, что он шел через район, опустошенный сонной болезнью и оставленный населявшими его племенами. Он услышал слабый барабанный бой – удары палок о пустое дерево. Повернувшись к своему оруженосцу, он сказал: «Кажется, ты говорил мне, что здесь нет людей?»

Туземец улыбнулся. «Сокомату», – ответил он. Они зашагали в сторону, откуда несся звук, и там охотник увидел «сокомату» – шимпанзе, с довольным видом барабанившего по бревну. «Том… том… бум… та-ра-ра… бум!» Неудивительно, что белый человек не может сделать и шага по африканским джунглям без того, чтобы каждый его шаг не опережала новость о его передвижении. Где-то сегодня ночью бесчисленные дикари выбивают этот старый, старый ритм. Приходит еле слышный ответ. Иногда он настолько еле слышен, что белый человек различает его как обрывки едва уловимой слухом, но хорошо знакомой мелодии.

Белый человек только слышит, и это все. «Бум… та… ра… ра…бум!» А Африка слышит и понимает.

Язык свиста, пришедший из древности

В 1935 г. в Париже из министерства иностранных дел в Генеральный штаб переслали служебную записку, полученную из Французской Западной Африки. В ней губернатор колонии сообщал об удивительном феномене. Оказывается, племена гурунси-нанкансе, кочующие в саваннах Западного Судана, кроме обычного языка, пользуются еще языком свиста, на котором не только передают сообщения на расстояние в несколько километров, но даже ведут долгие переговоры и при этом прекрасно понимают друг друга. Если же погода портится, а вместе с ней портится и «проводимость среды», они вместо собственного свиста используют «ува», странную флейту, издающую резкие звуки. Губернатор считал, что военным следует присмотреться к этому феномену и, возможно, ввести во французской армии «тайный язык», дабы с его помощью открыто передавать секретные сообщения, непонятные непосвященным.

Должно быть, во французском Генеральном штабе записку просто смахнули в мусорную корзину: какой еще тайный язык свиста, они там в глуши, среди первобытных племен совсем с ума посходили!

Но то-то подивились бы эти штабисты, если бы узнали, что во французской армии всегда служило хоть сколько-то человек, хорошо владеющих языком свиста. Например, небезызвестный Шарль де Бац сеньор д’Артаньян. Ведь там, на склонах Французских Пиренеев, где он родился, язык свиста издавна был в ходу. Так что лейтенант королевских мушкетеров вполне мог владеть им.

Канарец, владеющий языком свиста

И конечно, в Генштабе и предположить не могли, что через каких-нибудь шесть-семь лет, когда немецкие войска оккупируют большую часть страны, язык свиста будет помогать маки, французским партизанам, бить захватчиков.

Как это ни странно, но язык свиста – не такое уж редкое явление на земном шаре. Сегодня установлено, что на нем пересвистываются не только в африканских саваннах и на склонах Пиренеев, но и в Непале, и в Мексике. Знаком он и в Кашмире – «народу долгожителей» хунза. И все эти свисты имеют столь долгую историю, что установить, когда же именно они появились невозможно. Вот, скажем, на северо-востоке Малой Азии в Восточно-Понтийских горах находится турецкая деревушка Кушкей. Уже название говорит само за себя: тюркское «куш» означает «птица», а «кей» – «песня», «мелодия». Из поколения в поколение передается здесь язык свиста, и никто не может сказать, когда «засвистали» впервые. Даже старики, когда им задают этот вопрос, смотрят куда-то вдаль и безнадежно машут рукой: дескать, от начала времен!

Насчет «начала времен» сказать трудно, но то, что в этих краях сообщались таким образом еще две с половиной тысячи лет назад, свидетельствует античный автор.

В «Анабасисе» Ксенофонта, повествующем о событиях 401 г. до н. э., упоминаются племена горцев-моссиников, живущих в деревянных «городках» или «башнях» и общающихся между собой какими-то сигнальными криками или свистом. И хотя эти «городки» находились порою на расстоянии 80 стадий и даже больше, люди хорошо понимали друг друга. А между тем в древнегреческом стадии – от 157 до 185 метров. То есть по самым скромным подсчетам 80 стадий – 12 километров 560 метров! Ясно, что на таком расстоянии общаться можно только свистом. Ксенофонт, один из руководителей войска, видел все собственными глазами. А жили тогда моссиники именно там, где теперь находится деревенька Кушкей.

Но ведь кушкейцы свистят на турецком языке, а ни о каких турках за четыре века до нашей эры здесь и не слышали! Турки-сельджуки заняли эту часть Малой Азии только в XIII в.

Да, приходили народы, вытесняли аборигенное население, потом их изгоняли новые завоеватели, менялись языки, но «техника» свиста оставалась, она просто накладывалась на новый язык, точно так же, как это происходило с письмом: латиница, на которой были написаны указы Цезаря, спустя века прекрасно подошла и к указам первого президента Турецкой республики Ататюрка. Вероятно, и кушкейцы во многом повторяют технику свиста далеких персидских племен, хотя, надо признать, 80 стадий их свист уже «не берет», от силы – четыре километра.

Из всех языков свиста более других «на виду», более изучен да и просто более интересен тот, на котором свистят жители Гомера, одного из Канарских островов. Его «популярности», конечно, способствует то, что на нем свистят по-испански, а этот язык европейским ученым известен куда лучше, чем турецкий, непальский или какой-нибудь диалект индейцев с Юкатана.