Неукротимый огонь - Сьюзен Льюис

– Говори! – приказала Рианон.

– Я попыталась, – возразила Галина. – Ты не захотела слушать.

– Не захотела, потому что ты лжешь! – не сдавалась Рианон. – Ни на одну из этих гадостей он не способен, тебе это известно лучше всех. Ну, чего ради ты хочешь меня убедить, что Макс много лет систематически избивал тебя, насиловал и мучил, когда на самом деле он думал только об одном: как защитить тебя от тебя самой?

Галина сочувственно улыбнулась:

– Я не виню тебя за то, что ты потеряла голову от него. Макс способен околдовать любую женщину, стоит ему захотеть. А я и это в нем люблю. Я в нем все люблю.

– Тогда зачем ты так с ним поступаешь?

– Никак я с ним не поступаю. Только стараюсь убедить тебя, что он не таков, каким ты его видишь.

Рианон обхватила голову руками, собрав все силы, чтобы погасить пламя ярости, разгорающееся внутри. Лишь через несколько секунд она овладела собой до такой степени, чтобы говорить.

– Галина, это невероятно жестокий способ удержать его, – выговорила она сквозь зубы. – Макс не заслужил такого, и я действительно не буду больше тебя слушать. Убирайся. Я не несу за тебя ответственности. Я была бы счастлива, если бы не нес и Макс. Увы, он считает, что отвечает за тебя, и до тех пор, пока он так считает, тебе нечего меня бояться. Но позволь сказать тебе: если я узнаю, что ты произнесла публично хоть слово из того, что говорила мне здесь, я приду к тебе, Галина, и тем же самым ножом, которым ты ударила его в спину, отрежу твой поганый язык, прошу запомнить, лгунья. Ты меня слышала? И ты меня поняла? Я знаю, ты не всегда можешь от чего-то удержаться, но эта ложь тебе с рук не сойдет.

Галина поднялась на ноги. В ее глазах блестели слезы, на лице выступили красные пятна.

– Извини, – прошептала она. – Я не знаю, как заставить тебя поверить.

– Зачем это тебе, если я все равно никогда его не увижу? – грубо выкрикнула Рианон. – Зачем, когда между мной и Максом все кончено?

Галина опустила голову и тихо сказала:

– Я подумала, ты должна знать.

Рианон прошла к входной двери, распахнула ее и сказала:

– Подумала ты, Галина, вот что. Ты подумала, что придешь сюда и любым способом сделаешь так, чтобы я не захотела, не смогла увести от тебя Макса. Хорошо, теперь ты знаешь, что я и не собиралась, но надо бы тебе понять еще кое-что. Между мной и Максом стоишь не ты, а его совесть. Он честный человек и не хочет строить собственное счастье на несчастье другого. Особенно на несчастье человека, который зависит от него, а ты утверждаешь, что зависишь. Но я – не Макс. Галина, я вижу тебя насквозь, и скажу честно, мне наплевать, что с тобой случится, – после того, что ты мне сейчас наговорила. И я бы, наверное, попыталась увести его от тебя немедленно, если бы это не было так мучительно для него.

Когда Галина застегивала пальто, слеза покатилась по ее щеке. Она прошла мимо Рианон, спустилась по ступенькам и оказалась на улице. На тротуаре остановилась и подождала, пока дверь за ней захлопнется. Потом, размазав слезы по щекам, достала из сумки парик и темные очки, надела их и пошла. Она добилась полного успеха.

Глава 26

Четыре дня спустя двенадцатиместный самолетик приземлился на импровизированную взлетно-посадочную полосу в Перлатонге. На борту находились компания бельгийцев, парочка гомосексуалистов из Швеции и Рианон. Самолет поднялся воздух в парке Крюгера меньше часа назад. Солнце стояло еще высоко. Именно в это время суток саванна особенно красива.

При виде этого простора душа Рианон запела, она почувствовала такое облегчение, что защипало в глазах.

С тех пор как в воскресенье Галина покинула ее дом, Рианон много плакала, плакала часами и мучила себя вопросами: не напрасно ли она так обошлась с Галиной? Не надо ли было выслушать Галину и, может быть, постараться ей помочь, вместо того чтобы отвергать все, что та говорила, а потом вышвыривать ее? Нет-нет, Рианон ни на секунду не усомнилась в том, что Галина лгала, просто было стыдно за то, что она отказалась снизойти к женщине, которая выстрадала так много, в том числе по ее вине.

В понедельник за вещами Макса явился шофер. Рианон ни о чем не спросила его, хотя очень надеялась на какую-нибудь весточку. Но записки не было. Рианон обиделась, рассердилась и была уже почти готова согласиться, что Галина говорила правду: Макс не таков, каким она, Рианон, его видит. Но вскоре гнев утих, она поняла, что записка от Макса только усилила бы ее боль и тоску, ведь в глубине души оба знали, что между ними все кончено.

– Хотела бы я с этим смириться, – говорила она Лиззи несколько позже, когда подруги остались в коттедже вдвоем. – Я пытаюсь всматриваться в будущее, хочу услышать, что подскажет интуиция. Что станет со мной? – Ее губы скривились в насмешливой улыбке. – Это безумие, знаю! – Рианон тяжело вздохнула, поправила подушки за спиной и подтянула колени к подбородку. – Давай не будем больше о нем. Я и так уже свихнулась от одних мыслей.

Лучи предвечернего солнца лились через открытую дверь и падали на загорелое лицо Лиззи. В ее распущенных светлых волосах застряли опилки, униформа цвета хаки была мятой и грязной. Рианон даже не ожидала, что ее подруга здесь будет выглядеть настолько на своем месте.

– Знаешь, что я думаю? – сказала Лиззи. – Тебе надо не пытаться предугадать будущее, а заниматься настоящим. Если вам суждено быть вместе, вы будете вместе, а если ты будешь сыпать соль на раны, ничто не изменится. У Господа Бога свои тайны, в которые Он тебя не посвятит. Понимаю, со стороны легко судить, но разве я не права?

Рианон с улыбкой взяла Лиззи за руку и сказала:

– Ты замечательно выглядишь. У меня нет слов.

Лиззи рассмеялась и обняла ее.

– И не надо слов, я сама знаю. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить все это, журналистов и прочее, а меня рядом не было.

– Значит, я прошла боевое крещение. – Рианон скорчила рожу. – Кое-что пережила без Лиззи. – Она расхохоталась. – В общем, одну передачу зарубили, черт знает сколько еще зарубят, но я прорвусь. А если дела будут совсем плохи, я сделаю то же самое, что сделала сейчас, – прилечу сюда.

– Так и будет, – решительно подтвердила Лиззи. – А теперь я тебя оставлю. Переодевайся к ужину. И не забудь: за тобой должен зайти кто-нибудь из ребят и отвести в бому. Никогда не ходи одна, после того как стемнеет, а если что-нибудь понадобится…

– … зажги фонарь и жди, пока кто-нибудь заметит свет и подойдет к тебе, – закончила вместе с ней Рианон.

– Хорошо бы у всех моих студентов была такая же отличная память! – Лиззи засмеялась.

– Вопрос, пока ты не ушла: что такое бома?

– Что-то типа огражденного ресторана. На ужин у нас мозамбикские креветки или стейк по-австралийски. Недели три назад Дуг наткнулся в Кейптауне на потрясающее вино. Так что сегодня устроим небольшое торжество.