Сумма теологии. Том XII - Фома Аквинский

Ответ на возражение 1. Покаяние восстанавливает добродетели точно так же, как оно обусловливает благодать, о чем уже было сказано (86, 1). Затем, оно является причиной благодати постольку, поскольку оно является таинством, тогда как в той мере, в какой оно – добродетель, оно скорее является следствием благодати. Таким образом, из этого следует не то, что причиной всех остальных добродетелей является покаяние как добродетель, а то, что навык к покаянию, равно как и навыки к другим добродетелям, обусловливается таинством покаяния.

Ответ на возражение 2. В таинстве покаяния человеческие акты занимают место материи, тогда как формальная сила этого таинства зиждется на власти ключей. Следовательно, власть ключей обусловливает благодать и добродетель хотя и действенно, но инструментально, а первый акт кающегося, то есть раскаяние, выступает в качестве конечного расположения к получению благодати, в то время как последующие акты покаяния проистекают из благодати и уже наличествующих добродетелей.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (86, 5), иногда после первого акта покаяния, раскаяния, сохраняются некоторые остатки греха, а именно обусловленные предшествующими грехами расположения, которые затрудняют кающимся исполнение дел добродетели. Однако в том, что касается самой склонности к любви и другим добродетелям, кающийся исполняет дела добродетели непринужденно и с удовольствием (а между тем и добродетельный может акцидентно испытывать трудности при исполнении акта добродетели из-за сонливости или некоторого телесного недомогания).

Раздел 2. ВОССТАЕТ ЛИ ЧЕЛОВЕК ПОСЛЕ ПОКАЯНИЯ С РАВНОЙ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что после покаяния человек восстает с равной добродетелью. Ведь сказал же апостол, что «любящим Бога… все содействует ко благу» (Рим. 8:28), комментируя каковые слова Августин говорит, что «воистину, если кто-либо из таких заблудится или собьется с пути, то Бог сделает все, что содействует к его благу». Но это не было бы поистине так, если бы он восставал с меньшей добродетелью. Следовательно, похоже, что кающийся никогда не восстает с меньшей добродетелью.

Возражение 2. Далее, Амвросий сказал, что «покаяние есть доброе дело, поскольку оно возвращает все поврежденное в состояние совершенства». Но это не было бы поистине так, если бы добродетели не восстанавливались в равной мере. Следовательно, покаяние всегда восстанавливает равную добродетель.

Возражение 3. Далее, глосса на слова [Писания]: «И был вечер, и было утро – день один» (Быт. 1:5), говорит: «Вечерний свет – это тот, от которого мы отпадаем, утренний свет – это тот, к которому мы восстаем». Но утренний свет превосходит вечерний. Следовательно, человек восстает с большей благодатью и любовью, чем какие у него были прежде, что подтверждается следующими словами апостола: «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5:20).

Этому противоречит следующее: любовь подвизающихся или совершенных превосходней любви начинающих. Но иногда человек отпадает от любви подвизающихся и восстает к любви начинающих. Следовательно, человек всегда восстает с меньшей добродетелью.

Отвечаю: мы уже говорили (1) о том, что движение свободной воли при оправдании нечестивых является конечным расположением к благодати, и потому всевание благодати, как было показано во второй части (ИИ-И, 113, 7), по времени совпадает с вышеупомянутым движением свободной воли, каковое движение, как уже было сказано (86, 2), содержит в себе акт покаяния. Затем, очевидно, что формы, которые могут быть больше или меньше, возрастают или умаляются сообразно различию расположений своего субъекта, о чем было сказано во второй части (II-И, 52, 1; II-И, 66, 1). Следовательно, при покаянии кающийся получает большую или меньшую благодать в зависимости от степени возрастания или умаления движения свободной воли. Однако величина движения кающегося в одних случаях может быть соразмерна большей благодати, чем та, от которой он отпал вследствие греха, в других – равной благодати, а в третьих – меньшей. Поэтому кающийся иногда восстает с большей благодатью, чем та, которую он имел прежде, иногда – с равной, а иногда – с меньшей, и то же самое можно сказать о проистекающих из благодати добродетелях.

Ответ на возражение 1. Сам факт отпадения от любви к Богу посредством греха содействует ко благу не всех любящих Бога, что очевидно в случае тех, которые отпадают и не восстают или восстают и, тем не менее, отпадают вновь, но – только ко благу «призванных по Его изволению», то есть предопределенных, которые, сколь бы часто они ни отпадали, в конце концов, непременно восстают. Так что последующее их отпадению благо состоит не в том, что они всегда восстают с большею благодатью, а в том, что они восстают с более постоянной благодатью, но не со стороны самой благодати (поскольку большая благодать более постоянна), а со стороны человека (ведь он тем более устойчив в благодати, чем более осмотрителен он и смирен). Поэтому та же самая глосса добавляет, что «их отпадение содействует ко благу потому, что они восстают более смиренными и просвещенными».

Ответ на возражение 2. Само по себе покаяние способно возвратить все поврежденное в состояние совершенства и даже подвигнуть человека к более возвышенному состоянию, однако этому подчас препятствует сам человек, движение которого к Богу и отвращение от греха является слишком вялым (что подобно тому, как взрослым при крещении сообщается большая или меньшая благодать сообразно тому, насколько хорошо они себя подготовили).

Ответ на возражение 3. Сопоставление двух благодатей с вечерним и утренним светом основано на подобии порядка, поскольку ночная тьма приходит на смену вечернему свету, а свет дня – свету утра, а не на подобии большего или меньшего количества. Кроме того, эти слова апостола сказаны о благодати Христа, которая изобильней любого количества человеческих грехов. Но из этого вовсе не следует, что с количественной точки зрения изобилие получаемой благодати по навыку непременно должно быть адекватным изобилию грехов. О большем изобилии благодати можно говорить разве что со стороны самого понятия благодати, поскольку тот, кто больше грешит, удостаивается прощения посредством большего количества «благодатной» милости. Впрочем, подчас в том, в ком изобилует грех, изобилует и скорбь, по причине чего он получает и более изобильный навык к благодати и добродетели, как это имело место в случае с Магдалиной.

Что же касается аргумента, приведенного в качестве опровержения, то нужно ответить, что в одном и том же человеке благодать подвизающегося превосходит благодать начинающего, однако в случае разных людей это не всегда так, поскольку иной может начать с благодатью большей, чем та, которой другой обладает в состоянии подвизающегося; так, Григорий говорит, что «все знали, какую великую благодать получил от самого своего начала отрок Бенедикт»[268].

Раздел 3. ВОССТАНАВЛИВАЕТ ЛИ ПОКАЯНИЕ КАЮЩЕГОСЯ В ЕГО ПРЕЖНЕМ ДОСТОИНСТВЕ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что покаяние не восстанавливает человека в его прежнем достоинстве. Так, глосса на слова [Писания]: «Дева Израиля повержена» (Ам. 5:2), замечает: «Сказано не то, что она не может встать, а то, что дева Израиля не встает; так и однажды заблудившаяся овца, хотя пастух и возвращает ее на раменах своих, уже не имеет той славы, какая была у нее незаблудившейся». Следовательно, покаяние не восстанавливает человека в его прежнем достоинстве.

Возражение 2. Далее, Иероним говорит: «Если кто не сможет сохранить достоинство священного порядка, тот пусть довольствуется спасением души, ибо восстановить прежнюю степень весьма затруднительно». Кроме того, по словам папы Иннокентия I, «правила Никейского собора исключают кающихся даже из самых низких духовных порядков». Следовательно, покаяние не восстанавливает человека в его прежнем достоинстве.

Возражение 3. Далее, до согрешения человек может восходить к высшим священным порядкам. Но кающемуся после согрешения это запрещено, в связи с чем читаем: «Левиты, которые удалились от Меня, … не будут приближены ко Мне, чтобы священнодействовать» (Иез. 44:10, 13); и еще, согласно «Декреталиям», Леридский собор постановил: «Если служащие святому алтарю внезапно впадут в некоторую прискорбную слабость плоти, а после по милости Божией совершат надлежащее покаяние, то пусть вернутся к своим обязанностям, но так, чтобы в дальнейшем не продвигаться». Следовательно, покаяние не восстанавливает человека в его прежнем достоинстве.