Омут памяти - Александр Яковлев

И еще один эпизод. Я уже работал послом в Канаде, а Устинов был министром обороны. Как-то один из наших дипломатов познакомился, будучи на хоккее в Торонто, с человеком, назвавшимся Сапрыкиным. Он рассказал о себе следующее.

Отечественная война. В одном из боев он был тяжело ранен и оказался в плену. Госпиталь был расположен в западной части Германии. Так получилось, что Сапрыкину попалась наша газета, в которой говорилось о его героическом подвиге, о том, что он погиб, ему присвоено звание Героя Советского Союза, что его именем названа школа в его родном селе. Сапрыкин побоялся возвращаться, до него доходили разговоры о преследовании военнопленных. Испугался и за родственников. Подумывал о встрече с кем-то из работников посольства. На хоккее с участием советской команды расслабился, услышал русскую речь и решился подойти.

Конечно, мимо этой информации пройти было нельзя. Я попросил резидентуру посольства тщательно все проверить. Побывали у него в гостях, увидели, что он собирает литературу о войне, покупает мемуары, воспоминания. Все оказалось правдой. Да, числится погибшим. Кто-то из участников боя видел его бездыханным.

Я направил телеграмму в Москву. Предложил организовать вручение Золотой Звезды Героя в Торонто, сделать из этого факта серьезное политическое и нравственное событие. МИД и КГБ согласились. Доложили Устинову.

— Среди пленных героев не бывает. Ответьте, что Сапрыкин попал в списки награжденных ошибочно, — заявил Устинов.

Вот так, в привычном советском стиле и оскорбили человека, вместо того чтобы поклониться ему в ноги. Сапрыкину мы не сказали, что его лишили звания Героя. Так и умер человек, не дождавшись с Родины благодарной весточки.

Андропов и Устинов нашли общий язык, были основной опорой власти Брежнева, хотя затаенные мечты были разными. Оба они сыграли решающую роль при назначении Горбачева секретарем ЦК. У них были на то основания. Молод, образован, энергичен.

Сам Горбачев утверждает иное.

"Особенно много невероятного придумано в попытках объяснить, как удалось человеку из народа возглавить государство, пройти все ступени иерархии, — пишет он в своих воспоминаниях. — Тут фантазия некоторых авторов не знает удержу. Разрабатывая тему "покровителей", утверждают, якобы наша семья по линии Раисы Максимовны связана родственными узами с Громыко, Сусловым, знатными учеными и т. д. Все это досужие выдумки. Мы сами сотворили свою судьбу, стали теми, кем стали, сполна воспользовавшись возможностями, открытыми страной перед гражданами".

Ох уж этот штамп "человек из народа". Что сие означает? Народ — это что? Пушкин, самый великий из россиян, — не из народа? А вот Сталин, Брежнев, Хрущев откель взялись? Сами сотворили свою судьбу?

В сентябре 1978 года, направляясь в Баку, Брежнев, сопровождаемый Черненко, сделал остановку на железнодорожной станции Минеральные Воды. Их встречали Андропов и Горбачев. Это была историческая встреча. На северокавказской железнодорожной станции сошлись четыре генсека — действующий и будущие.

Вопрос о переводе Горбачева в Москву был практически предрешен.

В своих мемуарах Михаил Сергеевич лирически описывает эту встречу — и горы, и звезды, и теплую звездную ночь и прочее. "Об этой встрече много потом писали, и вокруг нее изрядно нагромождено всяких домыслов… Пленум ЦК КПСС открылся в 10 часов… Начали с организационных вопросов. Первым Брежнев предложил избрать секретаря ЦК по сельскому хозяйству. Назвал мою фамилию, сказал обо мне несколько слов. Я встал. Вопросов не было. Проголосовали единогласно, спокойно, без эмоций… Когда пленум завершил работу, вернулся в гостиницу. Меня ждали: "В вашем распоряжении "ЗИЛ", телефон ВЧ уже поставлен в номер. У вас будет дежурить офицер — все поручения через него…" Я воочию убедился в том, как четко работают службы КГБ и Управление делами ЦК КПСС".

Да, службы КГБ работали четко и для "человека из народа", и с самим народом. Знаю это по себе. Как только Горбачев подписал указ о моем освобождении от работы в Кремле, машину отобрали сразу же, а освободить дачу велели к 11 часам утра следующего дня.

Размышляя о фигуре Андропова, хочу затронуть и проблему, которая особенно болезненна для меня, — проблему национализма. У меня сложилось впечатление, что Андропов видел опасность великодержавного шовинизма, но особенно местного национализма. Не жаловал национализм и Брежнев. Однажды в Завидово он в сердцах сказал, что "собрал бы всех националистов и утопил бы в море".

Время от времени мы, в отделе пропаганды, собирали письма на эту тему и направляли их руководству партии. Особо взрывной характер националистические настроения и действия получили в Узбекистане. Еще в апреле 1969 года группы молодежи трижды учиняли на улицах хулиганские действия в отношении русских женщин. С криком "Бей и раздевай догола!" они наносили побои, срывали с них одежду. Я доложил об этом секретарям ЦК. Приведу отдельные выдержки:

"№ 73069 — Казаков (г. Ташкент): "Мне сейчас не верится, что я видел в действительности на ул. Навои… На днях мне встретились такие призывы: Русские свиньи!!! Долой русских!"

№ 114794 — Свежевский (г. Самарканд-2): "Местное население, и прежде всего молодежь, проявляет неприязненное отношение к людям других национальностей, особенно к русским. В магазинах, парках и на транспорте их обзывают всякими оскорбительными словами".

№ 77690 — Богунков (г. Ташкент): "Местные националы распространяют слух, что все продукты забирает Москва, если бы не было русских, то у них бы всего вдоволь хватало… 4 апреля 1969 года на остановке автобуса возле дома отдыха Кибрай группа молодежи-узбеков (чел. 15) раздевала догола русских женщин и глумилась над ними. Они раздели пожилую женщину Тарасову П. И. догола, и только вмешательство отдыхающих предотвратило глумление".

"12 апреля после футбольного матча между "Пахтакором" и "Торпедо" (Москва), в котором победили пахтакоровцы, группы молодежи-узбеков по 100–200 чел. стали срывать юбки и трусы с русских девушек и женщин и насиловать их, а мужчин, пытающихся защитить своих жен, зверски избивали. Милиция отворачивается и как будто ничего не видит… Местные органы пока "не замечают" ничего необычного в этом и мер по пресечению не принимают".

№ 77493 — Сазонов (г. Ташкент): "Мы пишем вам из Ташкента, где русским людям совершенно невозможно жить и трудиться. Узбеки распоясались до того, что русским невозможно сказать против слово — избивают, никаких законов для них не существует. Грозят Китаем и кричат: Убирайтесь вон!.. Обращение в правительство Узбекистана нам ничего не дало, сотни писем и жалоб на произвол остаются без ответа…"