Избранные труды. Норвежское общество - Арон Яковлевич Гуревич

на дочери ярла Хакона и сделался одним из наиболее могущественных людей в Норвегии при конунгах Олаве Харальдссоне, Магнусе Добром и Харальде Сигурдарсоне. Последнему удалось избавиться от него посредством убийства. Но и в более позднее время, в 30-е годы XII в., владельцы усадьбы Gimsar продолжали играть видную роль в политической жизни Трандхейма197.

Другим примером длительного сохранения трандхеймскими «могучими бондами» своего влияния может служить семья обладателей усадьбы Egg. Выше был назван Транд haka, живший в этом дворе при Хаконе Добром. В «Саге об Олаве Святом» мы встречаем имя Ольвира из Egg, могучего и родовитого бонда, который, подобно своему предку, руководил пирами и жертвоприношениями в главном языческом капище Мэрин (ибо принятие бондами Трандхейма христианства при Олаве Трюггвасоне было скорее показным и вынужденным, — в недалеком будущем они возвратились к прежней вере). По приказу конунга Олава Харальдссона Ольвир был убит, а вес имущество его конфисковано198. Затем конунг выдал его вдову (тоже родовитую женщину) за своего лен-дрмана Кальва Арнисона, происходившего из знатного рода Арнмед-лингов; к нему перешла и усадьба Ольвира’99. Этот новый владелец Egg при содействии конунга Олава сделался крупным трандхеймским хёв-дингом, но впоследствии боролся против конунга Олава и нанес ему смертельный удар в сражении при Стикластадире200. Вражда его с сыном Олава конунгом Магнусом Добрым вынудила Кальва бежать за пределы Норвегии201. Он возвратился в страну уже при конунге Харальде Сигурдарсоне, но тот поспешил отделаться от него, послав на верную смерть во время войны против датчан202.

Некоторые косвенные указания относительно «могучих бондов» Трандхейма, как мне кажется, можно почерпнуть из рассказов «королевских саг» о первом появлении в этом районе конунга Олава Хараль-дссона. Он прибыл в Норвегию после викингских походов и при поддержке сородичей, правивших в Уппланде, сумел добиться признания своих прав. После этого он отправился на север, в Трандхейм. Согласно так называемой большой «Саге об Олаве Святом» Снорри Стурлусона, он появился здесь впервые в Оркедале, где созвал бондов на тинг и потребовал, чтобы они подчинились ему. «Многие люди охотно оказали ему поддержку, но некоторые возражали, а иные бежали прочь». Далее в саге сказано, что Олав потребовал предоставить ему в Оркедале корабли (ибо он пришел с юга по суше — через Гудбрандсдаль и Опдаль) и, получив от бондов в свое распоряжение пять кораблей с экипажем, двинулся далее по Трандхеймсфьорду203. Однако военные силы, представленные Олаву бондами, были сравнительно невелики, и значительная часть населения выступила против него. Дело не дошло до вооруженного столкновения, по словам Снорри, потому, что бонды, войско которых насчитывало более 840 человек, не знали, кто бы мог их возглавить. Между тем среди них были хёвдинги; так, для переговоров с конунгом о мире из их войска явились 12 наиболее известных (agætastir) бондов. Очевидно, в среде хёвдингов не было единодушия: в то время как Эйнар Потрясатель тетивы был настроен по отношению к Олаву враждебно, некоторые другие предводители бондов были расположены в пользу конунга. В результате бонды подчинились конунгу Олаву и устроили для него пиры. В конце этого рассказа сообщается, что у Олава было три длинных корабля (с 20 парами весел каждый), один — Гуннара из Gelmin, другой — Лодина из Viggja (Vigg) и третий из Angrar. «Эта усадьба (Angrar) принадлежала прежде ярлу Хакону, а управлял ею ар-ман, по имени Бард Белый»204.

Приведенные здесь имена в «Саге об Олаве Святом» более не встречаются. Однако позволительно сделать некоторые умозаключения. Все три названные в саге усадьбы расположены в одном и том же районе побережья Трандхеймс-фьорда, в пределах Оркедаля. Одна из них — Angrar — принадлежала ярлу Хакону Эйрикссону, который правил Норвегией до прибытия в нее Олава, после чего ему пришлось уступить последнему власть и уехать в Англию. Но относительно двух других усадеб этого не сказано, напротив, названы имена людей, которые ими владели. Возникает предположение, что Гуннар из Gelmin и Лодин из Vigg и принадлежали к числу тех бондов, которые, как уже отмечалось, оказали Олаву поддержку, когда он впервые пришел в Оркедаль. В этой связи интересно отметить, что в «Саге о Магнусе Голоногом», повествующей о событиях на рубеже XI и XII вв., упоминается трандхеймский лендрман Сигурд ullstrengr, сын Лодина Viggjarskalla, т.е. Лысого из Viggjar205. Не вижу основания для сомнений в том, что Сигурд был сыном того самого Лодина, который выставил длинный корабль на службу Олаву Харальдссону. Возникает предположение, что Лодин и Гуннар были богатыми бондами (только очень богатые люди могли владеть кораблями с 20 парами весел), поддержавшими Олава в его попытке утвердиться в Трандхейме и предоставившими ему вооруженную поддержку. Это, кстати, объясняет и наличие разногласий в войске бондов, которые выступили было против конунга Олава, относительно того, кто будет ими командовать: часть их хёвдингов уже перешла на его сторону. Естественно, что Олав должен был наградить таких людей за оказанную ему важную услугу и возвысить их, и мы видим, что сын Лодина был лендрманом206. О том, что могущественные бонды играли в Трандхейме в первой половине XI в. большую роль, свидетельствует и предъявленное им противником Олава Харальдссона конунгом Кнутом Датским, на сторону которого бонды в ту пору перешли, требование дать ему заложников наряду с представителями знати207.

Упоминания некоторых усадеб Трёндалага, фигурирующих в сагах в связи с событиями X и XI вв. (Meôalhiis, Grÿtingr, Ljoxa. Gimsar), встречаются и в «Саге о Сверрире», т.е. в рассказе о внутренней борьбе в Норвегии в конце XII — начале XIII в., причем владельцы этих дворов в отдельных случаях явно играли заметную роль в гражданских войнах. Таким образом, налицо устойчивая преемственность местного влияния этих «могучих бондов» на протяжении ряда поколений.

Могущественные бонды, возглавлявшие население отдельных местностей, существовали, разумеется, не в одном только Трандхейме, хотя здесь они были особенно сильны, а власть их более устойчива, чем в других районах страны208. Имеются сведения о подобных же предводителях бондов и в соседнем с Трандхеймом Мэри. Олав Харальдссон, вынужденный бежать из Норвегии, получил помощь от бондов, живших в долине Validait* (в Суннмэри). Главный двор в этой долине назывался Mœrin, и жил в нем бонд по имени Бруси. О нем в саге сказано: «...он был предводителем в долине»209. При поездке из Мэри в Хедемарк Олава сопровождали Бруси с сотней бондов. Вряд ли случайным совпадением является то, что усадьба Бруси называлась так же, как и вся область — Mœrin, и как главный языческий храм в