Дорогой интриг - Юлия Цыпленкова

Как думаете, король опять его простит ради своей фаворитки? Если так, то я уеду, клянусь всеми богами, что ни минуты не задержусь под одним кровом с мошенником, лгуном и насильником.

Мгновенно покраснев, я поняла, что утром мне упоминание действа, едва не свершившегося надо мной, дается намного сложней.

– Успокойтесь и не забегайте вперед, – ответил его сиятельство. – Да и не настолько уж государь дорожит графиней, чтобы смотреть сквозь пальцы на темные делишки главы ее рода. Дело…

Дядюшка осекся. Он обернулся, но прислуги рядом с нами не было, однако граф сначала прикрыл дверь в спальню, где еще находилась Тальма, после вернулся за стол и понизил голос:

– Мы почти до утра разговаривали с Элькосом. Магистр, находясь под впечатлением от того, что сотворил с вами Ришем, был со мной откровенен. Я сейчас дам вам ответы на некоторые ваши вопросы, но не вздумайте использовать их. Мы не станем подвергать магистра риску утерять доверие государя. – Я кивнула, и дядюшка продолжил: – Ришему повезло в недавней истории не потому, что он глава рода покойного супруга графини, а потому, что прикрывал преступление принцессы. Дело с отравлением жеребца обстояло следующим образом. – Я подалась вперед, жадно внимая графу: – Селия, после того как брат отчитал ее за выходку с пощечинами, за платья, к краже которых она была непричастна, а особенно после этого поклона вам на балу исходила ядом. Я доподлинно не знаю, что несла Ее Высочество, находясь в покоях своей подруги – графини Хальт, да и не хочу знать те мерзости, какие могли сорваться с ее языка, но после этого ее нагнала та самая Логнер. Как бы нам ни хотелось думать иначе, но Серпина не знала о сговоре принцессы и горничной. Та действовала по собственному разумению, надеясь на щедрую награду. Логнер и рассказала Селии о ведьме, которая может нанести по врагам принцессы удар, и Ее Высочество не заподозрят.

На вас нападать не решились. Дружба с магом, запрет короля – всё это сыграло роль, и потому выбрали подлый, но действенный удар по существу, которое вы любите всей душой. Брат горничной пришел к своему приятелю, когда была очередь того остаться на ночь при лошадях, и сделал свое грязное дело. Потворство приятеля он получил при помощи шантажа и посулов поживы.

Герцог и его невестка узнали о проделке принцессы, когда вы примчались за Элькосом. После того, как государь отправился к конюшне, Ришем устроил Селии допрос, и та призналась в том, что связалась с темной магией. Нужно было исправлять ситуацию, которая была крайне опасна. И тогда он сам наведался в эту деревню. Мы как раз встретились с ним после одной из таких поездок. Я думаю, он тогда ездил забирать свой заказ – приворотное зелье, потому что узнал о ведьме в день спасения вашего Аметиста. Я плохо разбираюсь в магии, но магистр сказал, что для зелья нужна ваша частица, что-то, с чем вы соприкасались близко. Ему нужно было время раздобыть это, передать ведьме или съездить самому, кто знает. Наверное, сразу же изготовили и второе зелье – для вас. В общем, в тот день он ехал именно от этой самой ведьмы.

А после отдал приказ убрать ее. Логнер говорит, что действовал по собственному почину, но магистр уверен, что подсуетился герцог, я склонен с ним согласиться. И только по причине своей непричастности графиня осталась не задетой монаршим гневом, Ришем же выслушал гневную речь государя и обещание, что следующая проделка станет последней. Но это было уже после истории с приворотом герцога, как вы сами понимаете, когда эту разбойничью шайку раскрыли. Ну а Селия всё еще сидит под домашним арестом, и ей запрещено принимать посетителей и писать кому бы то ни было. Вот так обстояло дело. И потому я говорю вам – не спешите делать выводы о безнаказанности герцога. Подождем решения короля. – Его сиятельство улыбнулся и кивнул на стол: – Ешьте, Шанриз, у нас мало времени.

Я кивнула и приступила к завтраку, но уже через несколько минут подняла взгляд на дядюшку. Меня тяготило, что я скрываю даже от него свою ночную находку, но кому же мне еще было довериться, как не единственному родственнику и человеку, которого я уважала безмерно? Кашлянув, я вернула себе внимания графа. Он сдвинул в сторону газету, чтение которой возобновил, как только закончил свои откровения. Брови его сиятельства вопросительно приподнялись, и я заговорила:

– Ваше сиятельство, ночью я не сказала вам еще кое-чего, попросту после возвращения от Его Величества была не в силах, но вы должны знать. Когда я ходила переодеваться, у меня разболелась голова, и я полезла в свою шкатулку со снадобьями. Так вот, этот мерзавец подкинул мне пузырьки с зельями. Не знаю, что это были за зелья, но приказала Тальме уничтожить их и обыскать покои. Она исполнила мое повеление и кроме пузырьков нашла еще мешочек с травами у меня под подушкой.

– Та-ак, – протянул граф и откинул газету. Глаза его недобро сверкнули, но гнев этот был предназначен не мне, и потому я не ощутила трепета. – Продолжайте.

– Я посчитала, что будет лишним афишировать мою находку, дабы ее не перевернули нам во зло. Тальма уничтожила даже пузырьки, потому доказательств того, что Ришем подкинул мне, нет, однако я считаю, что поступила верно.

Чуть подумав, граф кивнул:

– Да, вы поступили разумно, Шанриз. Вашу находку и вправду можно было использовать против вас. И тогда старое дело могло бы заиграть новыми красками. Только… Не понимаю, – граф нахмурился, но я мешать вопросами не стала: – К чему ему понадобилась еще и эта подлость? Если он собирался вас опоить и использовать дурман, чтобы окончательно убрать угрозу, то к чему подбрасывать зелья? Не доверял зелью, зная о вашей дружбе с Элькосом?

– Он выглядел искренне потрясенным, когда я очнулась, – скривившись от воспоминания, ответила я. – А еще уверял, что не оставил бы наш род без помощи после его падения…

– Весьма странная комбинация, – потер подбородок дядюшка. – Напрашивается вывод, что он хотел не просто соблазнить вас, но и обвинить в связях с темной магией, что изничтожает всякую возможность исполнения его обещаний. Без вас наш род Ришему не нужен, да и не поднять его с колен после таких обвинений. Если только не обвинить кого-то еще в том, что он подкинул пузырьки, а заодно и частично обелить себя, показав, что есть злодей и пострашней, чем герцог, который спасал честь Стренхеттов. Но кого бы он обвинил? Тальму? Так