Зора (СИ) - "1ex0"

Кивтикиан немного поделился тем, как протекает пандемия. С его слов, какие бы симптомы не наблюдались у человек, в конце концов, всё оборачивается смертью. Всех заболевших можно разделись на три группы: у первых наблюдается постепенное атрофирование мышц до полного отказа; у вторых – головная боль, которая со временем усиливалась и приводила к коме; у последних выявлена быстро развивающаяся пневмония, из-за чего дыхание, в конце концов, совсем останавливалось. Но суран скрывает всё это от людей, чтобы помимо пандемии не разразилась ещё истерия. Местные лекари и алхимики говорят прямую ложь о том, что человек обязательно выздоровеет. Но они умирали. Однако у некоторых выявился иммунитет к этим болезням. У них наблюдаются только лишь начальные этапы всех трёх заболеваний: онемение одной из конечности, лёгкая головная боль или затруднение дыхания. Но по прошествии двух или самое большее трёх толноров они полностью исцеляются. Константин предположил, что такие люди – потомки сустиазоров. Саткар сказал, что знает таких людей. Обычно суран, пытаясь объяснить начало очередной пандемии, говорит, что во всём виноваты эти фанатики, а после задался вопросом, а кто же, собственно, такие, эти сустиазоры. Константин поведал ему историю рождения Загриса, о закрытии восточного квартала, а также о тех, кто ходят в этот самый квартал, чтобы обучаться мудрости лича. Зератель узнал Зорагалдиум и даже рассказал, как однажды ему удалось поговорить с Зорагой. Всё это произошло в другом мире, где, как и тут, через определённый промежуток времени дух гибели пролетает над человеческими поселениями, распространяя чёрную хворь и обращая одного в жуткое лихо. Он искал встречи с ним, потому что Зорага очень сильно походил на бога. А, как он уже говорил, ему приходилось искать ответы даже у богов. И вот, как-то раз задержавшись в одном мире дольше обычного, он пытался подгадать время и место прибытия духа гибели. Он не понимал, по какому принципу смерть отнимает жизни. А потому просто посмотрел, какие районы раньше страдали от чёрной хвори, а какие нет, и обосновался в одном из городов, которые никогда не знали нашествия Зораги. Но всё же он прогадал. Благо, у него есть врождённая саткарская способность пользоваться пентаграммами как порталами. А потому, преодолев пространство с помощью своего перехода, он сумел предстать перед лицом духа гибели. Смотреть в сам лик Кивтикиан не мог, потому что при этом в сознании отпечатывается ужас собственной смерти. Однако, смирив себя, он воззвал к Зораге, и тот отвечал ему. Он просил даровать ему исцеление. Но смерть сказал ему, что единственное исцеление, которое он может дать, - это, собственно, вечное небытие. Тогда саткар уж точно перестанет страдать от своего вампиризма. А иного он не может дать и лишь присоветовал молить Йора о пощаде. Быть может, творец чудес и чудовищ совершит чудо ради чудовища. Конечно, зератель взывал к тому, кто сотворил Аргерона, однако ответа не было. И так до самого входа в эт’сидианские врата они шли и обсуждали, кого именно Зорага выбирает для обращения в бессмертного. А Кивтикиан Архирус так и забыл рассказать, как связано его путешествие по Лордиалеху с той самой пандемией.

Было принято решение разделиться на два отряда: Лукреция, Лукас и Алиса двинутся к руинам Эн’сутелина, чтобы навестить зоралиста и присоединить его к себе. Константин, Влад и Кивтик направятся в Эт’сидиан, чтобы рассмотреть происхождение чумы, присоединить к себе сустиазоров, а после обратить весь город в некрополис.

Эт’сидиан дышал страданиями. Врата были закрыты, потому что в городе был объявлен очередной карантин, однако филёра и его «помощников» стражники пропустили внутрь. Будучи утомлёнными всеми этими происшествиями, они даже не стали спрашивать, кто это с ним, а лишь задали вопрос: «Ну как?» Они имели в виду: «Удалось ли обнаружить лекарство?» «Сейчас увидим!» - бодро отвечал им саткар, стремительно углубляясь в город. Главная дорога была почти что пустой, в то время как во всех городах они всегда были полны людей, которые либо постоянно идут по своим делами, либо спокойно прогуливаются. Здесь люди хоть и никуда не торопились, однако в их лицах, а уж тем более в душах читалась жуткая обречённость. Они были словно животные, пригнанные на убой, томятся в собственной клетке, будучи не способными что-либо поделать с этим. Они стоят перед выбором: удавиться, чтобы наверняка оборвать все этим страдания? Или же немного подождать, лелея крохи своих надежд, что завтра всё кардинально изменится. А ведь пока что все, кто встречались на пути, были относительно праведными людьми, которые по меркам зордалодов не подлежат уничтожению. Они станут бессмертными, и это будет их наградой, ведь мучения и страдания чужды бессмертным. Шаги Константина, Влада и Кивтика были быстры, потому что уже стояла середина толнора и, согласно предсказаниям Константина, они ещё успеют на главную площадь, пока всех умерших не повезут на кладбище. Следопыт поинтересовался, откуда у него такой дар, и бывший алхимик рассказал о своей человеческой бытности, вскользь упомянув, что он раньше варил зелья, но подробнее рассказал о личепоклонниках и зорацире, который и обучал его этому ремеслу. Кивтикиан был удивлён дважды. Первое удивление было связанно с этой историей. Второе – с тем, что у бессмертного есть своя история. Это был ещё один аргумент. Обращение в нежить ему казалось менее печальным событием. Это подтверждало рассказ зордалодов о том, что каждый, кто встал на путь бессмертия, остаётся всё той же личностью, просто получает откровение, которое не передать на словах. Также меняется его сущность. Всё тёмное усиливает его, когда как свет ослабляет. Исчезают одни чувства, за то появляются другие. Исчезают любые зависимости и потребности. Всё это меняет существо. Однако личность остаётся прежней. Ты при жизни будешь ощущать себя и после смерти. Никто не займёт твоё место, не вытеснит тебя из тебя. Вот это в голове зерателя никак не могло уместиться. Сердце порой работает сильнее головы. А всё, что касается жизни и смерти, усиливает это. Кивтик осознавал, что обращение в нежить означает не просто поменять мировоззрение, сменить огонь на зора, живую мимику на вечно мрачный ищущий взгляд. Поэтому размышления каждый раз возвращали его к этому вопросу. Но рассказ Константина был дополнительным аргументом и дополнительной причиной поразмышлять ещё глубже.

К вечеру они добежали до центральной площади. Половина повозок была уже загружена телам, покрытыми полотнами разных цветов – у кого какое нашлось. Сейчас наполнялась четвёртая телега. Люди в специальных масках уже изрядно подустали, а потому перестали аккуратно укладывать умерших. Двое стояли в стороне и следили за этим процессом. Вокруг стояло ещё много людей, простых жителей, которые с унылыми лицами наблюдали за происходящим. Им запрещалось приходить на главную площадь. Но они с горестью провожали своих родственников. Кивтикиан и зордалоды подошли к двоим, и следопыт сказал, что им нужно осмотреть мёртвых, а потому поинтересовался, кого из них они могут использовать. Эти двое знали, кто перед ними, а потому указали на самый дальний, дескать, его заберут самым последним, а потому у них есть время посмотреть на него. Когда Кивтик, Константин и Влад двинулись к нему, те двое зашептались, высказывая друг другу опасения, кого это в Эт’сидиан привёл следопыт? Уж не тех ли самых некромантов? Но предсказание показывало, что от этого никаких проблем не будет, а потому они могли полностью сосредоточиться на осмотре мертвеца.

Декстер Колланта́у, пекарь. Его душа полна пороков. Рядом с ним лежал Мо́ниндер Асало́т, помощник алхимика, чья душа также с головой покрыта грехами, как и все последующие умершие. Влад сделал очевидный вывод, что пандемия затрагивает только лишь нечестивых людей. Они продолжили смотреть, но только теперь не на душу, а на плоть. Вампир, поняв, что они не собираются снимать покрова, что им достаточно взглянуть своими духовными взорами, сам снял покрывало с бледного лица. Рот был открыт. Зордалоды поняли, зачем он это сделал, однако филёр всё же не удержался от разъяснений: «А иначе подумают, что мы ничего не делаем, и заподозрят того, чего не должны». Наблюдения Константина и Влада показали, что это не чёрная хворь Зораги, а зелёное марево Загриса. Зоралист сумел каким-то образом сотворить чуму, подобную той, что распространяет дух гибели, которая убивает лишь тех, кто погряз в грехах, и наверняка иммунитет получают лишь те, кто не погряз в собственных пороках. Видения прошлого об этих людях ничего конкретного не давали. Откуда взялась зараза, трудно определить. Все они в тот день, как проступили первые симптомы, уже успели соприкоснуться со многими людьми, но к восточному кварталу даже близко не подступали. Также чума Загриса была направлена только лишь на убийство. Частицы зора, совершив своё действие, выветрились и, скорее всего вернулись к зоралисту, хотя ведь можно было заставить их остаться внутри мёртвого тела, так что они связали бы душу с плотью, а после того, как пройдёт определённое количество времени, частицы зора пробудились бы и стали бы воскрешающими частицами. Но по всей видимости, ему не нужно было это. Он хотел только лишь истреблять нечестие. Как и говорил филёр, симптома всего три: увядание мышц, недостаток воздуха, головные боли. Пока они всё это рассматривали, Лукреция, Лукас и Алиса добрались до Загриса и смогли выяснить у него, что смертельная хворь, которая всё время уничтожала эт’сидианцев, и в самом деле, была сотворена им, Загрисом. Однако распространял её не он, а иначе город давно бы погряз в губительном мареве. Нет, разносчиком его чумы стал зорацир, тот самый зорацир, который жил в чумном квартале и обучал Константина способности предсказывать будущее. Этот верный служитель Загриса научился принимать человеческое обличие, так что на лицо все признаки жизни. Он ходил по городу и старался контактировать с как можно большим количеством людей. Так чума плодилась среди нечестивцев и постепенно искореняла их. Город наполнялся горем, однако ж в то же самое время и праведностью. Большинством из тех, кто тут проживает, были именно такие, кто отвергали греховный образ жизни. Так вот Зоралист, поселившийся на руинах Эн’сутелина, и придумал, как ещё он может использовать разрушительные силы зора, и начал очищать Эт’сидиан от ничтожных людей. Кивтикиан Архирус снова увидел для себя в этом аргумент.