Зора (СИ) - "1ex0"

Однако разрушение столицы не завершило все дела в этой местности. Деревня Ухан, города Эт’сидиан и Хат’румбер, а также поселения Талита и вместе с ней И наполнялись скверными людьми, которых нужно очистить. Помимо этого, на руинах Эн’сутелина ожидает третий зоралист. И, конечно же, нужно узнать, что находится на западном берегу Ксилийского океана рядом с Шурайским лесом. Из какого ещё источника белый маги зачерпывали силу, чтобы питать свою башню? А ещё нужно посетить тайную и боевую башни, чтобы вынести им вердикт. Иллюзионисты уже получили своё свидетельство. Те, кто поддержали белую башню в битве за Лордиалех, погибли и обратились в бессмертных. Остальные бросили свою башню и убрались из этого мира. Они оказались чуть-чуть праведнее других своих братьев и сестёр. В них хотя бы пробудилось здравомыслие. И они станут теми, кто понесут по всем мирам известие о том, чтобы они оставили свои нечестивые пути. А жуткие рассказы о том, что произошло тут, станет дополнительным стимулом для других послушать этих трепещущих чародеев.

После уничтожения столицы нам удалось понять, что в сотворении могов, и в самом деле, были виновны чародеи. Из воспоминаний Сегордиса нам удалось выяснить, что архимаг затеял этот эксперимент с целью создать новое существо. Это было очередной попыткой подтвердить своё притязание на место богов, что он – Творец с большой буквы. Но на деле вышло так, что он сотворили животных, которых был не способен контролировать. Теперь этот «творец» познаёт всю свою низость перед творениями, которые внимают указаниям истинного творца и не стараются занять его место. Да, беломаг действовал крайне аккуратно, из-за чего никто не мог понять, что всем этим управляет именно он. Что ж, это дорисовало образ порочного ленгерада. И это подтверждает, что грех – мощная сила. Она заставляет человека поступать очень и очень мерзко.

Деревня Уха́н находилась в трёх днях пути от Лордиалеха. Никому из столицы не удалось сбежать – все были поглощены тьмой некрополиса. Поэтому жители поселения ничего не знали о том великом поражении, которое произошло в главном городе их страны. Более того, беззаботный караванщик и его сын тащили свою повозку со съестными товарами, чтобы продать эти самые товары в Лордиалехе. И, конечно же, увидав вдалеке пятерых людей, которые носили чёрные одеяния под палящим зноем дневного светила, они сразу же поняли, кто это, а потому заторопились развернуться, однако паника спутала все их планы: один тянул в одну сторону, когда как другой – в прямо противоположную. Так получилось, что вовсе опрокинули весь свой обоз. Всяческие овощи и фрукты покатились по дороге. Они попытались поднять повозку, чтобы сберечь хотя бы некоторые товары. Однако сейчас она показалась им неподъёмной. А всё потому, что тёмные ауры угнетения и ослабления, источаемые зордалодами, резонировали друг с другом и таким образом становились ещё сильнее. А тем более, почувствовав неподалёку живых существ, потянулись к ним. Вот эти двое и потеряли всю свою силу. Поняв, что обоз уже не спасти, они попытались спастись сами. Однако пожирающая аура поглотила уже достаточно их сил, так что они даже не могли бежать. Более того, попытавшись сделать это, они так вовсе ослабли настолько, что еле стояли на ногах. Попытки хотя бы уж идти медленным шагом приводили к ещё большему истощению: ноги начинали дрожать, одышка усиливалась, на лбу проступала испарина. Они были обречены. А потому, усевшись на земле, двое стали дожидаться, когда вестники смерти приблизятся, чтобы начать умолять о пощаде. Так оно и было. Как только ученики Бэйна приблизились к ним двоим, отец заговорил, делая паузу между словами, чтобы глотнуть воздуха: «Прошу. Пощады. Пощадите. Мы. Не сделали. Ничего. Возьмите. Мою жизнь. А его. Оставьте. Прощу. Возьмите. Мою» Пока он это лепетал, зордалоды успели рассмотреть их души и сделали так, как было нужно: жизнь сына была прервана, так что к пятерым мрачным путниками присоединился ещё один менг; жизнь отца была оставлена, пожирающая аура перестала воздействовать на него. Мужчина был праведен, потому что был простым деревенским человеком. Деревни обычно развращены не так, как города. И этот торговец был относительно праведным человеком. Он занимался честным трудом: сам выращивал, сам собирал, сам продавал и наслаждался добрыми плодами своего труда. Когда как его сын был не так чист, как выглядел в глазах отца. Юноша был блудником. Да причём таким, каким ещё не был ни один взрослый мужчина. Отец, убитый своим горем, сквозь слёзы спросил, за что ему такое наказание. Так как вопрос был адресован зордалодам, то Влад решил ответить на него: «Ты получил в награду жизнь, потому что оказался праведен. Он поплатился смертью за то, что вёл нечестивый образ жизни» - «Но ведь он ничего не сделал. Почему вы называете моего сына нечестивым?» Отвечать ему принялся сам Седрис: «Потому что я совращал девушек и женщин. Я ложился с ними, хотя не имел на то права. Нет в Ухане такой, кто ещё не был со мной. Ты же знаешь, я был красив, а потому не удержался от того, чтобы пользоваться этой красотой. Мои ровесницы, те, кто были моложе меня, и даже те, кто были замужем, не могли устоять перед этим грехом и поддавались на мой сладкий голос, мой приятный взгляд. Они совращались тем описанием интимных дел, которые преподносил им я. Их было легко совращать. А быть с ними было приятно моей плоти. И это всё стало для меня привычкой. Тем более никто не заподозрит воспитанного сына уважаемого человека. Уверен, будь жива моя мама, я не стеснялся бы совратить и её. Но теперь мой разум очистился. И больше нет этих мерзких мыслей. Очистилось и моё сердце, так что я не испытываю этого нестерпимого желания. К совершенству пришло всё моё тело. Теперь оно не зудит и не содрогается от переполняющих меня желаний, подталкивая искать новую женщину, чтобы возлежать с ней. Теперь я очищен от скверны» Отец продолжал сидеть и причитать о потере своего сына. Алиса, которая замыкала цепь зордалодов, сказала: «Убивать мы тебя не станем, ведь ты остался праведен. Однако, если ты желаешь, мы всё же заберём твою жизнь и даруем тебе бессмертие. Горести потерь больше не будут терзать твоё сердце. Ты никогда больше не прольёшь слёз несчастий. Но теперь у тебя не будет никого. Нет ни любви, ни дружбы, ни привязанности в тьме бессмертия. Хоть ты и встанешь в один строй со своим сыном, он больше не будет тебе сыном» Пока зордалод говорила всё это, мужчина поднялся с земли, протёр глаза от своих слёз, выпрямился, дослушал до конца всё, что ему сказала мрачная дева, а после отвечал: «Да, я желаю стать одним из вас. Мой сын был единственной отрадой для меня. Теперь, когда его не стало, незачем жить также и мне» И Алиса превратила его в менга, так что они с сыном присоединились к нашествию на собственную деревню.

Под середину третьего толнора семеро бессмертных прибыли в это поселение. Врата были нараспашку. Местный стражник не посмел ничего сказать пятерым незнакомцам, потому что видел, что в их компании находились двое своих. Конечно, он знал о некромантах и отчётливо понимал, что надо с ними делать, как только те попытаются войти в их деревню. Однако сейчас его объяло смятение. Не без помощи тёмных аур. Он только и нашёл в себе силы, чтобы сказать: «Привет, Винсент. Привет, Седрик. Что-то вы быстро» Мрачный взор, который в него метнул сын, заставил стражника впасть в ещё больший ступор. А потому все семь преспокойненько двигались по главной дороге на центральную площадь. Проходившие мимо жители то и дело пялились на незнакомцев. Гнетущий дух, источаемый всеми ими, овладевал телами и разумами ротозеев, из-за чего они так и оставались опешившими. Никто из них не мог ничего предпринять.

Видения Константина показывали, что тут, в Ухане им повстречается одно существо, которое не является человеком. Они следовали тому, что видел зордалод, так что вскоре впятером свернули с главной дороги и стали углубляться в менее приветливые части деревни. Рядом с одни из домов они увидели двоих: мужчина разговаривал с женщиной. Вторая была хозяйкой дома. Первый – гостем. Приближение пятерых мрачных фигур, конечно же, привлекло внимание беседующих. Женщина сразу поняла, кто это, а потому поспешила укрыться в своём доме. Мужчина, который как раз таки и не был человеком, пошёл им навстречу. А, когда расстояние сократилось, заговорил громким голосом: «Много слухов ходило. Да и предостережений было немало о том, что по миру бродят зразеры и уничтожают всё живое. Но вот теперь я повстречался с вами воочию. Позвольте представиться – Кивтикиа́н А́рхирус, филёр сурана Эт’сидиана» Зордалоды рассматривали его душу и сущность. Было нечто схожее с тем самым Тононом, саткаром, который жил в Ан’тураате. Только этот Кивтикиан Архирус был каким-то другим саткаром. Да, в нём также была сущность огня. Однако она была не столь яркой, как у Тонона. В этом творении Йора также присутствовала ещё какая-то сущность, иная. И вот она как раз таки была более выделена. Когда они остановились друг напротив друга в нескольких шагах, воцарилось молчание. Мы продолжали рассматривать необычность его души. Он пребывал в ожидании того, как на его попытку познакомиться отреагируют путники. Мы читали в его душе, что, несмотря на своё саткарское происхождение, он не совершал поступков, нечестивых с точки зрения людей. Однако ж в его душе был один тёмный поступок, которого он стыдится и в котором он раскаивается до сих пор – убийство. Но это было не просто убийство из-за денег, из-за мести или чего-то другого. Это была необходимость. Он не просто оборвал нить, он распутал этот клубок и забрал его себе. Он питался жизненной силой, как пищей. Это было не совсем понятно для нас, а потому Бэйн обратился к своим ученикам и объяснил всю суть того, что они видели: «Это – зератель, пожиратель души. Это существо было творением Аргерона, саткара-владыки. Он использовал магию крови, но не как магию, а как сущность. Эту сущность он вложил в двоих существ. Из его эксперимента вышли два новых вида существ, которые могут манипулировать жизненными силами других. Также они способны порождать себе подобных с помощью своей силы: опустошив свою жертву на половину, другую половину зератель наполнит собственной жизненной силой, после чего начнётся непрерывный процесс преображения. Жертва постепенно будет становиться зерателем. Я вижу в нём незначительные отличия, которые указывают на то, что он является потомком одного из первородных зерателей. Однако Аргерон не вкладывал в своих последователей такой потребности. Почему же этот зератель питался чужой жизнью?» Как только Бэйн закончил говорить, всё внимание снова устремилось на этого служителя Аргерона. Он же, поняв, что они сосредоточились на нём, отвечал: «С вами разговаривал великий? Как необычно. Существа, над которыми раньше правил их создатель, вымирают, их боги исчезают в неизвестном направлении. А те, кто по сущности своей не имеют покровителя, обретают его. Воистину, предназначение – это удивительная вещь» Заговорил Влад: «Что ты знаешь о предназначении?» - «Поверьте, очень и очень мало. Хотелось бы больше. А то эта неопределённость нагоняет… Как бы это лучше выразить… Страх? Но я не боюсь. Трепет? Но я не испытывают трепета? Неуверенность? Возможно, неуверенность. Великие бесследно исчезли, оставив свои творения. Следом за великими исчезли и творения их, оставив уже свои творения на произвол судьбы. А ведь мы столкнулись с проблемой. Она пожирает нас, она довлеет над нами, она лишает нас нашего достоинства. Мы не понимаем, почему всё происходит так. И некому дать ответы на эти вопросы. Мы скитаемся в поисках ответов, но не находим их, а лишь наталкиваемся на очередной вопрос. Пытаясь выпутаться из своих проблем, мы лишь вовлекаемся в чужие» Влад спросил: «Ты про свою жажду убийств?» Этот вопрос заставил Кивтикиана погрустнеть и снова начать корить себя за то, что он совершил когда-то давно. Влад продолжил: «Выход есть. Мы можем обратить тебя в бессмертного. Ты перестанешь подчиняться своим потребностям и обретёшь ещё большее величие. Такое, о каком даже и помыслить не мог» Это предложение заставило филёра задуматься. После небольшой паузы он отвечал, всё так же пребывая в задумчивости: «А что, это может быть выходом. Наш создатель покинул нас, не дав ничего взамен, а даже, наоборот, оставив нас с проклятьем. Не все, конечно, считают это проклятьем. Но они просто отчаялись. А тут другой великий дарует нам своё покровительство, из-за которого мы можем побороть все свои недостатки» Влад уловил паузу в его словах и спросил: «Так ты согласен?» Взгляд Кивтикиана сделался уверенным, когда он глянул на собеседника: «Нет. Точнее, пока нет. И, чтобы вы поняли, почему, позвольте я расскажу историю двух первейших зерателей»