И придет новый день - Ула Сенкович

То, что мы уже в Годруне, я поняла, только увидев горящие факелы вокруг. Мы находились в пещере с очень высоким сводом. Фантастические сталактиты свисали причудливыми фигурами почти до самого пола. И если в ущелье было холодно, то здесь даже начали стыть кости от низкой температуры. Вид орущего на меня орка, у которого при этом изо рта валил пар, вызвал у меня искренний рогат. И мой желтоглазый приятель наконец заткнулся. Прибалдевшие соратники смотрели на нас в почтительном молчании. Народу прибавилось. Кроме орков можно было рассмотреть в толпе встречающих одетых в лохмотья людей. И что мне совершенно не понравилось, все они носили на шее ошейник. Иначе назвать эту полоску металла не берусь. Грубо выкованный обруч не имел видимого замка и совершенно очевидно не был украшением. У меня внутри похолодело от нехорошего предчувствия. "Если они все рабы, что тогда сделают со мной?"

Хондар пнул ногой первый попавшийся камень, обрел некоторое душевное равновесие, но сохранившийся взбешенный вид сделал его возвращение очень эффектным. Вместо чуть живого раненого господина Годрун получил изрыгающего пламя (пардон, пар) пышущего энергией Хондара. Поданные были впечатлены.

Пещера находилась недалеко от города, во всяком случае дорога до главной площади заняла совсем немного времени. Я даже не успела заскучать. Приказ, идти за ним следом и не отставать, Хондар проговорил сквозь зубы и еще раз тихо пригрозил мне свернутой шеей и настоящей змеей на тарелке, если я его ослушаюсь.

"Да тут будет весело, как я посмотрю!"

Наверное, у меня повредилась несколько голова от всех этих межпространственных переходов, но чувство страха меня пока не мучило. Скорее состояние легкого опьянения, словно надышалась кислородом. Хотя, что это я говорю, можно подумать я его пробовала… Мы вышли на открытое пространство, окруженное не очень высокими скалами, куда ни глянь везде светились проемы жилищ, вырубленных в камне. Нас приветствовали словно героев, вернувшихся из опасного путешествия. И стоило Хондару ступить на площадь, как все преклонили перед ним колено.

Перед ним и передо мной. Я предпочла стать ему за спину, причем так, чтобы не удалось достать меня рукой. Занимательное это зрелище, должна я вам сказать, смотреть на целую площадь склонившихся к земле орков. Я первый раз видела их в такой позе. И судя по взглядам ближайших ко мне нелюдей, они как раз раздумывали, не сделать ли такой мой жизненный опыт последним. Я уловила чуть слышимый шепоток среди толпы, пока Хондар в молчании обозревал свои владения, и предположила, что слухи о чудесном исцелении должны были наконец достигнуть цели. Хондар в короткой приветственной речи подтвердил невероятное известие, взволновавшее всех. Еще раз назвал себя Одмором. Что бы это слово не обозначало, оно производило сильное впечатление на орков. Вокруг меня образовалось пустое место. Очень подмывало сделать страшное лицо и сказать: "Бу!", но я сдержалась. С возрастом становлюсь серьезнее.

Благодушное настроение не оставляло меня довольно долго. Но всякое хорошее событие рано или поздно заканчивается. Меня втолкнули в пещеру одного из верхних ярусов и закрыли с глухим стуком дверь. Говорю — втолкнули, потому что кроме Хондара никто бы не решился так грубо со мной обращаться. Глава оркского племени, изрядно подуставший от общения с народом, как только мы остались с ним вдвоем, чуть добрел до ложа, покрытого шкурами и свалился на него, даже не сняв с себя оружия. Попытался вытащить из-под себя меч, но посчитал такие усилия чрезмерными. Отбросил, что смог в сторону, и затих не подавая больше ни звука.

Я осмотрелась. В пещере больше ничего не было. Только это возвышение в углу, десяток шкур на нем и неподвижное тело сверху. Скудный свет попадал через прорубленное в камне окно, так же как и звуки скального города. Эхо усиливало любое движение и отбрасывало его от скал, пока оно не становилось неразличимым, словно шум прибоя. Услышала какое-то шевеление со стороны лежбища и встретилась глазами с Хондаром. Меня рассматривали непонимающе, он даже соизволил приподняться на локтях:

— Что? Если хочешь пить, то там в нише должна быть вода. Прочие премудрости найдешь дальше в галерее. Но сейчас ночь, не советую никуда идти. У меня нет сил тебя сопровождать. Ну, что еще случилось? Иди ложись.

— Я не буду с тобой спать.

Хондар изобразил на лице гримасу, которая должна была обозначать ехидство. Но усталость взяла верх, и он вернул на лицо полное равнодушие:

— Твое дело. Ты спала со мной две ночи и выжила. Если хочешь вести себя как рабыня, можешь лечь у порога на полу. Я сказал всем, что ты — Нэрин, так что можешь делать, что считаешь нужным. Только без уд-онга не выходи наружу. Если какой идиот тебя не опознает в темноте, я не успею его остановить.

И зарылся в шкуры. Пришлось потрясти его за плечо:

— Что такое уд-как-то там?

Хондар застонал и чуть разлепил глаза:

— То, что люди носят на шее.

"Я так и знала! Он собрался сделать меня рабыней. Ненавижу…"

— Что такое Нэрин?

Хондар открыл глаза только для того, чтобы схватить меня за руку и не очень вежливо повалить на шкуры:

— Вытащи из-под меня эту железяку. И если ты разбудишь меня еще раз, я сам тебя выставлю за дверь.

Я пнула орка ногой, но он даже не почувствовал.

По случаю торжественного возвращения домой Хондар воспользовался принесенной его воинами одеждой и теперь ничем не напоминал того беспомощного полуголого чуть живого орка, которого я умоляла не умирать и не оставлять меня одну среди врагов. В одетом самодовольном виде он мне совсем не нравился. Особенно когда орал на меня и размахивал над моей головой кулачищами. Злой орк выглядит приблизительно так же, как орангутанг, если у него выдрать клок шерсти со спины, пока он мирно чешет себе волосатый череп. Зрелище не для слабонервных.

"Вот интересно, с кем скрестили эльфов, чтобы из них получились такие чудовища? Не иначе как с ейти, которого до этого поимел ящер. Или наоборот…?"

К счастью мои сны никак не были связаны с этой интересной темой.

Хондар появился ближе к вечеру. Но с утра прислал мне в помощь молодую женщину, говорящую на вполне правильном элани, так что мое пробуждение и дальнейшее изучение окрестностей прошло без всяких эксцессов. Мою помощницу звали Ирна. Она смотрела на меня без особой симпатии, скорее с жалостью и, как мне показалось, даже с неприязнью. Но когда пришел Хондар с предназначенным мне ошейником в руках, лицо девушки прояснилось и стало почти дружелюбным. Ее исчезновения я не заметила, была слишком занята, доставая из шкур завалявшийся там меч. Треснуть им орка не получилось, я не смогла эту штуку поднять. Меня с интересом рассматривали. Потом участливо спросили, все ли у меня в порядке?