Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

и верховный истец в нём – Даэрио Симильвейн – не совсем человек. Вернее он делит себя, свой мозг с длиннющим белесым червем – Тихим Надзирателем. Червь использует Даэрио Симильвейна как сосуд, и по сути является истинным правителем Минтаса. Изредка Тихий Надзиратель высовывает свой хвост через нос, уши и рот Даэрио Симильвейна и всегда, всегда… смотрит его глазами. Забавно? Мне нисколечко.

За размышлениями минуло чуть больше, чем полдня. Я пообедал с матросами и послушал их байки о китах океана Безнадежности, что носят на себе целые острова, населённые зелеными карликами, о богатствах, что покоятся на дне Абрикосового Моря и смешных котах Бархатных Королевств. «Леди Кэндис» частенько гоняла по всем рекам Соединённого Королевства, а иногда выходила и в длительные заплывы, поэтому в том, о чем моряки чесали языками, присутствовал налет правды. Но только самую малость! Сам я о себе помалкивал, и на все расспросы отвечал односложно – мол, я странствующий знахарь и только. Лик Эбенового Ужаса, естественно, привлекал к себе внимание, но у знахарей посохи в чести, так что тут все было нормально.

За бортом мелькали рыбацкие деревеньки с малюсенькими пирсами, одетые в веселую зелень деревья, спускающие свои корни к воде, черные базальтовые глыбы, холмы и пригорки. Я любовался округой и негромко насвистывал какую–то песенку. Нет, настроение у меня было прескверное, и так я старался отвлечься от раздирающей меня реальности. Грустно проводив взором двух парней, закидывающих с лодки невод, я вспомнил об Отметке Арбитра. Она где–то во мне, да. То ли мне пыток от Укулукулуна во снах мало, так еще и эта пакость, по уверению Привратника, будет меня мытарить, если я, не дай Вселенная, позабуду о своей важной миссии. Я отношусь к боли философски, но её перспектива меня печалит. Почему я не могу вернуться на столетия назад? В те беззаботные годы, когда у меня были мама и папа. Если бы их не убили, все бы сложилось иначе. Все превратности прошли бы мимо меня. Я отучился бы на пекаря или гончара, или стал бы пастухом или землепашцем. Я бы женился на какой–нибудь девушке, и она родила бы мне детей на умиление моих стариков. Мама, моя дорогая мама, где ты, когда мне так тяжело и тоскливо? Смотришь ли ты на меня сверху, когда небо безоблачно? А ты, папа? Как бы я хотел спросить тебя о том, как мне справиться с навалившимися на меня невзгодами. Как выжить в этом вертепе? Как мне, вашему сыну, не сойти с ума и не наложить на себя от безысходности руки? Однако вас нет рядом со мной, и вы мне ничего не ответите… Одиночество – мой удел, моя каторга и моя цикута. Иметь родителей – это самое большое счастье, которое только доступно человеку, ведь только им он и нужен. Я потерял маму и папу в раннем, несмышленом возрасте и их утрата, через эпохи, все так же бередит моё сердце раскалённой, не остывающей иглой. У меня есть Эмилия, есть малыш–хулиган Снурфи, Бертран, Альфонсо, Дурнбад, Серэнити и Грешем, но моих самых любимых, отца и матушку, не заменит мне никто. Тучи сгущаются, и я, как канатоходец, завис на веревке, что простирается над пропастью. Это отчаяние и вызывает во мне потребность быть защищенным. Мама, как же мне тебя не хватает… Я бы отдал все, что у меня есть, и даже больше, только бы вновь увидеть тебя и прикоснуться к тебе. На минутку, на секунду… Сказать тебе, что ты для меня значишь. Могила, могила подле Энигмы – там ты заснула навсегда. Я исходил сотни троп, чтобы отыскать тебя и возложить цветы на твоё надгробие, но… так и не нашёл его. Прости меня, мама, прости меня, папа… Я – круглый горемычный сирота, я по–прежнему люблю вас. И всегда буду любить. До последнего вздоха.

«Леди Кэндис» неспешно плыла по Оленьей реке. Пена, взъерошенная носом отлакированного судна, бурунами откатывалась в стороны. Где–то в выси перекрикивались птицы. Я бродил по палубе и размышлял о своей неказистой жизни и её превратностях. Меня охватила хандра и жалость к себе. Несправедливость выпавшего на мою долю жребия тиранила моё нутро и выгоняла на глаза слезы. Я то хорохорился, то падал в пучину отчаяния. Меня бросало из крайности в крайность. Такое бывает с каждым человеком. Нервы сдают и выволакивают в черноту горя, подавленности и меланхолии. В данный момент я находился на взводе и нуждался в том, чтобы меня кто–то выслушал и приободрил. Близкая встреча с Альфонса Дельторо – вот, что не давало мне, наплевав на всех и вся, броситься за борт. Я уговаривал себя перестать канючить и собраться с духом. Сколько мне лет уж стукнуло, пора бы научиться справляться со стрессом и невзгодами! Но тут так все худо и скверно… Еще мама и папа припомнились… Почему все это приключилось именно со мной? Со мной…

Хмурый, как дождевая туча, я отыскал капитана и справился о том, как скоро «Леди Кэндис» прибудет в Огнморт. «К вечеру» – ответил он мне. Часы, вяло сочащиеся минутами, при всей красе округи, показались мне вечностью. Наконец в снизошедших сумерках я различил огни крепости, что выспренно тянула свои башни и фортификации с полуострова, на котором была когда–то возведена. Флаги, как Соединённого Королевства, так и провинции Иль Градо, вдетые в желоба кладки, рвались под налетевшим ветром. Баллисты и скорпионы застыли в ожидании спуска. Солдаты, словно муравьи, сновали по стенам. С наблюдательных постов они зорко осматривали местность – вдруг Плавень предпримет попытку нападения. Наше возникновение в поле зрения дозорных не было проигнорировано. Нам подали сигналы факелами, и впередсмотрящий «Леди Кэндис» отозвался условленным шифром пламенных взмахов. Кораблю, видимо, разрешили пришвартоваться. Мы причалили в достаточно узкий проем между двух осанистых, вдающихся в темную воду, укреплений. Став на якорь, капитан Еверхай распорядился выгружать трюм и тащить оттуда ящики, бочки, тюки в барбакан Огнморта. Как мне пояснил Еверхай, когда я сходил на пирс, дороги нынче стали довольно–таки опасны и «Леди Кэндис», вместе с «Пряным Бризом» и «Белокрылкой», наняли доставлять в крепость провизию. Платили золотом, поэтому Еверхай в накладе не оставался. Хотя, как он со вздохом отметил, маршрут туда–обратно ему порядком надоел.

– Мне, что Плавень, что Иль Градо, без разницы, кто из них перетянет одеяло на себя. Соединённого Королевства уже нет. Констанция «Бестолковая» Демей все потеряла, а мне главное с ребятами выгоду не упустить. Сегодня в Огнморте сидит сенешаль «львов», а завтра его сменит «лось».