Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

Не обошлось и без религиозных лиц. В креслах, рядом с камином, расположились Верховный нордорийский жрец и Архиепископ эльратского духовенства. Наши с Эрлин покои гудели, как улей, всю ночь напролёт. Церковники тихо бубнили под нос молитвы, разу раз шелестя священными писаниями. От их монотонного чтива и без того уставшие мужи засыпали на ходу, а я выходил из себя. Тупое, пушистое животное забилось под трюмо и тревожно мяукало. Прибитые к полу ножки мебели не давали возможности вытащить его оттуда, а сам он забился в самую глубь, не желая выползать наружу. Послы нашептывали молитвы на своих языках, время от позвякивая какими-то маленькими бубнами, другие перебирали чётки, третьи цокали бокалами о стол, выпивая очередную порцию хмельных напитков. И всё это на фоне душераздирающих воплей, доносившиеся из спальни.

— Дышите глубоко Эрлин, не задерживайте дыхание! — командовала повитуха.

— Подай влажное полотенце! Это высохло почти! — послышался звон тазиков, хлюпанье воды.

— Схватка пошла!

— М-мм… — болью в сердце отдался мне стон Эрлин.

Святые Бескрайнего Севера! Когда же это всё уже закончиться. За что Боги так испытывают женщин во время родов?

— Сказано тебе: не задерживай дыхание, дыши глубоко! — возмущалась бабушка. — Потерпи скоро уже.

Какое же «скоро»? Какое «скоро»? Я сбился со счёту, сколько часов назад мне обещали это «скоро»!

— Я не могу больше! — донесся крик Анны Авроры из спальни. — Мне больно! Сделайте что-что-нибудьпожалуйста! Больно!

— Можешь! — крикнули в ответ.

— Витторио! — звала меня Анна Аврора.

Не выдержал. Нервы сдали. Сбил рукой первую попавшуюся вещь с комода. Фарфоровая дребедень на всем ходу врезалась в стену, разлетевшись на сотню кусочков. Кот под трюмо от испуга заорал ещё сильнее.

— Помогите ей уже в конце концов! Вас там целая толпа! Если с ней что-то случиться, я Вас своими руками придушу! — подошел к двери и стукнул по ней кулаком.

Ещё пару раз так приложусь и она точно слетит с петель. Всё к тому идёт. Сил уже нет терпеть это. Ожидание изматывало. Столько часов прошло. Сколько можно уже?! Вдруг дверь скрипнула и из спальни вышла бабушка. Поразительно спокойная, как для такого беспокойного времени.

— Ваше Величество… — она сделала реверанс, хотела было что-то сказать, но не успела, я тут же накинулся на неё с расспросами.

— Что там?! Почему так долго?! Неужели нельзя как-то ускорить этот процесс?! Почему она так кричит?! Сделайте что-нибудь!

— Не тревожьтесь, Ваше Величество, — она безуспешно пыталась меня успокоить. — Всё идет своим чередом. Она каждый раз кричит, что не может, и каждый раз без проблем рожает.

— Её Святейшество права, мой государь. Не терзайте себя. — вмешался Бриян, пытаясь поддержать меня. Очень рискованно, учитывая как взвинчен я сейчас. Но он не боится, в отличии от многих других, и рискует. Ибо остальные боятся моего гнева и молчат или тихо молятся. А мне правда нужно хоть с кем-то поговорить. Он мой друг и видит, что я уже теряю контроль. В этой переполненной гостиной я будто один на один с собой и муками Анны Авроры.

— Да помогут Боги Великого и Бескрайнего Севера Её Величеству и в сей раз благополучно разродиться здоровым наследником. — добавил Бриян.

— Аминь. — выдохнул я.

Они правы. Я был изнеможён, но это не идёт ни в какое сравнение с тем, какого сейчас было моей Эрлин. Я не имею права поддаваться слабостям и терять контроль, пока Анна Аврора в муках рожает наше дитя.

Это были уже четвертые её роды, но я всё равно нервничал так же сильно, как во время первых. Тогда, на закате, у неё отошли воды. И я на руках отнёс взволнованную жену в спальню. Даже с внушительным для своей миниатюрной комплекции животом она была легкая, как пушинка. Нервничала, вцепилась в меня, не желая отпускать, когда я уложил её на постель. Говорила, как страшно ей, а я подбадривал её.

— Не бойся. Я буду рядом, за дверью. Ты же у меня такая молодец, ты со всем справишься. — целовал её, пока повитуха с фрейлинами развели за спиной самую настоящую вакханалию с тазиками и полотенцами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Уже чуть ли не силком начали выталкивать меня, а Анна Аврора всё держалась за мои руки, не хотя разжимать свои изящные пальчики. До сего момента, я даже представить не мог, сколько сил в них таиться. Моя маленькая, хрупкая жена вцепилась в меня так сильно, будто это были не её изнеженные ручки, а ручища видавшего в боях воина. Правда, потом она резко передумала, когда повитуха сказала:

— Ваше Величество, негоже мужчинам быть здесь. Нам надобно Эрлин юбки задрать, да осмотреть.

— Ай, всё иди уже иди! — резко переменила свое мнение Анна Аврора. Смущение захлестнуло её с головой.

— Ой, нет, подожди, останься! Можно он останется, только за ширмой? — спросила она бабушку, которая уже успела прибежать в спальню.

— Нет, Его Величество не может с тобой остаться. — резко заявила бабушка.

— Ну, пожалуйста! — не унималась Анна Аврора.

Повитуха, не обращая внимание на панику императрицы, потянула руки к её подолу.

— Подождите, пусть он выйдет сначала. — ухватилась она за свою юбку, не дав женщине взяться за неё.

Я сбился со счёту, сколько раз за последние две минуты она туда-сюда передумала.

— Я люблю тебя, не бойся. Всё будет хорошо. — поцеловал её и вышел с покоев.

— Я тоже люблю тебя, Витторио! — крикнула она мне в след.

Аж замер на секунду в дверном проеме. Она впервые сказала, что любит меня. До этого лишь наедине. Порывисто, с придыханием. Когда рядом нет никого, а она подо мной и вся моя без остатка. А тут так громко, во всеуслышание. Не разменивая на то, что подумают о такой прилюдной откровенности поданные.

Тогда в гостиной тоже было немереное количество народа. И роды длились до самого утра. Я также расхаживал взад и вперёд по комнате, сходя с ума от её мычания и стонов. Помню, как сердце замерло, когда раздался детский плач. Громкий, звонкий, он будто вселил в меня новую жизнь. У нас родился ребенок. Я стал отцом. Публика оживилась, все с нетерпением ждали, когда двери отворятся и нам сообщат пол младенца. Присутствующие враз перестали облокачиваться на спинку мебели и подались вперед, вперив пытливые взоры на вход в спальню. Двери медленно отворились и вышла фрейлина. Её едва ли не сожрали глазами.

— Девочка. — виновато выдала она.

По гостиной прокатились смутные перешептывания.

— И?! — раздраженно крикнул я. — Она здорова?! Что с Эрлин?! Она жива?! Я должен клешнями из тебя всё вытягивать?! — стукнул о стену так, что картина рядом упала.

— Здорова. — тихо ответила фрейлина. — Эрлин жива. С ней всё хорошо.

— Слава всем Богам Великого и Бескрайнего Севера! — выдохнул я.

Анджей дал вестнице хороших новостей мешочек с золотыми монетами. А на меня накинулись с поздравлениями. Сдержанными, правда. Признаться честно, до своей женитьбы с Анной Авророй я тоже видел в рождении девочки трагедию. Да ещё и в качестве первенца. Ведь женщина согласно нордорийским порядкам не может унаследовать власть. Но, пережив эту жуткую ночь, девять месяцев ожидания и несколько месяцев бесплотных попыток зачать это дитя, я был рад любому исходу, будь то мальчик или девочка. Главное, что ребенок здоров. Я так вымотался тогда, будто бы сам родил. И мне не важно, что первенцем стала Эрлис. Или как у эльратцев её называют — принцесса. Её родила мне моя Анна Аврора и всё остальное неважно.

Омыв новорожденную, повитухи мужчин позвали в спальню. Моя жена сидела на кровати с ребёнком на руках. Вся мокрая, прическа распустилась, сорочка шелковая смялась. Но по прежнему очень красивая. Самая красивая женщина из всех, что я видел. Ей шло быть матерью. Такая нежная и женственная, с младенцем на руках, она выглядел, словно богиня, сошедшая с фресок Храма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Прости меня. — тихо, чтобы никто, кроме меня никто не услышал, шепнула она, когда я подошел к ней. — Это девочка. Но ты же будешь её любить, да? — в её глазах плескалась паника, она всё ещё не отошла от родов.