Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - Дмитрий Иванович Иловайский

требуется все-таки некоторая подготовка, некоторая зрелость мысли и прежде всего самое объективное, самое беспристрастное отношение к делу. Если и между учеными могут еще возникать споры по отношению к вопросу о происхождении государственного быта, то можно ли требовать, чтобы в массе общества были уже распространены на этот счет ясные, твердые взгляды. Если думают, что великое государство может быть легко и скоро построено, то отсюда недалеко до умозаключения, что оно так же легко и скоро может быть разрушено. А между тем и то и другое положение было бы в высшей степени неверно и легкомысленно. Следовательно, с какой стороны ни посмотрите на выраженное мною желание, надеюсь, вы признаете, что наше настоящее ученое собрание не найдет его излишним и согласится с тем, что для верных и точных выводов о происхождении и развитии государственного быта нам нужны систематические и тщательные наблюдения, нужно содействие различных наук. Отсюда, повторяю, очень было бы желательно, чтобы русские путешественники, русские антропологи и этнологи, по возможности подвергали внимательному наблюдению у разных народов и те черты быта, в которых выражается сторона общественно-политическая, то есть зародыши власти военной, судебной и административной, а также характер землевладения, родственных отношений и т. д.

IV

Еще о происхождении руси[187]

Куник. Известия Аль-Бекри и других авторов о руси и славянах. СПб., 1878. Соловьев. Начала Русской земли // Сборник государств. знаний. Т. IV и VII. СПб., 1877–1879). Thomsen: «Der Ursprung des Russischen Staates» Gotha. 1879. Новые данные и новые соображения о происхождении легенды и ее первоначальном тексте.

Уже несколько лет прошло со времени моих ответов поборникам норманистской теории по вопросу о происхождении Русского государства. С того времени накопилось порядочное количество новых книжек, статей и заметок, направленных на поддержку и подпору этой совершенно расшатанной теории. Приведенные выше заглавия представляют наиболее видные попытки в данном смысле.

Во-первых, А.А. Куник. В приложении к XXII тому «Записок Академии наук» помещены отрывки из арабского географа аль-Бекри, жившего в XI в., отрывки, заключающие некоторые известия о славянских народах. Главным источником его в этом случае явилась записка испанского еврея Ибрагима Ибн-Якуба, по-видимому жившего в X в. и посетившего некоторые страны Южной и Средней Европы. Отрывки эти снабжены здесь русским переводом барона Розена. А.А. Куник в последнее время, очевидно, сделал своею задачею снабжать комментариями издания петербургских ориенталистов, касающиеся арабских известий о древних руссах и славянах. Первый пример тому мы видели в издании Б.А. Дорна «Каспий» (см. выше: «Ответ А.А. Кунику»). Второй пример является в данном случае. Означенные комментарии имеют специальною своею целью подкрепить норманофильскую теорию средневековыми арабскими писателями, и для достижения этой цели делаются усилия, можно сказать, невероятные (то есть невероятные в логическом смысле). Поистине надобно удивляться тем приемам, с помощью которых автор комментариев сумел прицепить к известиям Аль-Бекри татарство болгар и норманство руси. Ничего подходящего к тому в этих известиях нет. Болгар они прямо толкуют как племя славянское; тем не менее г. Куник приложил к своим комментариям собственное «Розыскание о родстве Хагано-Болгар с Чувашами по славяно-болгарскому именику». В каком роде составлено это разыскание, мы уже имели случай высказать наше мнение (см. выше: «К вопросу о болгарах»). Теперь перейдем к тому, что в данной брошюре говорится о руси.

Ибрагим Ибн-Якуб сообщает о руссах очень немногое; он упоминает о них вскользь и, очевидно, имеет о Восточной Европе весьма скудные и сбивчивые сведения; тогда как он в качестве испанского еврея кое-что знает о славянах западных и южных. Например, он знает о существовании больших славянских городов Праги и Кракова; но самое имя Киева ему неизвестно. О руссах он говорит, что они живут на восток от Мшки (Мешко, князь польский), то есть от поляков, что они и славяне приходят из Кракова с товарами в Прагу, что они с запада нападают на кораблях на брусов (пруссов) и что на запад от них находится город женщин. Далее, он замечает, что из земли славян товары доходят морем и сушею до земли русов и до Константинополя и что главнейшие племена севера говорят по-славянски, потому что смешались с ними, например аль-тршин (?) и анклий (?), и баджакия (печенеги), и русы, и хазарь. Вот все, что Ибрагим сообщает о руссах. Кажется, норманизм тут ни при чем. Тем не менее г. Куник удивлен его «правильным взглядом на отношения руси к восточным славянам» (С. 68). В одном месте Ибрагим заметил, что «племена севера завладели некоторыми из славян и обитают по сие время между ними» (С. 46). Почтенный академик не сомневается, что под племенами севера тут разумеются не кто другие, как норманны, и что они-то именно смешались со славянами и приняли их язык. Ему «из сообщаемых сведений ясно видно, что в то время ославянение руси делало большие успехи, хотя не было еще вполне совершившимся фактом, вследствие постоянного притока из-за моря новых масс норманнов» (С. 71). Правда, тут представляется некоторое затруднение по поводу печенегов и хазар, которые тоже являются говорящими по-славянски; но эта неточность якобы не мешает испанскому еврею быть замечательно точным по отношению к руси-норманнам. Кстати, и Дитмар говорит, что население Киева еще в 1018 г. большею частью состояло из быстрых данов[188];

«приток же норманов в России прекратился только» после Ярослава (С. 107). Академик не замечает того, что, объясняя таким образом известия Ибрагима, он окончательно запутывает дело. Как же это: в X и XI вв. все притекали в Россию массы норманнов-руси, еще в 1018 г. большинство киевских жителей состояло из датчан, а между тем в половине X в. (приблизительно когда писал Ибрагим) русь уже говорила по-славянски?

Норманнская теория решительно напоминает птицу, которая голову вытащит, хвост увязнет и т. д.

Второе затруднение в известиях Ибрагима представляют русы, нападающие на пруссов с запада. Кажется, явная географическая нелепость, свидетельствующая о сбивчивых представлениях испанского еврея по отношению к Восточной Европе. Тут можно разве заподозрить смешение руси с руянами, жителями Рюгена, которые действительно могли делать пиратские набеги на пруссов. Но г. академик находит здесь не что иное, как «слово русь, употребленное в значении родового названия норманнов» (С. 108). Выше мы видели, что Ибрагим под племенами севера разумеет именно восточноевропейских руссов, наравне с хазарами и печенегами, которых тоже причисляет к северным племенам; а усердный норманист заставляет его везде бредить норманнами, хотя испанский еврей о норманнах совсем не упоминает.

Нам приходится в сотый раз напоминать норманнской школе, что от средневековых писателей невозможно требовать точной, основанной на