Кошмар: моментальные снимки - Брэд Брекк

Пятый курс терапии в АА заключается в том, что мы «признаёмся Господу, себе и ближним в истинной природе наших проступков».

Я творил дурные дела, но я не был дурным человеком. Я был простым грешником, «святым с тысячей трагических недостатков», как я говорил парням из моей группы в АА.

Когда мы противостоим злу, всегда существует элемент риска, потому что велика вероятность самим стать порочными. Много раз я хотел убить Мэрилу. Но не убил. Я знал, что, убив порочного человека, я сам стану порочным. Если я попытаюсь разрушить зло, то кончу разрушением самого себя духовно, если не физически. И в процессе разрушения можно причинить боль невинным людям, например, моим сыновьям. Ибо не имеет значения, что она из себя представляет, — она всё-таки мать моих мальчиков, и мне не следует забывать об этом. Зло нельзя победить разрушением. Его можно победить только любовью. И когда в мире будет достаточно любви, зло исчезнет: может быть, перелетит на другую планету.

Однако навсегда останется вероятность его возвращения. Безрассудный акт насилия и зла может снова вернуть нас на путь, ведущий в ад, как один глоток может толкнуть алкаша на дорогу зла и полного разрушения.

Но первейшая наша задача — самоочищение, до той поры, когда мы сможем возлюбить своих врагов — даже наиболее злобных из них, ибо, несмотря на видимость душевного здоровья, они самые ненормальные.

Зло, казалось, росло в Мэрилу год от года. Когда это кончится? Как это сказалось на моих детях?

Оно занесло Криса, моего старшего сына, в Кетчикан, на Аляску, только бы подальше от неё. А вскоре после этого оно заставило Тину, которой было уже 26 лет, совершить самоубийство. Как отразился этот кровосмесительный пакт со злом на других моих мальчиках, Эрике и Брайане, которые удрали от неё и, затерявшись в цитадели Сиэтла, на какое-то время предались культу наркоты?

Не знаю. Вот уже 28 лет я сам не пью. Но все эти годы мои мальчики сталкиваются с проблемами алкоголя и наркотиков.

Я пробовал с ними разговаривать, но понимаю, что они сами должны сделать свой выбор. Они должны остановиться ради самих себя, а не ради меня или какого-нибудь дяди. Я же могу только оставаться трезвым, вести добропорядочную жизнь по программным принципам АА, и, может быть, когда-нибудь они обретут свой путь. Вот всё, что в моих силах. Мне надо их только отпустить и надеяться, что, достигнув дна, они вынырнут назад и вернутся к душевному равновесию. Это трудно, ибо, когда падаешь на дно, зависаешь как бы между небом и землёй, между жизнью и смертью. Ты отдаляешься от Бога и в то же время — вот ведь парадокс — становишься ближе к Богу. И ты должен решать, хочешь ли ты жить или умереть. И если выбираешь смерть, то однажды умрёшь. Если выбираешь жизнь, весь мир тебя поддержит, но, прежде всего, ты должен помочь себе сам.

Я ни секунды не сомневаюсь в существовании Сатаны. Одержимость обычно наступает в детстве, и она не случайна. Это медленный, постепенный процесс, при котором человек многократно по тем или иным причинам уступает. Чаще всего причиной является одиночество, страшное одиночество, и жертва принимает Сатану за воображаемого друга, а тот исподволь приникает в человека, укореняется в нём и с дьявольским умением и хитростью завладевает жизнью и личностью человека.

Таким ребёнком была Мэрилу. Она росла одна, без подруг. Удочерившая её женщина не смогла стать хорошей матерью. Она использовала Мэрилу для своих неосуществимых целей, вместо того чтобы быть мамой и удовлетворять нужды ребёнка. Мать не была одержима, но была злобна и обращалась с Мэрилу так же, как впоследствии обращалась со своей внучкой Тиной…

Как будто Мэрилу была не живым человеком, а куклой, игрушкой, продолжением «я» матери. И они обе получали огромное удовольствие, видя чужие страдания.

Мы знаем, что в семьях обитает зло. Иногда сами дети становятся злом, чтобы противостоять порочным родителям.

Мэрилу Федота родилась под именем Кора Доротея Дэвис 9-го апреля 1945-го года в Чикаго у бедных иммигрантов — ирландца и итальянки, которые сразу после рождения отдали её на удочерение.

Всю жизнь этот факт причинял Мэрилу нестерпимую боль: она не понимала, почему родная мать отказалась от неё. Она не знала, кто была её мать, откуда приехала и почему решилась на отказ. Она чувствовала, что если мать отдала её в чужие руки, значит, что-то ущербное было в ней самой.

Она росла в жестокой итальянской семье и с юных лет была переполнена злостью и ненавистью. Не получая ни любви, ни должного внимания, она вбила себе в голову, что сама плоха, и уверовала в то, что любить её нельзя. Она создала себе далёкий от действительности собственный отрицательный образ. Расстраиваясь, она выдавливала глаза и царапала лицо ногтями. Она чувствовала, что в ней сидит зло, и таким образом пыталась от него избавиться.

Столкнувшись со злом, завладевшим её матерью, от которой зависела и от которой должна была бы получать любовь и защиту, Мэрилу пришла к мысли, что зло в ней самой, — и возненавидела себя.

Порочные люди не видят и не осознают свои недостатки, они видят их в других. Поэтому неудивительно, что она невзлюбила себя и царапала своё лицо при каждом удобном случае.

Мэрилу и мать разделяла страшная пропасть ненависти, с течением времени ненависть лишь росла. И переросла в слепую ненависть. Любви не осталось и в помине. Сердца очерствели. Превратились в камень. Даже после смерти Тины они собачились по поводу того, кому платить за надгробие. Мэрилу заявляла, что если мать не заплатит, она выкрадёт из могилы труп, только чтобы та не могла приходить к Тине на кладбище.

Жестокое сердце.

Мэрилу и мать ещё больше отдалились друг от друга, ещё глубже погрузились во мрак. Они проявляли ещё больше нетерпения, презрения и жестокости друг к другу.

Обе женщины тыкали друг в друга пальцем, пытаясь оградить собственный образ совершенства — фальшивый образ.

В глубине души порочные люди считают себя правыми, поэтому неизбежно находятся в вечном конфликте со всем миром. Они считают, что этот конфликт возникает по вине окружающего мира. Так как они обязаны отрицать свои недостатки и пороки, они обязаны считать порочными всех вокруг. Поскольку они не видят зла в себе, они должны видеть его в других. Зачастую зло льнёт к козлам отпущения.

А Мэрилу «стрелочник» по жизни. Вместо того чтобы исправлять собственные грехи, она кидается на людей. Порочные люди часто действуют губительно, потому что пытаются погубить зло. Но вместо причинения вреда другим, они должны уничтожить болезнь в себе. Так как жизнь постоянно испытывает на прочность их «совершенный образ», они впадают в ненависть и разрушение чужой жизни — всё во имя некоей справедливости. Беда в том, что они не умеют ненавидеть своё нездоровье. Мэрилу рядится в покровы моральной чистоты. У неё нет желания стать добропорядочным человеком, но она очень озабочена созданием видимости добропорядочного человека, потому что она чрезвычайно чувствительна к тому, что о ней думаю другие. Ей нет дела до своего внутреннего содержания, но она полностью привязана к своему внешнему имиджу.

Как было это ложью, так ложью и остаётся до сего дня — Притворством, чтобы сбить с толку не столько окружающих, сколько самоё себя. Она постоянно должна скрывать нечто, что, по её мнению, недостойно. Мэрилу считает себя совершенной и не чувствует своей порочности.

Я долго этого не понимал. Я не мог себе представить, что можно творить такие вещи, какие творила она, и не чувствовать при этом ни угрызений совести, ни вины. Она смутно сознавала свою порочность, но избегала этой мысли и постоянно заметала доказательства своих изъянов под коврик подсознания.

Мы превращаемся в порочные личности, когда пытаемся спрятаться от самих себя, ибо в этом случае мы уходим от света и перемещаемся в тень, на тёмную сторону своего сознания. И переходим от желаемого к преднамеренному, отворачиваемся от Бога и обращаемся к Сатане. Мы не стремимся быть добродетельными. Мы стремимся добиться своего, не важно как. Зло обретается не в отсутствии вины, но в попытке избежать её.

Улыбка, скрывающая ненависть. Вкрадчивая, взвешенная речь, прячущая бешенство. Белые мягкие перчатки, обтягивающие стальные кулаки.

Вся взрослая жизнь Мэрилу была игрой в кошки-мышки с собственной душой, игрой в прятки с собой с использованием тысяч личин и масок.

Дурные люди склонны обращаться к благочестию ради маскировки и укрытия, которые оно может им предложить.

Существует тенденция для добропорядочных людей становиться лучше, а для испорченных — ещё хуже. Мы движемся либо к свету, либо от него. Чем упорней мы принимаем неверные решения, тем черствей становятся наши сердца. И тем мягче наши сердца, чем чаще мы делаем правильный выбор. Для порочных людей каждый шаг по неверному пути делает невероятно трудным осознание того, что выбрана неправильная дорога, только потому, что необходимо вернуться к первому неверному повороту, признать тот факт, что столько энергии и времени — огромный кусок собственной неповторимой жизни — потрачено впустую.