Менуэт святого Витта, Властелин пустоты - Александр Громов

Один день походил на другой, как два слизнивца на одной ветке. По-прежнему ежедневно с оборудованных под аэродромы полян взмывали в воздух самолеты, брали курс на юг и, вывалив там бомбовый груз, опустошив диски и ленты перегретых пулеметов, возвращались назад. Иногда какая-нибудь машина бесследно исчезала над лесом, и в большинстве случаев невозможно было определить, что являлось тому причиной: поломка? встреча с пролетевшим вне графика заурядом-Б? Но в целом воздушный коридор между зонами Леона и Астила держался устойчиво. С полсотни ремесленников-южан обучались у наследников Аконтия секретам оружейного дела. Сам Астил больше времени проводил в зоне Леона, нежели в своей. Ему здесь явно нравилось.

Преемник Аконтия от встречи с Леоном уклонился. Брюхоногий Полидевк уделил беседе ровно столько внимания, чтобы наглость его адъютантов вполне дошла до сознания Леона. И говорил, будто с погорелым родственником, выскочка! Парис же, ядовитый скорпий, отбросив в сторону обычный сарказм и дребезжащие смешки, по-видимому, совершенно серьезно предложил ему подумать о месте своего заместителя.

Ему! Леону!

Умнейший, возражая Парису, сплел витиеватый словесный клубок, из которого никто, кроме Леона, ничего не понял, а Леон понял одно: двоевластие недопустимо, однако смена вождя должна происходить постепенно — не быстрее, чем новая информация усваивается людьми и становится привычной, как воздух или рабочий паек.

Не допустили его и осмотреть взятый в бою десинтор. Знакомый оружейник мучительно тщился объяснить, показывая руками: «Такая чудная штуковина, вроде гузки летяги, только твердая и побольше, сверху вот такая нашлепка, вся в дырьях, а сбоку зажим…» — но человечную просьбу Леона допустить его к осмотру решительно отклонил, сославшись на категорический приказ.

Приказ исходил от Астила и был подтвержден Умнейшим.

Астил оказался в точности таким, как его описал Кирейн, — крупным мужчиной средних лет с властной осанкой и открытым лицом. В нем клокотала бездна энергии, какой-то вулкан, извергающаяся Голь Покатая. При первой встрече он обнял Леона так, что у того затрещали ребра, гулко стукнул ладонью по спине, смеялся, шутил, был весел и разговорчив, не возражал против присутствия Леона на штабных совещаниях, даже настаивал на этом, немедленно отменил в отношении него свой приказ о десинторе, легко, словно играючи, отдавал дельные распоряжения — но если что-то шло не так, как ему хотелось, Астил мгновенно преображался. В такие минуты он становился очень немногословным, но каждое его слово било, как молот, выдержать его взгляд не удавалось никому, и адъютанты вылетали от него, как ошпаренные.

Рядом с ним Леон чувствовал себя маленьким и жалким.

Он убивал время, мотаясь по производственным площадкам, и сам прекрасно понимал, что только убивает время. Мастера и без его указаний прекрасно знали, что им делать; мало того — среди них попадались дерзкие, осмеливающиеся просить его не мешать работе! Скрепя сердце приходилось признать: Астил прирожденный организатор. Производство оружия не сократилось, а выросло, несмотря на каждодневные нападения заурядов, и в этом — его заслуга. За то время, что Леон маялся в плену у зверопоклонников, здесь перешли на изготовление спаренных зениток, выплевывающих разрывные снаряды едва ли не быстрее пулемета! Иные из них, поставленные на гусеницы, выглядели настоящими железными зверями и умели ползать быстрее «Разъяренного Дракона», причем с меньшим дребезгом, и вонь выхлопа не донимала экипаж.

Пусть приказы все еще отдаются от имени Леона — скоро это пройдет, как проходит все на свете. Нет промахов, которые можно было бы поставить Астилу в вину. То, что та или иная рабочая площадка время от времени подвергается разгрому с воздуха — нормально, на то и война. Руины восстанавливают, раненых лечат. И даже если специально задаться благой целью придраться к чему-нибудь, все равно ничего не выйдет: Умнейший защитит нового любимца.

Леон испытал это в первые же дни, когда узнал, что пещерный лабиринт в горах — тот самый, где Умнейший искал когда-то неживое Зло и где погиб Хранитель Столицы — осушен, соединен пробитыми в скале туннелями с двумя другими пещерами, избавлен от старого неработающего железа, снабжен какими-то неудобопонятными воздушными фильтрами и оборудован под размещение завода. Мало того: пещеру продолжали расширять, намереваясь устроить в ней лагерь для рабочих на пять тысяч человек!

— Драконий хвост! Кто приказал?

— Считай, что это наш общий приказ, — вяло отреагировал Умнейший. — Астила, мой и твой. И не шуми на весь штаб, ты не на площади.

— Я не отдавал такого приказа!

— Прости, у меня не было времени тебя уговаривать. Хорошенько подумай и согласись с нами. Помнишь, я говорил, что мы еще вернемся в эту пещеру? Уже тогда было ясно, что рано или поздно нас загонят под землю. Даже если нам удастся уничтожить один-два автоном-очистителя, принципиально это ничего не изменит. Просто борьба вступит в новую фазу. Не на пять тысяч человек надо строить убежище, а на пятьдесят, и мы, если успеем, построим.

— Они там с голоду передохнут!

— Умрут, с твоего позволения. А ты бы хотел, чтобы они умерли сытыми и на поверхности? Не беспокойся, у нас есть кое-какие запасы, притом забьем тягловых драконов, да и в самой пещере можно грибы разводить. Затопить несколько залов — еще и рыба будет. Досыта не поедят, зато живы останутся. Надо же кому-то на первых порах остаться в живых. Между прочим, ты не хочешь возглавить работы? Инженеры там есть, а вот общее руководство… — Умнейший развел руками. — Приказывать тебе я не могу, а вот если бы ты добровольно… Нет? Жаль.

— Руководство!.. Там солдаты копают! Вместо того, чтобы сбивать зауряды, — копают!

Было видно, что Умнейший быстро теряет интерес к продолжению разговора.

— Ты только вчера говорил, что людей некуда девать. Что-то я не возьму в толк: чего ты хочешь? Разумного управления? А что такое разумное управление на войне? Какие критерии подвести? С солдат должно литься побольше пота и поменьше крови, вот и все. Поражение же противника дело относительное и становится все более относительным с течением времени. Пока что Астил справляется лучше тебя. Роскошный самородок! Ты намерен ему мешать? Погоди-ка, я, кажется, знаю, чего ты хочешь: справедливости. Нет?

— Да! — сквозь зубы выцедил Леон. — Справедливости.

— Справедливость плохо совмещается с разумным управлением, за которое ты так ратуешь. Пора бы понять очевидное. Чего тебе надо — дела по душе? Найдем тебе дело. Пока отдыхай, присматривайся, наслаждайся семейным счастьем и почетом. Заслуженным почетом, между прочим. Кирейн сочинил оду на твое спасение — не слышал еще? А ты пойди послушай. Вполне приличная ода получилась, не скажешь даже, что Кирейново творчество…