Попытка говорить 2. Дорога человека - Анатолий Нейтак

- Наш хозяин первым назвал единые стандарты опасной иллюзией.

- Давайте оставим выяснения отношений до более удачного момента, – предложил я со всей убедительностью, какой мог достичь при помощи ламуо. – Я собрал здесь всех нас, полагая, что у присутствующих имеется некий общий интерес. Мы можем расходиться в вопросе о том, как надо жить, что стоит защищать и за что не жаль умереть. Но все мы, как мне кажется, хотели бы жить как можно дольше. А одно из условий такой жизни, кстати, – разумное ограничение своих притязаний. Подчёркиваю: разумное.

- Не все из присутствующих в полном смысле живы, – напомнил Тенелов.

- Зато, на что я очень надеюсь, – парировал я, – разумны ВСЕ собравшиеся. Большинство из нас – маги. А это означает, среди прочего, что нам нет смысла зариться на чужое: у каждого из нас более чем достаточно своего. Станет ли Неклюд отбивать у Айнельди паству? И сможет ли вместо него Айнельди проследить за питающим узлом?

- Довольно стыдить их, – сказал Резак. – Они уже всё поняли… не так ли?

- Так, – согласился Неклюд. Тенелов кивнул почтительно, и даже богиня сочла не лишним прикрыть глаза в молчаливом признании правоты древнего.

- Тогда вернёмся к уже заданному вопросу. Что нам делать? Уважаемому Фартожу задолжал я жизнь, но это – моя забота…

- Не спеши, – вклинился Резак. – Поскольку я согласился с твоим планом, то и вину за утрату моей жизни и моего изначального тела, если это можно назвать виной, я разделяю с тобой. Меня вполне удовлетворит, если ты, Рин Бродяга, окажешь мне ответную любезность и также окажешь мне помощь в реализации одного из моих планов.

- Принимаю. Ты уже знаешь, в каком деле желаешь прибегнуть к моей помощи?

- Да. Но об этом потом. Сперва закончи высказывать свою мысль.

- Хорошо. Итак, я полагаю, что всех нас, а также и ряд могущественных существ, кого здесь нет, волнует одно большое общее дело: безопасность Пятилучника. У каждого из присутствующих, даже у ЛиМаша с его особыми обстоятельствами, есть причины хранить этот мир от внешних угроз. Имя же этой угрозе – Воля риллу. Большая удача для нас, что Клугсатр и Клугмешд не являются верными союзниками, иначе, мне кажется, само возникновение Пятилучника было бы невозможно. Однако он возник, и более того: вырос так, что, пожалуй, ныне риллу не смогут взять его под свой контроль быстро и с лёгкостью. Увы, сам я очень молод и недостаточно знаю, чтобы судить о таких вещах. Что могут сделать риллу с Пятилучником?

- В обычных обстоятельствах, – сказал Неклюд, – для независимых анклавов наибольшей угрозой были бы отпрыски властительных. Однако даже если риллу Зунгрена заключат перемирие в своей старой войне и пришлют сюда всех шестерых отпрысков, этого не хватит для силового решения вопроса. Непререкаема власть их в Зунгрене и ближайших окрестностях, но пределы есть у любых возможностей – даже у творящей и меняющей вселенную Силы Спящего. Пятилучник далёк от средоточия власти Клугсатра и Клугмешд, хорошо укрыт, имеет полностью автономные Источники Силы, поддерживающие его бытиё. Само по себе это не гарантирует неприступности мира, но высшие маги, готовые встать на защиту своего дома, делают прямой захват… сложным.

- Как я успел убедиться лично, Алмаз, Мифрил и остальные отпрыски риллу не так уж могучи сами по себе. Но я также успел убедиться и в том, что они могут стать проводниками могущества своих породителей. Насколько опасны станут они в этом случае? Разумеется, при ситуации самой неблагоприятной, когда Клугсатр и Клугмешд объединятся против нас?

- Очень опасны, – признал Неклюд. – Однако и в этом случае мне и моим коллегам будет, что противопоставить им. Пятилучник падёт наверняка лишь в одном случае: если риллу, хотя бы один, явится сюда лично. Однако до тех пор, пока существует Зунгрен, такого визита можно не опасаться.

Тут взял слово Резак.

- Есть одно обстоятельство, о котором вспоминать неприятно. Риллу ближайшего мира – не единственные риллу Пестроты. И не все отпрыски властительных столь же… ограниченны, как Алмаз, Мифрил, Рубин, Эфрил, Гагат и Нефрит. Известны случаи, когда растущие потомки риллу, рождённые уже после сошествия с Дороги Сна, творили или захватывали свои собственные миры, становясь ровней своим родителям. А поскольку захватить и удержать реальность проще, чем сотворить что-либо самостоятельно, Пятилучник представляет собой более чем лакомый кус.

- Случалось, что такие лакомые куски сгорали в войнах, разгоравшихся за власть над ними, – бросила Айнельди… точнее, воспользовавшаяся её устами Омиш. – Всё сотворённое хрупко, а мир, целостность которого не поддержана никем из властительных либо божественных, хрупок в ещё большей степени.

- Предлагаешь отдать Пятилучник тебе? – спросил Неклюд предельно серьёзным тоном.

- Я уже говорила и могу повторить: ничего из того, что не дадут мне по доброй воле, не приму я. Моя суть, благодаря щедрости Рина Дегларрэ, – священный в своей чистоте лунный свет, и солнцем не стать мне, даже если я того пожелаю. Суть же моей матери-дочери Омиш – обратная стороны войны, и суть эта предельно далека от захватнической… но великую помощь может оказать моя мать-дочь тем, кто желал бы сохранить Пятилучник в нынешнем его виде, если дать ей время, чтобы усилиться.

- Мало сохранить, нужно приумножать, – заметил Фартож Лахсотил. – А в этом уже я могу оказать жителям сего мира посильную помощь. Ибо создание нового порядка – это область, весьма близкая к моей сути.

- Коль скоро зашла об этом речь, – сказал Тенелов, – замечу, что прямое противодействие Воле риллу бессмысленно. Властительные берут, не спрашивая… но чтобы взять, необходимо сначала найти. А маскировка, тайна, способствующие скрытности уловки, магия соответствующих направлений – это моя область Силы. Могу я усовершенствовать защиту Пятилучника и берусь спрятать его так, что даже риллу не вдруг сумеют его найти.

Я улыбнулся.

- Что ж, только я один остался без дела. Непоседлив я и мало во мне постоянства. Но, если это поможет вам в ваших трудах, друзья мои, я всегда готов буду прийти на помощь, чтобы снять разногласия и отыскать понимание. Потому что одно из умений, в которых я искушён, – это именно способность к прямому пониманию любых мыслящих существ.

- Только мыслящих?

- Может быть, и не только. Молод я и не знаю своих пределов. Но прямое постижение неодушевлённых объектов и даже, возможно, природных процессов кажется мне частями этого моего дара… одного из даров, утраченных риллу Лепестка Хуммедо и попавших к смертным.

Неклюд выглядел поражённым. А Фартож Лахсотил заметил: