Смута - Ник Перумов

— все назад подались. Хотя, судя по всему, атаковали их ничуть не сильнее, чем вас.

— Ничего особенного, товарищ Сиверс. Отрыли окопы с траншеями, рук не жалеючи, блиндажей накопали да бревнами перекрыли, разобрав на это все возможные постройки. Поэтому и шрапнель нам особого ущерба не нанесла. Пулемёты расположили опять же… по науке. Косоприцельный огонь называется. Ну и комиссар товарищ Апфельберг старался… поддерживал у бойцов революционный дух… не допускал колебаний…

Жадов аж взмок — не слишком-то привык «докладывать высокому начальству», даже революционному.

— Н-да, — проговорил Сиверс. — Вы правы, товарищ начдив — простые всё меры, несложные. Вполне доступные любому краскому. Николаевских академий для этого заканчивать не нужно. Но почему-то для очень многих товарищей наших недоступные. Бойцы, видите ли, «не желают окапываться»! В одной из дивизий потребовали прислать «на окопы», видите ли, «представителей эксплуататорских классов»! Буржев, одним словом…

— А что же, предложение хорошее, — оживился Жадов. — Пусть ударным трудом искупают свою вину перед рабочим классом да беднейшим крестьянством.

Сивеср как-то странно поглядел на начдива.

— Товарищ Жадов… вы поймите, слова правильные — они для митингов хороши. А мы с вами не на трибуне. Ну где я вам столько «буржуев» наберу, да ещё и волшебным образом на передовую отправлю, чтобы появились они там вовремя, пока беляк в наступление не пошёл? И буржуи эти должны быть здоровые, сильные, траншеи рыть — не чаи гонять. А того же эксплуататора, хоть ты его расстреляй, а если сил у него нет, так он ничего и не нароет. Вот казачков бы погнать, нагаечников — это да. Да только неудача у нас с ними вышла, что правда, то правда… Одним словом, — он резко выпрямился, упёрся ладонями в стол, — вы со своим полком остаётесь при штабе фронта. Вы, товарищ Шульц, назначаетесь заместителем начальника оперативного отдела. Товарищ Жадов о заслугах ваших умолчал, а вы по скромности классовой его не поправили!..

Товарищ Жадов немедля покраснел и принялся путанно оправдываться. Ирина Ивановна улыбнулась, коснулась легонько его локтя.

— Мои заслуги тут невелики, товарищ командующий фронтом. Но исполнять обязанности готова. А кто же у нас начальник оного отдела?

Сиверс слегка поморщился.

— К сожалению, не военспец. Доверенное лицо товарища Троцкого. Но вы не беспокойтесь, товарищ Шульц, он тут в штабе совсем не оперативными делами занимается. Чем — лучше не спрашивать. Я вот не спрашиваю и вам не советую. Делайте свою работу. Чем должен заниматься оперативный отдел штаба фронта, вам, я полагаю, объяснять не нужно?

Ирина Ивановна кивнула.

— В первую очередь — сбор и представление командованию самых полных данных о положении и состоянии войск, как наших, так и противника. Выработка оперативных решений при…

Сиверс поднял руку.

— Достаточно, достаточно. Разбираетесь, это ясно. Немедля беритесь за дело, а то у нас, увы, тут полный революционных хаос.

— У кого прикажете принять дела?

— Не у кого их там принимать, — Сиверс схватил со стола бланк, обмакнул перо, что-то быстро написал, приложил печать. — Вот моё указание причисленным к отделу выполнять все ваши указания…

— Простите, товарищ командующий — «причисленным к отделу»?

— Нынешний начальник так и не сформировал штат отдела. Люди там по большей части мной туда направленные. Храбрые и боевые командиры, но в штабной работе не слишком разбираются. Берите дело в свои руки. А вы, товарищ Жадов, со своим полком — разворачивайте в бригаду. Если надо — поезжайте в Питер, собирайте верных людей, преданных идеалам революции. У вас остались там… те, на кого можно положиться?

Жадов и Ирина Ивановна переглянулись.

— Борьба за Харьков, за Белгород и Курск будет очень упорной, — Сиверс понизил голос. — Немалая часть наших войск, увы, готово порой поддаться панике. Старые полки, полки царской армии, сменившие номера, названия и знамена, хоть и укомплектованы опытными солдатами, особенно старослужащими — иные фельдфебели с японской служили! — часто думают о том, чтобы по домам разойтись. Пролетарские части, когда под началом хороших командиров — чудеса творят, а бывает, что… — он махнул рукой. — Бывает, что на царские посулы поддаются! Дескать, на югах и работа есть, и деньги, и свободная торговля и всего в изобилии. В общем, без пожарной команды особого назначения не обойтись. Нет, хлеб вывозить не надо. Там товарищ Бешанов постарался…

— «Товарищ» Бешанов, — холодная ненависть в голосе Ирины Ивановны была более, чем заметна, — послужил одной из главных причин казачьего восстания и обвала левого фланга Южфронта. Его бессмысленная и дикая жестокость…

Сиверс остановил её.

— Знаю, товарищ Ирина Ивановна. Всё знаю. Не только вы сигнализировали о нарушениях революционной законности. Не могу сказать, что сочувствую этим нагаечникам — заслужили они своё, гнев трудового народа трудно унять! — но товарищ Ленин нас учит, что пролетариат не мстит, а карает. Товарищ Бешанов несколько переусердствовал и, да, не могу не разделить ваше мнение, что обвал нашего левого фланга, прорыв белой конницы, угроза Воронежу, Борисоглебску и другим городам — в известной части его, Бешанова, вина. Но сейчас говорить об этом нет смысла. Наш левый фланг надо привести в порядок. Отступления закончены, врага мы сперва остановим, а затем и погоним обратно! — он потряс кулаком. — Товарищ Жадов, а вы как можно скорее приступайте к пополнению своего полка. Мне очень нужны будут верные части.

— Вам, лично вам, товарищ комфронта?

— Помилуйте, товарищ Шульц, о чём вы?! Части, до конца верные идеям революции, с одной стороны, и не зараженные анархией пополам с партизанщиной, конечно же!

— Вас понял, товарищ Сивер, — безо всякой радости сказал Жадов. — Я протелеграфирую… тем, кто ещё остался в столице. Хотя, надо сказать, многие были в дружбе с Благомиром Благоевым…

Сиверс разом подобрался.

— А вот этого не надо, товарищ Жадов. Уклоняющихся от генеральной линии партии нам не требуется. И вообще, лучше бы вам отправиться туда самому. Полк передайте заместителю.

— У нас найдутся и не уклоняющиеся, — подала голос Ирина Ивановна.

— Считаю, что оставлять мой полк сейчас политически не совсем правильно, — заявил комиссар. — Для начала испробуем иные каналы связи.

— Что ж, испробуйте. Три дня сроку вам, товарищ Жадов. Потом должите. А пока приступить к учениям. И… подготовьте соображения по организации обороны Харькова. Не думаю, что до этого дойдёт, но бережёного, как теперь говорят, товарищ Ленин бережёт. Это и вам поручение, товарищ Шульц. Вопросы есть?..

— Есть. Место дислокации моего полка. Постановка на довольствие. Получение огнеприпасов взамен истраченного.

— Это к товарищу Якиру. Он у нас отвечает за такие дела. Совсем молодой, но отчаянный, насилу его с фронта вытянул. Мне умные люди тут, в штабе, тоже нужны. Всё? Больше вопросов нет? — свободны, товарищи.