Адаптер - Борис Петров

стоял прикрученный к полу металлический стол, она сидела на жестком холодном стуле, ее руки и ноги были крепко прижаты к нему магнитными браслетами, не давая ей возможности встать или просто изменить позу. Тело затекло от долгого сидения, в голове знакомо шумело, но она более не ощущала гнетущего давления излучателя.

Тяжелая дверь медленно открылась, и в комнату вошел Павел Андреевич. Она вновь узнала в нем того доброго соседа, все еще сохранившегося в ее памяти, но в уголках его глаз явно блестел холодным пламенем жестокий огонек. Он доброжелательно улыбнулся и поставил перед ней большую кружку с дымящимся какао. Запах синтетического молока и шоколада взбудоражил мозг, заставляя ее вытянуться на стуле в предвкушении угощения. Он заметил это и слегка ухмыльнулся.

— Не стесняйся, он не отравлен, — он отключил браслеты на ее руках и пододвинул кружку ближе к ней. — Не стоит считать нас врагами. Ты же умная девочка, уж точно, поумнее многих.

Рита безбоязненно взяла кружку и сделала несколько маленьких глотков. В голове медленно прояснялось, наполовину освобожденное тело радостно напрягалось, давая мышцам легкую разминку.

— Я считала Вас нашим другом, — холодно ответила она.

— Но я и есть твой друг, понимаешь? — не скрывая лукавства в глазах, ответил он. — Если ты поможешь мне, то я смогу помочь твоим друзьям, это в моих силах.

— Я хочу видеть своих друзей, — твердо сказала Рита. — Пускай их приведут сюда.

— Хм, разве ты можешь требовать этого? Думаю, что ты понимаешь свое положение.

— Понимаю, поэтому мое требование неизменно, — Рита мило улыбнулась и склонила голову налево, в ее глазах Павел Андреевич угадал явную насмешку, кровь отхлынула от его лица под натиском вскипевшего гнева. — Вам же нужна я, иначе бы никто не стал затевать эту операцию, я права?

Он гневно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Рита быстро сделала еще несколько глотков и поставила кружку на стол, в этот же миг браслеты на руках вывернули ее руки назад, она вскрикнула от боли.

— Я думаю, что тебе стоит быть посговорчивей, — тихо произнес Павел Андреевич. — Твоя жизнь зависит от меня.

— И да и нет. Без моего желания вы не сможете меня заставить работать на себя, я сумею провести свое отключение, я уже знаю, как это сделать, — острая боль перешла в тягучий жар, медленно текущий от кончиков пальцев к лопаткам и шее. — Я хочу видеть здесь моих друзей.

Павел Андреевич дернул рукой, но пульт больше не выкручивал руки, показывая достижение допустимого болевого уровня, он со злостью бросил его на пол.

— Ты думаешь, что ты такая важная персона? Да таких, как ты сотни, сотни! — заорал он. — Ты должна радоваться, что Система дает тебе шанс жить и работать на благо человечества!

— Нет, спасибо. Я лучше буду утилизирована. Таких же как я сотни, что со мной возиться, а? — Рита открыто ухмылялась ему, болевой жар сменился холодным бризом, организм приспосабливался к истязанию, максимально расслабляя мышцы.

Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой парень.

— Павел Андреевич, — позвал он.

— Что?! Не видишь, я работаю!

— Там пришли.

— Кто пришел? Я занят!

— Ну там, — парень замялся. — Ну эти, сами понимаете.

— Что им, черт возьми, надо здесь?! — вскричал Павел Андреевич, но повиновался настойчивому взгляду парня и вышел. Парень вышел следом, закрыв за собой дверь.

Она не знала, что происходит за дверью, но интуиция и предварительный расчет, который она сделала еще несколько часов назад, успокаивали ее, пока все по плану, можно сказать, что по ее плану. После побега из школы она долгое время думала, трезво оценивая свои шансы на свободу. Чем дальше они отдалялись от Города, тем отчетливей она понимала, что они идут прямо в расставленный на них капкан, вопрос лишь том, когда захлопнется крышка клетки, а то, что они уже давно были в ней — в этом она не сомневалась. Сидя в этой комнате, она вновь сопоставила события последних месяцев, детально проанализировав свой побег и последующие события, сомнений не было, все это была не ее воля, а чужая, хорошо продуманная игра.

Дверь отворилась, и в комнату вошел стройный мужчина с темными короткими волосами, сквозь которые пробивались серебристые тонкие пряди. В отличие от других он был одет в немного старомодную одежду: тонкий шерстяной белый свитер, темно-коричневые брюки. Он взглянул на Риту и поднял с пола пульт. Магнитные браслеты щелкнули, освобождая ее руки и ноги, второй щелчок, и они раскрылись и упали на пол.

— Ничего не болит? — спросил он, расстегивая две пуговицы на вороте белоснежной рубашки. Рита отрицательно покачала головой, растирая покрасневшие запястья.

— Ничего, через пару дней пройдет, — слегка улыбнувшись сказал он. — Перед тем, как мы с тобой начнем разговор, я должен тебе показать, с кем ты имеешь дело.

Он сел на стул к ней спиной и завернул ворот вниз, обнажив свою шею. Рита от изумления открыла рот, увидев на ней родинку, точно такую же, как у нее.

— Я не буду скрывать, что ты нужна нам. Я думаю, что ты уже давно поняла это, или, может рассчитала?

— Рассчитала, — улыбнулась Рита, вновь принимаясь за уже остывшее какао.

— Значит, я в тебе не ошибся, — мужчина сел к ней лицом и положил руки перед собой ладонями вверх. — У тебя, наверное есть вопросы ко мне, или к нам, если быть точнее.

— Да, есть, — кивнула Рита. — Зачем?

— Нам надо было тебя проверить. Не только тебя, шанс давался многим, но воспользовалась им только ты.

— Шанс? — она рассмеялась. — Разве я смогла выйти из Системы?

— И да, и нет, — улыбнулся он. — Любой выход — это только лишь переход.

— А переходы позволяют Системе стать гибкой, не разрушиться изнутри.

— Именно. Ты это уже давно просчитала, я смотрел твою тетрадь.

— Да? — глаза ее загорелись. — Вы там что-то поняли?

— Да, но не все. Я надеюсь, что ты сама почитаешь мне свои стихи, когда захочешь.

— А если не захочу?

— Пусть так, неволить тебя не стану. Но стихи не могут жить на бумаге, они должны звучать.

— Я не знаю.

— Если ты захочешь, твои друзья смогут поехать с нами.

— Правда? А куда мы поедем?

— Хм, я думал, ты уже поняла. Твоя подруга Каролина сама нашла путь к нам.

— Так Вы из «Старого Города»?

— Да, мы специально разбрасываем эти мелки по дорожке, указывая путь тем, кто его ищет.

— А где мои друзья?

— Они в соседней комнате, с ними моя жена. Все хорошо, никто не пострадал.

— Но я не хочу.

— Понимаю, я тоже не хотел, тогда.