История Золотой империи - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Что же должно последовать в случае неожиданной встречи с неприятелем? Вассал не дерзает говорить о сем. Итак, государь, если вы твердо решились переселиться из Гуй-дэ-фу, то лучше переселиться на время в Шань-дун. Шаньдунская область богата и многолюдна и в государстве считается первой областью. По моему мнению, сие место на востоке смежно с рекой И{767} и морем, на западе прилегает к Сюй-чжэу и Ся-пи, с юга ограждена Чу-чжэу и на севере его окружают воды Цзы и Цзин-чжэу{768}. Когда бы Ваше Величество поселились здесь, то, опираясь на величие и мудрость Вашего Величества, я мог бы посредством переписки склонить на свою сторону области на северной стороне реки. Государь! Размыслите о сем внимательно". Император сие представление отдал на рассмотрение министрам. Министры отвечали, что Го-ань-юн не намерен помогать, и сии советы, без сомнения, внушены чиновником цань-и по имени Чжан-цзе. Притом уже решено ехать в Цай-чжэу, почему не следует оставлять решения. И государь не принял представления Гао-ань-юна. Главнокомандующий города Ло-яна Улннь-да-хуту, бросив город, бежал в Цай-чжэу. Ло-ян был взят монголами. В шестой месяц император, отъезжая в Цай-чжэу, поручил охранение Гуй-дэ-фу главнокомандующему Ван-би. Прибыв в Цай-чжэу, объявил прощение всем преступникам, исключая тех, кои достойны смертной казни; чиновников и народ награждал чинами, повышая через две ступени и, дозволив свободный пропуск сквозь городские ворота, повелел производить торговлю. Таким образом, состояние жителей Цай-чжэу улучшилось. В девятый месяц монголы, призвав войска сунские, завоевали город Тин-чжэу; причем умер на сражении генерал Хэ-хань. Государь Ай-цзун, отправляя Ахудая в царство Сунское просить съестных припасов, говорил ему: "Сунцы совершенно забыли наши благодеяния. С самого вступления моего на престол я отдал повеление пограничным генералам не чинить набегов на царство Сунское. Пограничным правителям, представлявшим о начатии войны против царства Сунского, я постоянно делал строгие выговоры, а если в прежнее время был взят какой-либо сунский город, я немедленно его отдавал обратно. В недавнее время покорились нам жители Хуай-инь-сянь. Сунцы за выкуп города во множестве предлагали золота и дорогих вещей, но чтобы не показаться корыстолюбивым, приняв их вещи, я возвратил им сей город, не воспользовавшись нисколько собственностью оного. Кроме того, возвращая до нескольких тысяч пленных, взятых нами в сражении с сунцами при Цин-кэу, мы доставили им продовольствие.[560] Теперь, при ослаблении нашего государства, сунцы завладели нашим Шэу-чжэу, склонили на свою сторону Дэн-чжэу и напали на Тан-чжэу. Расчеты сунцев весьма неглубоки. Монголы, истребив сорок княжеств, дошли до царства Ся. Уничтожив Ся, они пришли в наше государство. Если положат конец нашему царству, то непременно достигнут и царства Сунского. Естественно, что когда нет губ, тогда мерзнут зубы. Ныне, если Сунское царство соединится с нами, то, действуя в нашу пользу, может сделать собственные выгоды. Вельможа! Уверь в сем двор сунский". По прибытии Ахудая в Сунское царство, двор сунский не принял его предложений. Ахудай возвратился. Девятого месяца в девятый день император Ай-цзун делал поклонение Небу в палате цзедуши. По совершении оного, император обратился со следующей речью к сопровождавшим его чиновникам: "Государство от начала своего восстановления питало нас в продолжение более ста лет. Некоторые из вас остаются преемниками заслуг своих предков, другие возвысились собственными заслугами. Долгое время находились вы покрыты броней и с оружием в руках. Теперь при наступлении бедствий вы сетуете вместе со мной и заслуживаете название верноподданных. В настоящее время получено известие, что монгольские войска приблизились. Господа! Для вас наступает время упрочить собственные заслуги и воздать долг отечеству. Умрет ли кто, подвизаясь за отечество, — его душа не утратит верности и сыновнего почтения. Прежде, при восстановлении ваших заслуг, вы беспокоились о том, что государь не будет о них знать. Теперь я сам буду смотреть на ваше сражение с врагом. Господа! Употребите ваше старание". Засим император угощал всех вином. Еще не успели кончить пира, из-за города прискакал объездной отряд и доносил, что несколько сот человек из неприятельской армии подъехали к самому городу. По получении этого известия, генералы и офицеры с нетерпением желали вступить в бой и просили императора дать сражение. Государь, уступая их просьбам, в этот же день отделил войско для защиты четырех сторон городской стены. Главнокомандующему Чжан Лэуши поведено охранять восточную сторону, а царский родственник Чэн-линь дан ему в помощники. Угулунь-бао назначен для защиты южной стороны, а Юань-чжи определен в помощники. Улинь-да Хэшану поручено охранять западную сторону, а Цой-бао-ерр назначен ему в помощники. Северная сторона крепости поручена защите Ван-шань-ерра, а Бо-шэу был к нему прикомандирован.[561] По окончании распоряжений к защите города, цзиньское войско выступило за город. Вступив в сражение с монголами, оно обратило их в бегство. На другой день после сражения монгольский генерал Тацир{769} с несколькими сотнями конницы вторично подошел к городу и расположился на восточной стороне оного. Император Ай-цзун выслал против него войско, и Тацир был разбит снова. После сего монголы, по невозможности начать приступ к городу, сделали окопы вокруг оного и осадили город. В девятый месяц в городе оказался недостаток съестных припасов, и жители, изнемогая от голода, стали есть себе подобных. Посему министры, по повелению императора, престарелых, детей и больных выслали из города. Им дали суда, повелевая в городском канале отыскивать водяные каштаны для своего пропитания. Во внутреннем городе император делал смотр чиновникам в стрельбе из луков. Тем, кои попадали в цель, давал в награду сарачинское пшено. Равным образом приказал отпускать пшено в дома убитых и раненных на войне. В одиннадцатый месяц сунский государь Ли-цзун{770} по договору, заключенному с монгольским двором, повелел генералам Цзянь-хаю и Мын-гуну присоединиться к монгольской армии и доставить оной триста тысяч мешков сарачинского пшена. Тацир чрезвычайно был рад сему и Мын-гуна назвал своим братом. Монголы, по прибытии к, ним вспомогательного сунского войска, с большой деятельностью начали готовить осадные орудия. Звук от рубки дерев был слышен в городе, отчего страх в жителях более и более увеличивался, и все тайно советовались между собой о покорности монголам. Хушаху, напоминая о милостях государя и об обязанностях, ежедневно утешал народ, приведенный в робость. Занимаясь приготовлением к обороне, он в продолжении сего времени ни разу не входил в свой дом. Войско и народ вполне видели его верность, и все, воодушевляясь соревнованием, твердо решились противоборствовать.

В двенадцатый месяц монголы и сунцы соединенными силами начали делать приступ к городу. Городское правительство потребовало всех жителей к защищению города. Кроме сего, смелым и сильным женщинам поведено