Призраки бизонов. Американские писатели о Дальнем Западе - Вэчел Линдсей

Мартин посмотрел на него сверху вниз:

— Тогда оставьте старика в покое.

Внезапно Мэйпс размахнулся и ударил Мартина по лицу с такой силой, что тот удержался на ногах только потому, что был связан с остальными. Но и то, одно колено у него подогнулось, и он наклонил голову, то ли пытаясь справиться с болью, то ли уворачиваясь от нового удара.

— Не тронь его! — крикнул кто-то, и Мур сказал:

— Ты, Мэйпс, рукам воли не давай.

— То говорить не хотел, а то, видите ли, разговорился, — проворчал Мэйпс, однако оставил Мартина в покое.

Мы сузили круг настолько, насколько позволял костер. Тетли подошел к Мартину поближе, и Мэйпс, хоть и недовольный тем, что на него прикрикнули, отступил, давая ему место.

— Ты хочешь сказать, что он не в своем уме? — спросил Тетли.

— Да.

— Как его имя?

— Алва Хардуик.

— А тот, второй, не говорит по-английски?

Мартин промолчал.

— Как его имя?

— Хуан Мартинес.

— А вот и нет, — сказал старый Бартлет.

Тетли обернулся и посмотрел на Бартлета:

— Вы, кажется, что-то знаете об этом типе?

— Я ж с самого начала этого дурацкого допроса вам толкую… Но вам обязательно, чтоб все по правилам.

— Хорошо, хорошо, — сказал Тетли нетерпеливо. — Итак?

Бартлет вдруг заосторожничал:

— Я сперва увериться должен, — и подошел к мексиканцу. — Узнаешь меня? У Драйвера встречались, в прошлом сентябре?

Тот будто и не заметил, что к нему обращаются. Бартлет обозлился; когда он злился, его отвисшие щеки начинали трястись: — Я с тобой разговариваю, тварь ты этакая!

Мексиканец глянул на него что-то уж больно шустро и внимательно для человека, который не понимает, но больше никак не проявил себя, а только покачал головой:

— Не понимай.

— Как бы не так, — возразил ему Бартлет. — Зовут тебя Франсиско Морес, и Комитет бдительности все еще по тебе скучает. — Мексиканец упорно не понимал. — Он по-английски лучше моего говорит, — сказал Бартлет Тетли. — Он шулер, а врал, будто ранчо имеет где-то под Сонорой. Его по делу об убийстве разыскивали.

— А ты что на это скажешь? — Тетли спросил Мартина.

— Ничего не скажу, — ответил парень безнадежно.

— Говорит он по-английски?

Парень посмотрел на мексиканца и сказал:

— Да.

Мексиканец и бровью не повел.

— Как долго ты его знаешь?

— Он пристал к нам в Карсоне. — Мартин опять поднял глаза на Тетли. — Я ничего о нем не знаю. Он отрекомендовался объездчиком, сказал, что знает эти места и хотел бы объединиться со мной. Вот и все, что мне известно.

— Хорошая парочка, — вставил Смит.

— И тебе это показалось достаточным, чтобы войти с ним в компанию? — спросил Тетли Мартина.

— Что вы все вокруг да около? Зачем задавать мне эти вопросы, если все равно вы не верите ни одному моему слову?

— И из вранья можно выцедить кое-какую правду, — сказал Тетли. — Если тебе достаточно наврут. Его имя Морес? — продолжал он.

— Говорю вам, не знаю. Он отрекомендовался Мартинесом, Вот и все, что мне известно.

Тетли без предупреждения перекинул допрос на старика:

— Что он сделал? — рявкнул он.

— Он сделал, — залепетал старик. — Как же, как же, сделал он, сделал, я сам видел…

— Что он сделал?

— Он сказал, что… он сказал, — старик совсем запутался.

— Он сказал… — пытался помочь ему Тетли.

— Не знаю я. Я этого не делал. Вы же не убьете старика, мистер? Я же старенький, мистер, очень старенький. — И опять у него на лице появилось хитрое выражение. — Мне ведь так недолго жить осталось, — сказал он искательно.

— Облегчил задачу, нечего сказать, — вздохнул Бартлет.

— Да уж, — сказал Фернли, ухмыляясь в сторону Тетли. — Теперь нам все ясно.

— Что ты знаешь о старике? — спросил Тетли Мартина.

— Ничего дурного о нем сказать не могу. Он мухи зря не обидит.

— Давно он у тебя работает?

— Три года.

— Объездчиком?

— Я б предпочел здесь об этом не говорить. Может, вы меня отведете в хижину или еще куда-нибудь?

— Кстати, если они слышать друг друга не будут, легче проверить, кто что наврал в своих рассказах, — вставил Уайндер.

— Какие еще рассказы?! — вскинулся Фернли. — Один не говорит, другого не поймешь. Вот и всего рассказов!

— Ничего, сойдет и здесь, — сказал Тетли. — Значит, старик работает у тебя объездчиком?

— Всего лишь погонщиком. Он не ковбой. Когда понимает, чего от него хотят, работает хорошо, но ему нужно точно объяснить, что он должен делать.

— Словом, проку в деле от него было немного. — Тетли говорил рассеянно, будто хотел для себя решить этот вопрос, но в то же время внимательно следил за Мартином. Мартин не попался на удочку.

— Он хороший работник.

— Зачем же ты его взял, если он таков, как ты рассказываешь?

Мартин смутился. В конце концов он сказал:

— И вы бы взяли.

Тетли улыбнулся:

— Что он делал до того, как поступил к тебе?

— В армии служил. Не знаю, в какой; он и сам, кажется, на этот счет не уверен. Может, в разное время в обеих побывал. Мне иногда так казалось из его рассказов. А, может, все это просто его выдумки. У него не всегда поймешь, где быль, где небылица.

— Знаю, — сказал Тетли все с той же улыбочкой. — Ты это не раз подчеркивал. Но ты уверен, что он был в армии?

— Во всяком случае, в одной из них был. Не из пальца же он это высосал.

— Слабоумный солдат? — недоверчиво сказал Тетли, склонив голову немного набок.

Мартин снова облизнул губы.

— Должно быть, был, — упорствовал он.

— Но, говоришь, он мухи не обидит?

— Не обидит. Головой слаб, но зато кроткий. — Тетли слушал его улыбаясь и только головой покачивал. — Мне кажется, — настаивал Мартин, — что разум у него помутился после какого-то случая на войне. Он вечно о чем-то таком начинает рассказывать, только рассказ свой никогда до конца не доводит. Наверное, прежде был он нормальный, да что-то на войне на него подействовало.

Тетли присмотрелся к старику. Потом вытянулся, щелкнул каблуком и гаркнул: «Смир-рна!» — с упором на последний слог.

Старый Хардуик испуганно оглядел всех нас; еще более робко и неосмысленно, наверное, оттого, что он чувствовал устремленные на него взгляды.

Тетли снова стал самим собою.

— Сомневаюсь, — сказал он Мартину.

— Он забыл. Он все забывает.

Тетли покачал головой, улыбка так и не сходила с его губ.

— Такое не забывают. А ты по-прежнему не говоришь по-английски? — спросил он мексиканца. Мексиканец молчал.

Тетли послал двоих ковбоев помочь братьям Бартлетам пригнать скот, который они караулили. При виде костра, и людей, и лошадей стадо, и так одуревшее от длительного перегона и непогоды, выйдя на открытое место, сбилось в кучу. Но подгонять его ближе нужды не было. Стоило отблеску костра высветить чей-то бок, и сразу становилось отчетливо видно тавро Дрю и его метины.