Держи меня крепче - Рида Сукре

Поиски увенчались успехом. Правда, в доме таковой не был предусмотрен, зато в дальнем углу участка сиротливо источала запахи зоны экологической катастрофы малюсенькая пристройка в виде четырёхстенной деревянной прямоугольной коробки. На дверце очень удачно была проделана дырка на уровне глаз в форме сердечка. Я почувствовала себя в гостях у бабушки.

Впрочем, посетить сиё благое место я не могла в виду того, что дверь оказалась заколоченной. К тому моменту, когда дядя чуть дважды не откочевряжил себе палец гвоздодёром, а затем папа, как истинный ариец, проделал новую дыру уже совсем на другом уровне дверцы туалета, природные позывы меня отпустили с миром.

— Родители, вы раздербанили наш туалет, — констатировала факт Соня.

— Да ничего мы не… как ты сказала? — начал отнекиваться Максим.

— Не важно, папань. А мы тут надолго? А то у меня мочевой пузырь не резиновый…

— Сходи в кустики, — посоветовал мой папа.

— Дядя Род, не будь… — Сонька чуть не сказала в рифму «урод», но остановила себя. Дядю она уважала, хотя и он частенько, под стать своему брату, впадал в детство. — Короче, дядя. Какие нафиг кустики? Это вам, мужикам, легко. К стеночке отвернулся и всё тип-топ.

— А вам что плохо? Вон за дом присядь, там заросли глухие. Никто не увидит, — нашёлся мой папа, помахивая панамкой. Он был одет по-пляжному. Белые дизайнерские шорты, лёгкая облегающая майка, шлёпки на босу ногу. Думаю, именно из-за него тётя Глаша около своей изгороди тёрлась, словно в нервном тике подёргивая своими утопающими в густых бровях глазами.

— Точно! Дядь, в точку, — согласился Сеня, и далее себе под нос пробормотал: — Там как раз уж в попу может вгрызться комар, будет отличный кадр.

— А я горшок видел под кроватью в зале. Фарфоровый, — голосом первоклассного соблазнителя-искусителя сообщил Стас.

— У нас семья шизиков, — повертев пальцем у виска, сделала вывод Соня.

— Дочь, не будь букой, — положил ей на плечо свою руку Максим. — Что естественно, то не безобразно. Но, — тут его тон сделался грозным, — гадить на участке не разрешаю!

— Пап, ты вообще за кого меня держишь? — возопила Сонька, сбрасывая его руку.

— Эй, эй, — постаралась я привлечь общее внимание, отвлекая всех от ссоры, — а как мы спать будем? По-моему, в этом доме вообще находиться невозможно. Прости, дядя Макс.

— Ну да, немного невозможно… — согласился он. — Но это можно исправить! Тем более до ночи ещё столько времени!

— А может, мы до ночи домой доберёмся? — кинула на него жалостливый взгляд Соня. Все поддержали.

— А может, не будем ныть и радостно примемся за работу? — со счастливой миной на лице предложил наперекор всем Макс.

Чувствуется, ему здесь нравится, даже несмотря на то, что здесь так ужасно и совершенно никаких условий для пребывания. Говоря, что дядя купил дачу, разумеется, он поселил в наших головах картину умиротворённого милого двухэтажного домика на берегу лесного озера. Он и сам, безусловно, думал, что купил нечто из этой серии. Двухэтажный мог варьироваться и до одноэтажного, а лесное озеро — до речки. Но не в таких же масштабах.

Придя к обеду, в конце концов, к консенсусу, мы разделили между собой обязанности. Мужчинам полагалось вырыть что-то типа погреба для еды. А девушкам вычистить дом, чтобы он стал пригоден для житья. Истребив перед трудоёмким процессом некоторое количество еды, часам к двум дня мы приступили к работе.

Правда, вначале Сонька вновь подняла небольшой бунт.

— Раз вы говорите, что дом должны убирать девочки, пусть девочка и убирает, — сказала она, вздернув носик и некультурно ткнув в меня указательным пальцем.

— А ты у нас не девочка что ли, а мужик? — глумливо изумился Максим, а папочка хмыкнул.

— Я — женщина, — вымолвила с достоинством Сонька, а у обоих родителей челюсти попадали, как у мультяшных героев.

— Что?! — первым отмер её родной папаша. — Ты что сказала?

— Оу, сестрёнка, какие откровения, — одновременно с ним вульгарно хохотнул Стасик, пряча за собой Сеню с камерой.

Соня под напором взглядов стушевалась:

— Я типа пошутила… — нашлась она. — Чтобы разрядить атмосферу. А то вы чёт такие кислые, — сказала она, хотя сама первое среди нас заняла бы при сравнении мордашек в конкурсе «Угадайте, кто съел ведро лаймов».

— Пошутила? — переспросил Макс, немного подумал и расслабился — такой вариант ему нравился гораздо больше, чем если бы пришлось читать деточке лекцию о безопасных половых актах и прочих штучках. — Смешно. Ха-ха. Ну, раз теперь всем весело, приступим к работе, — бодро закончил он.

Все разбрелись по точкам отбытия своих трудовых повинностей, а ушлая сестрёнка перехватив юного любителя съёмки стереть последнюю запись или «я тебя так твою камеру раздолбаю, что обратно не соберёшь, а обломки в зад запихаю, так что сидеть больше не сможешь никогда». Братишка тут же исполнил то, о чём его вежливо попросили. Мне бы он так не сделал. Пришлось бы покупать эти действия, на вроде того, как Шер ему камеру покупал, дабы мелкий рассказал ночную водевиль, случившуюся с нами. Фу, снова я его вспомнила. Везде пролезает в мои мысли. Даже здесь, когда я так далеко спряталась.

Охая, ругаясь, костеря огород вместе со всеми его постройками по чём свет стоит, мой папа схватился за лопату. А дядя со Стасом ему помогали. Первый, прежде всего, советами, второй работал в качестве личного опахала, размахивая найденной им плоской широкой дощечкой.

Мы с Сонькой стали осматривать вверенную нам вотчину. Результаты осмотра ужасали. Невысокий одноэтажный дом был весь в паутине. Прихожая, начинающаяся сразу после летней веранды, где сиротливо раскачивался от сквозняка стул-качалка, включала один треснутый стол, две деревянные табуретки и длинную лавку. Широкое окно было занавешено изъеденными временем занавесками. Далее из прихожей можно было попасть в так называемый зал. Лоскутные половицы, скрипящие под ногами, полные трупиков мух, пчёл, комаров и ос подоконники, одинокий огарок свечки в углу, две железные кровати с протухшими и зловонными матрасами. Была ещё одна комната. Там атмосфера была не лучше, даже если не хуже. Здесь тоже было две кровати, а ещё из щели в полу, наслаждаясь падающим из окна светом солнца, произрастало молодое деревце. Из прихожей можно было попасть на чердак. Он своим видом не радовал: пыльный, захламлённый, тёмный, ко всему прочему в дальнем углу висело осиное гнездо.

Фронт работ нам предстал немалый, так что мы с Соней потащились на речку за водой. Вообще, она работать отказывалась, но согласилась, что ведро воды, так уж и быть, приволочёт, чтобы я потом не говорила, что она ничего не