Власть молнии - Олег Авраменко

– Так если б они Артемия этого не уходили, искать было бы легче, – заметил Остромир.

– Ничего, всё верно, – не согласился Данила Романович. – А вдруг бы кто разболтал, что Артемий жив? Сам знаешь, слово – не воробей…

Тут государь резко остановился, обвёл глазами гостей и, немного успокоившись, произнёс:

– Ладно, с этим пока всё ясно. Как бы наши недруги ни хитрили, а и мы не лыком шиты. Но я полагаю, вы так торопились, что и не поели толком?.. Понятно! Ничего, это дело поправимое, будете завтракать у меня. Думать о делах на голодный желудок весьма затруднительно.

Затем в гриднице собрался большой военный совет. Повторять рассказ о ночном налёте в третий раз Карсидару и Читрадриве не пришлось. Как было условленно заранее, Данила Романович сам изложил наиболее важные с военной точки зрения моменты, опуская незначительные подробности, ибо справедливо полагал, что весть о нападении уже пошла гулять по Киеву.

– Итак, татары не сидят сложа руки. Сегодня ночью подосланные предателем Ярославом люди предприняли попытку уничтожить моего советника Давида и лекаря Андрея. К счастью, покушение не удалось, все нападавшие погибли. Однако… – Данила Романович многозначительно умолк и поднял вверх указательный палец. – Это покушение, пусть и неудавшееся, свидетельствует о том, что мы частично утратили бдительность, позволив лазутчикам врага затесаться в наши ряды. Находясь среди нас, даже в малом числе, предатели способны нанести нам огромный ущерб. Через них Бату сможет узнать о расположении наших войск перед битвой, о наиболее уязвимых местах в обороне Киева… Посему прежде всего я хотел бы услышать, как продвигаются дела с подготовкой городских укреплений.

Присутствующие говорили по очереди, лишь изредка перебивая друг друга и вступая в спор. Государю поведали о ремонте стен, окружающих город, укреплении ворот, а также об усилении деревянного частокола, которым был обнесен Подол.

– Частокол не стена, его преодолеть нетрудно, – заметил Данила Романович. – И ежели татары пойдут через Днепр по льду, сжечь Подол им будет легче всего. А Оболонская низина и вовсе за пределами частокола.

– Зато подъём с Подола в Верхний Город больно крутой, – возразил один из тысяцких. – Татарва скорее обложит кругом Киев и начнёт штурм стен и ворот.

Дальше заспорили, какая часть города наиболее уязвима. Одни говорили, что первым делом враги попробуют прорваться в Копырев конец. Другие стояли на том, что Копырев слишком удалён от сердца Киева – Старого Города, поэтому прежде следует ожидать удара по Новому Городу, наиболее вероятно – штурма Золотых или Лядских ворот. Третьи не соглашались и утверждали, что город Изяслава-Святополка ближе всего расположен к Днепру и к относительно легкодоступному Подолу, хотя путь к нему также лежит по склонам довольно крутого холма.

– Ну, ладно вам, – оборвал этот малополезный спор Данила Романович. – Разошлись… Не дай Бог, чтобы всё это случилось. Забиться мышкой в город и боронить его – самое последнее дело. Димитрий, расскажи нам, как обстоят дела с войском и хватит ли у нас сил, чтобы напасть на татар первыми.

Тщательно взвешивая каждое слово, государев воевода Димитрий доложил, что со всех уделов Руси удалось собрать четыреста тысяч воинов и, оглядывая других воевод, представлявших на совете князей отдельных земель, заключил, что большего ожидать не приходится. Может быть, до наступления заморозков удастся сколотить полков ещё тысяч на пятьдесят из добровольцев, прибывающих с северных земель, а также просачивающихся с Переяславщины, Черниговщины и Новгород-Сиверщины, где сосредотачиваются татары. Ещё ополченцев наберётся тысяч сто, пожалуй. И всё.

– Ну, после событий сегодняшней ночи ты понимаешь, что суздальцев нельзя ставить в первые ряды, – заметил государь. – Люди из восточных уделов тоже татарами пуганы. Да и ополченцы что такое? Необученный народ. А вдруг дрогнут?..

– Не дрогнем, государь, – возразил один из тысяцких черниговцев. По голосу чувствовалось, что он обижен таким пренебрежительным тоном. – Мы на татарву наоборот злые, у нас с ними свои счёты.

– Вы с Мстиславом Глебовичем города не удержали, князя не уберегли. Не могу на вас рассчитывать! – в голосе Данилы Романовича зазвучали металлические нотки. – Итак, у нас четыреста тысяч воинов и сто пятьдесят резерва. А сколько у татар?

– Как мы слышали, Бату собрал около семисот тысяч, – по-прежнему осторожно доложил Димитрий. – Думаю, к зиме их станет ещё больше. Может, целый миллион наберётся.

Присутствующие зароптали. Семьсот тысяч! Миллион!.. Такое количество войска даже представить трудно.

– Семьсот тысяч, это с дружинами суздальцев или без них? – осведомился государь.

– Об этом и я, и все остальные впервые узнали только сегодня, – виновато ответил воевода.

– И всё благодаря моему советнику Давиду, – Данила Романович благодарно кивнул Карсидару. – Но тогда выходит, что татарского войска уже больше, чем семьсот тысяч, возможно, все восемьсот. Впрочем, я полагаю, на дружины Ярослава Всеволодовича и его удельных князей Бату не может рассчитывать всерьёз, как и я на свой резерв, это подсобные силы.

– Государь!.. – вновь попытался протестовать черниговец, но Данила Романович не стал его слушать и подвёл итог:

– Остаётся вчистую четыреста тысяч против семисот. Нашего войска почти вдвое меньше. А если подтвердятся опасения Димитрия, то к зиме татары будут превосходить нас в численности более чем в два раза. Можно ли нападать на них такими силами?

Воевода князя Пинского, Ростислава Володимировича, встал, степенно откашлялся и, косясь на Карсидара, предложил:

– Государь, а почему ты рассчитываешь только на своих доблестных воев? Ведь у тебя есть… – он слегка замялся. – …верный советник Давид, который сегодня ещё раз доказал тебе свою преданность. Я слышал… да и не я один, что… – новая заминка. – В общем, прошлой осенью он одним махом уничтожил пятьсот татар во главе с самим Менке. Так отчего бы ему не пожечь…

Карсидар потупился, а Читрадрива саркастически ухмыльнулся.

– Ну, я хотел сказать, отчего бы ему не встать против большего войска? Ему и почёт больший будет. – И воевода вопросительно уставился на Карсидара.

«Этим должно было всё кончиться. Видишь, русичи рассчитывают на помощь, которую ты оказать просто не в состоянии», – подумал Читрадрива и с невинным видом заметил:

– Между прочим, пятьсот человек – это не семьсот тысяч.

Пинский воевода хотел возразить, что лекарю негоже вмешиваться в дела военных, однако подумал, что и с более слабым колдуном связываться не стоит. А Карсидар сказал: