Демон, которого ты знаешь - Айлин Хорн

пыталась выяснять что-либо о дальнейшей судьбе Дэвида, боясь узнать, что с ним случилось. Теоретически у него были хорошие шансы на выздоровление, но многое зависело от того, чего он сам хотел для себя, – как и от того, смог ли бы он это четко сформулировать. Во время бесед со мной он часто использовал выражения вроде «я бы не сказал» или «не могу сообразить» – как актер, которому забыли дать текст и не предоставили суфлера, или человек, который только что пришел в себя после обморока. Для меня это было признаком того, что он очень напряжен и находится в подавленном состоянии, хотя и не хочет этого демонстрировать. Если бы ему удалось изменить свой словарь и обрести способность четко излагать мысли, это дало бы ему шанс измениться к лучшему. Более того, в этом случае он мог бы, выйдя на пенсию, наслаждаться покоем и отдыхом и обрести счастливую старость. Даже то немногое, что Дэвид рассказал мне о себе, он, по всей вероятности, не доверял больше никому и никому не показывал, что скрывается за «фасадом» его личности. Наши с ним беседы были только началом настоящего, откровенного диалога.

Мне хотелось бы надеяться, что когда-нибудь он снова найдет в себе силы обратиться за помощью. Надежда – это вовсе не наивное ожидание чего-то нереального; это средство, к которому вполне зрелые люди прибегают для защиты от печали и потерь. Не могу сказать, что получала удовольствие от работы с Дэвидом. Но если бы случилось невероятное и он снова обратился ко мне, я бы с радостью предприняла еще одну попытку ему помочь, и тогда, возможно, он все же позволил бы себе продемонстрировать мне свою уязвимость. Я часто думаю, в какой момент подвела его. Вероятно, дело было в том, что, не имея рядом коллег, которые помогли бы преодолеть раздражение, которое в данном случае вызывал у меня пациент, я позволила себе допустить превращение этого раздражения в неприязнь. А она помешала мне оказать Дэвиду помощь, которая была в моих силах. Правда состоит в том, что каким бы большим опытом работы я ни обладала, я все же человек, а любому человеку свойственны чувства симпатии и антипатии. И вся моя профессиональная подготовка и весь мой опыт не смогли с этим справиться. И, думаю, мне бы не хотелось, чтобы это произошло.

Эпилог

Многие жизненные истории, которые мне довелось слышать во время работы с пациентами, убедили меня в удивительной сложности человеческого сознания. Чем глубже я пытаюсь проникнуть в его тайны, тем больше убеждаюсь в том, как много еще в нем непознанного, – это целый океан или даже вселенная. Я надеюсь, что, ознакомившись с этой книгой и вынырнув из моего не всегда приятного повествования, читатель, глотнув свежего воздуха, уже несколько по-другому, чем прежде, будет понимать то, что мы называем словом «зло». Это слово, как и слово «красота», больше говорит о том, кто его произносит, чем об объекте или явлении, которое оно описывает. Можно считать, что мои рассказы о насилии и человеческих страданиях достигли своей цели, если вы, когда в следующий раз будете смотреть по телевизору новости о каком-нибудь «исчадии ада» или фильм о каком-нибудь «чудовище в человеческом обличье», сможете воспринимать их с пониманием того, что в нас, людях, больше того, что делает нас похожими друг на друга, а не того, что делает разными. Я хочу сказать вам спасибо за то, что не пожалели своего времени, чтобы всерьез задуматься об этом. И еще я хочу поблагодарить мужчин и женщин, которые, будучи моими пациентами, делились со мной своими мыслями и чувствами.

В мире совсем немного стран, где на решение вопросов психического здоровья населения выделяется и расходуется достаточно средств – правительства, как правило, не считают эту проблему приоритетной. Мне бы очень хотелось, чтобы для моих коллег, которые в профессиональном смысле будут моими правнуками, тот период, на который пришлась моя карьера психиатра и психотерапевта, был чем-то вроде средневековья. Чтобы они, размышляя о нем, лишь покачивали головами, обнаружив, что наше общество и медицинские учреждения тратили так много усилий и денег, чтобы добиться прогресса в лечении сердечно-сосудистых заболеваний, в лазерной хирургии и пересадке органов – и при этом так мало делали, как в лечебных учреждениях, так и в целом, для того чтобы помочь людям разобраться в своем сознании и избавиться от психических расстройств.

Чтобы в сознании людей произошли позитивные изменения, нужны не столько санкции и прочие «карательные» меры, сколько общее признание того факта, что все люди равны и, в общем, одинаковы. Нам нужны более совершенное законодательство и выделение достаточных государственных ресурсов, а также меры, поощряющие действия, направленные на благо общества и способствующие более гуманному отношению к детям и недопущению жестокого обращения с ними. Мы должны более активно и эффективно помогать людям, страдающим от разного рода зависимостей, социально изолированным, а также оказывать содействие родителям с психиатрическими проблемами. Кроме того, нам необходимы гораздо большие инвестиции в развитие специализированных методик психотерапевтического лечения людей с комплексными проблемами. Факторы риска, как я неоднократно упоминала, срабатывают как «велосипедный замок». Поэтому нам необходима политическая и социальная воля, для того чтобы сократить их количество, а некоторые просто устранить. Да, для этого потребуются время и деньги, но результат будет просто бесценным.

Общественная деятельность таких наших выдающихся современников, как американский правозащитник Брайан Стивенсон, преподаватель, философ и священник Ричард Рор, а также ряда религиозных иерархов, в частности папы римского Франциска, напоминает нам: борьба за мир, за взаимопонимание между людьми и их способность сопереживать другому никогда не прекращаются и требуют как солидарности, так и надежды на успех. Нам нужно совершить очень много хорошего, и решать эту задачу мы должны с ясным умом и чистым сердцем. Если вы сохраните в своей памяти тех, о ком я рассказала в этой книге, людей, про многих из которых можно сказать, что они были одержимы демоном, не забывайте и о другом: любой из нас – и вы, и я – мог оказаться на их месте, но, слава богу, этого не произошло.

Выражение признательности

Человеческое сознание – штука слишком сложная, чтобы в нем можно было разобраться, мысля примитивными категориями или используя лишь какой-то один метод исследования. Ребенка, как известно, воспитывают «всем миром» (то есть в процессе участвуют не только родители, но и другие родственники, друзья, учителя, подчас даже малознакомые люди). Для того чтобы как-то изменить сознание одного человека, тоже требуются совместные усилия многих людей, специалистов