100 рассказов о стыковке - Владимир Сыромятников

Меня со Светланой пригласила давняя приятельница Т. Воздвиженская, работавшая в Софии в Российском культурном центре. Благодаря ее усилиям и заботам поездка стала очень интересной. Мне удалось встретиться снова с космонавтом Г. Ивановым, который переключился на авиакоммерцию, но не забыл свое космическое прошлое, произведя неизгладимое впечатление на мою жену. Директор болгарского Института космических исследований (ИКИ) Бонев организовал интересную встречу с активистами замиравшей в Болгарии космонавтики. Симпатичная девушка из центрального телевидения задала несколько стандартных вопросов.

Весенний Париж и осенний Мадрид 1994 года — эти столицы европейского благополучия произвели контрастное впечатление, однако большого интереса к космонавтике мы там не обнаружили.

4.12   «МИР» — «ШАТТЛ»: Обеспечивая многократные полеты

Двадцать лет назад стыковка «Союза» и «Аполлона» была ярким международным событием. Она продемонстрировала политическую волю и добрые намерения двух могучих непримиримых соперников. Двадцать лет спустя ситуация в мире и в обеих странах существенно изменилась. Большую роль стали играть долгосрочные программы. Тем не менее все началось снова с политики, этой концентрированной экономики. Первая стыковка снова должна была стать демонстрацией воли и возможностей одновременно. С другой стороны, без всей этой, большой и малой политики, еще до принятия конкретных решений, было ясно, что первая стыковка не будет единственной, не станет эпизодом, не останется красивым рандеву, «случайной связью», какими стали две стыковки на орбите жарким июлем 1975 года. Тогда корабли встретились, как встречаются любовники, как два красивых отпрыска, выходца из разных миров, разного цвета кожи, ярко–красного и голубого. Они разошлись, оставив лишь воспоминания, памятные фотографии и легенды о себе и двух стыковках высоко, на виду у всей планеты. Такая вот красивая история XX космического века, почти как «повесть о Ромео и Джульетте», но с хэппи эндом.

На этот раз, 20 лет спустя, намерения сторон с самого начала просматривались более серьезно. Все стало похоже на женитьбу с многолетними планами на ближайшее и отдаленное будущее, с ухаживанием, калымом, брачным контрактом и шумной свадьбой, с обоюдовыгодными соглашениями и общим делом на много лет вперед. За женихом и невестой стояли большие силы и планы, крупные и малые фигуры, которые намеревались этим шагом обновить программы, поправить свое пошатнувшееся положение, экономисты и концентрированные экономисты — политики, деятели разного толка и масштаба.

Президенты обеих стран тоже стояли не так уж далеко от этих соглашений.

Пока — довольно аллегорий.

За всем этим, вернее, в основе всей этой кампании стояла все?таки техника. В конце концов, она рождала миссии и соглашения, лежала в основе всякой экономики, в ее концентрированной и натуральной форме. Политика, власть во все времена держалась на технологии: чем совершеннее техника, чем выше технология, тем крепче оборона и нападение, тем крепче государство, тем, может быть, богаче жизнь людей и больше возможностей расширить горизонты.

Надо сказать, что уже в середине подготовительного периода стали готовиться к тому, чтобы сразу, без перерыва, перейти к программе работ на Земле и в космосе, рассчитанной на много лет. Для американского руководства, для НАСА стратегической целью стала перестройка международной космической станции (МКС). Эта глобальная программа, в свою очередь, требовала более разностороннего опыта. Наряду с инженерными задачами и космической медициной требовался опыт взаимодействия научных и промышленных коллективов специалистов, а также административных органов. Для нас, инженеров, все эти задачи реализовывались прежде всего в виде 3–летней промежуточной программы многократных полетов Спейс Шаттла к станции «Мир». Это потребовало больших дополнительных усилий. Деятельность в этом направлении началась задолго до первой совместной миссии.

Мы еще вовсю работали над подготовкой к первому полету Спейс Шаттла к ОК «Мир», а наши и НАСАвские проектанты уже рассматривали возможность дополнительных миссий со стыковкой. Самая большая космическая долгожительница среди советских орбитальных станций приближалась к своему десятилетию, оставаясь единственной постоянно действующей базой пилотируемых полетов. Ее базовый блок вышел на орбиту 20 февраля 1986 года, затем еще три модуля были выведены на орбиту и пристыкованы. Более четырех десятков «Союзов» выводили на орбиту космонавтов, более шести десятков «Прогрессов» привозили туда необходимые грузы. Только благодаря постоянным усилиям, последовательности и настойчивости удалось поддерживать орбитальный комплекс в космосе. Не один раз в течение долгих лет ситуация становилась критической: приборы и системы отказывали, корабли не могли стыковаться, оборудование постепенно деградировало. Много людей в космосе, и особенно на Земле, не бросили свое детище, поддерживали его на орбите.

Мы продолжали держаться. «Пока Мир» летает, мы живем — так часто говорили у нас в середине 90–х годов. Так говорили многие, от простых инженеров до больших начальников, и не только у нас в России.

Пока «Мир» на орбите, к нему надо летать до начала программы МКС «Альфа», так решили руководители астронавтики. Программа многократных полетов «Спейс Шаттла» со стыковкой, получившая название «Мульти–Мир», начиналась.

Согласно контракту 1993 года между РКК «Энергия» и фирмой «Роквелл» система стыковки продавалась только для одного полета к станции «Мир». В то время не до конца оставались понятными все стороны этого ограничения — политические и финансовые, даже технические. Несмотря на все знания и опыт, приобретенные в проекте «Союз» — «Аполлон», а также при разработке советского челнока «Буран», мы знали далеко не все. Нам оставались неизвестны детальные технические требования, которые предъявляло НАСА к служебным системам, предназначенным для пилотируемых, особенно для многократных, полетов. В 70–е годы каждая сторона делала и отвечала за свой корабль, мы, как известно, стыковались в основном по внешнему интерфейсу. Экономические аспекты и политика, эта концентрированная экономика, оставались для нас во многом загадкой. Этому нас не учил никто, если не считать фундаментальных марксистских определений, отчасти — догматических.

Вскоре после завершения разработки системы стыковки для Орбитера «Атлантис» наши проектанты и их коллеги из НАСА приступили к анализу возможностей продолжить полеты. Для этого, прежде всего, наша система должна была летать многократно в космос. Но не только это.